Андрей Саломатов - Танатос

• Название: Танатос
• Автор: Андрей Саломатов
• Жанр: Детская фантастика

---

Борьба отняла у него много сил: руки у Алтухова тряслись, как с перепою, а спина оказалась совершенно мокрой.

– Успокойся, успокойся, – машинально говорил Алтухов, а сам думал, что делать с этой несчастной: бросить здесь или отвести домой. Последнее казалось Алтухову чересчур утомительным и скучным, и все же он не ушел. Он нагнулся, заглянул женщине в лицо и предложил:

– Пойдем отсюда. Очень холодно. Какая тебе разница, где сидеть? Я знаю, здесь рядом выселенный дом. Там пока тепло. – Женщина отрицательно помотала головой, и это разозлило Алтухова. – Пойдем! Все. Сегодня больше ничего не будет. Раз осталась жива, значит так надо. – Он взял ее за руку и потянул на себя. Не сопротивляясь, женщина встала, Алтухов взял ее под руку, и они пошли словно за похоронной процессией: он – с торжественным сосредоточенным лицом, она – уткнувшись в носовой платок.

Выселенный дом был в пяти минутах ходьбы от метро. Они вошли в подъезд, Алтухов проверил двери первого этажа, затем второго – и одна из квартир оказалась открытой.

В квартире было тепло и пахло пылью. Повсюду валялись части растерзанной мебели, бумага и тряпье, сломанные игрушки и аптечные пузырьки, в общем – хозяйственный мусор. Обои свисали со стен огромными лоскутами, а под потолком тускло поблескивала ширпотребовская люстра под бронзу – общедоступная роскошь эпохи перезаселения Москвы. ’Хлама было так много, что Алтухов даже присвистнул.

– Ого, сколько накопили, – усмехнулся он. – Сколько же человек дома всякой дряни хранит. Всю жизнь складывает в ящики, а потом оказывается, что все это ненужно. Смотри, весь пол завален, а взять нечего.

Женщина прислонилась спиной к дверному косяку и в ответ лишь страдальчески посмотрела на него.

– Иди, садись, – предложил Алтухов и указал на диван, напоминавший забитое животное, с которого сняли шкуру. Пружины закрывал лишь толстый слой грязной ваты, но Алтухов стащил с себя пальто и бросил на диван. – Садись, не бойся.

– Я не боюсь, – тихо ответила женщина.

– Тогда садись, – повторил Алтухов и по-хозяйски прошелся по комнате. Затем он остановился у развороченного платяного шкафа, похлопал по нему ладонью и со сладострастием проговорил: – Мертвенький!

– Что? – переспросила женщина.

– Ничего, ничего, – ответил Алтухов, – я говорю, я тоже вчера, как и ты, хотел… Не получилось. Может, это и к лучшему.

– Что? – испуганно переспросила женщина.

– Садись, говорю, – ответил Алтухов.

Женщина подняла на него глаза, и он впервые сумел рассмотреть ее лицо. На вид ей было лет тридцать пять, хотя две вертикальные складки на переносице и припухшие глаза делали ее старше. Она не была красивой или хотя бы заметной и принадлежала к тому типу женщин, которые один раз в жизни выходят замуж и потом, что бы ни произошло, держатся за мужа, тянут лямку: работают где-нибудь в конторе, растят детей, потом нянчат внуков, и так до гробовой доски.

– Ну, сядь же ты, что мы с тобой, как на вокзале, – сказал Алтухов. – Насколько я понял, торопиться тебе некуда.

Женщина смотрела на Алтухова с каким-то беспокойным любопытством. Иногда она шмыгала носом и тут же принималась выжимать из него платком сопутствующую слезам влагу.

После очередной просьбы Алтухова она все же прошла к дивану и села рядом с пальто.

– А что вы "тоже вчера"? – вдруг спросила она.

– Да ничего, – ответил Алтухов беспечно, будто речь шла о прогулке. – Тоже, значит тоже. – Он демонически рассмеялся. – А вообще, это даже интересно. Анекдот: два смертничка встречаются в метро…

Женщина снова спрятала лицо в скомканный носовой платок, и Алтухов осекся.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Нина, – сквозь платок ответила женщина.

– А меня Александр Михайлович. Можно Александр. – Он помолчал и добавил: – Просто Александр Алтухов. Как хочешь, так и зови. Мне все равно. – Алтухов некоторое время стоял молча, а затем спросил: – Ну ты успокоилась?

– Да, спасибо, – быстро ответила Нина, – я уже давно успокоилась.

– Может, тогда расскажешь, что у тебя случилось? – попросил Алтухов.

– Зачем вам? – бесцветным голосом спросила Нина.

– Затем, – ответил Алтухов. – Я же теперь твой крестный.

– Нет… нет… – помотала головой Нина. – Плохо было, вот и все.

– Плохо-плохо-плохо, – забормотал Алтухов. Он подошел к окну и сел на грязный подоконник. – Ты атеистка? – спросил он. – В Бога веришь?

– Нет, – тихо ответила Нина. – Я комсомолкой была. – Она помолчала и затем добавила: – И пионеркой тоже.

– Вспомнила, – усмехнулся Алтухов. – И октябренком небось? – Он протяжно вздохнул, пнул ногой кукольное туловище без головы и сказал: – И я был. А вот последнее время что-то часто думаю о всяких нематериальных вещах.

– А вы верите? – спросила Нина.

– Даже не пытался, – ответил Алтухов.

– Значит, его нет?

Алтухов удивленно посмотрел на нее и, отвернувшись, тихо проговорил:

– Из моего ответа не вытекает, что его нет. Но если все же там кто-то есть, он не добр, он практичен… целесообразен. Так что, приходится надеяться только на себя. – Алтухов помолчал немного, а потом показал на потолок и спросил: – А ты как думаешь, что там?

– Где там? – не поняла Нина. – На третьем этаже, что ли?

– Ну что ты прикидываешься, – возмутился Алтухов. – Там, куда ты сегодня собиралась? В метро ты что делала?

– А-а… – наконец поняла Нина и ответила: – Я не знаю. Мне все равно.

Алтухов сверкнул глазами, но тут же успокоился и сказал:

– Жаль. Все равно, а смерти ищешь. Сидела бы тогда дома. – Нина промолчала, а Алтухов проговорил: – Атеист не должен искать смерти. Он должен цепляться за жизнь руками и ногами. Зубами…

А? Как ты думаешь?

– Да, да, – быстро согласилась Нина, и Алтухов заметил на ее лице настороженность.

– Да, да – это не ответ, – сказал он. – Ты-то, когда шла в метро, о чем думала? Мысли у тебя какие-нибудь были? Мысли были? – раздраженно повторил он. – Вспомни. Мне это очень важно.

– Были, – ответила Нина.

– Какие?

– Очень страшно было, – ответила Нина. – Меня даже тошнило от страха. – Она говорила будничным голосом, и Алтухова это злило.

– Страшно – это не то, – махнул он рукой. – Это состояние. Думала ты о чем? Ну, о чем? О жизни, о смерти или о том, как будешь выглядеть, когда тебя растащит по шпалам? Мысли, понимаешь?

– Понимаю, – испуганно ответила Нина. – Мне очень хотелось, чтобы меня кто-нибудь остановил. Спас. И я… – Нина замялась. Она как будто заразилась горячностью Алтухова. Глаза ее заблестели, а правую ладонь она прижала к груди. – Я Богу молилась, чтобы он послал кого-нибудь спасти меня. Он послал…

– Послал, – повторил Алтухов. – Ты же в Бога не веришь. – Он вдруг сардонически расхохотался. – Молилась бы уж тогда комсомолу. – Нина обиженно насупилась, а Алтухов примирительно добавил: – Ладно. Это я так. Я давно ни с кем не разговаривал.

Нет, вчера говорил, но это не в счет. – Алтухов опять разволновался. В глазах у него появился безумный огонек, и он принялся ходить от стены к дивану, не обращая внимания на мусор, который хрустел под ногами словно битое стекло. – И все же, – сказал он. – Вспомни. Дома ты о чем думала, перед тем как решиться? Мне нужно главное. То, из-за чего ты пошла в метро.

– Это долго рассказывать, – устало проговорила Нина. – Что привело, что привело! Жизнь привела! Я давно уже думала об этом, но все страшно было.

– Страшно! Страшно всегда было, а пришла ты только сегодня, – не унимался Алтухов. – Нет, была какая-то одна, главная мысль.

Вспомни. Она, может, кажется тебе пустяковой. Главное часто кажется ерундой. Ее нужно найти, вычленить. Может быть, это одна фраза, может, слово – пароль, магическое слово, вроде "сезам, откройся". Ты про себя произносишь этот пароль, и Оно "открывается". Я сейчас помогу тебе вспомнить. Представь: ты qhdhx| дома на диване, вот как сейчас. Смотришь в стену. Так просто этот пароль в голову не приходит. Его должны тебе подсказать или внушить. Кто угодно, любой прохожий, сосед, диктор по телевизору. Ты сидишь готовая, слышишь это слово и идешь. С этой секунды ты уже смертница.

Нина как завороженная смотрела на Алтухова, слушала его и от усердия шевелила губами.

– Да, я вспомнила, – прошептала она, и на лице ее отразился ужас.

– Да, мне было плохо. Я шла по улице, думала… думала, кажется, о том, что скоро зима кончится и мне станет лучше. А потом я подумала о…

Алтухов жадно ловил каждое слово Нины, не сводил с нее глаз, словно боялся, что она собьется с ритма или не дотянет до самой верхней ноты, на которую он ее вытягивал.

– Ну, ну, – не давая ей остановиться, нетерпеливо проговорил он. -…я подумала о том, что зима кончится, но лучше мне все равно не будет. Мне сделалось очень обидно. Я чуть не заплакала и нечаянно толкнула какого-то мужчину. Он нагнулся за чем-то, я толкнула, и он чуть не упал. А потом он мне сказал: "Смотреть… надо", – Нина сделала паузу между этими двумя словами, а затем добавила: – Он матюгнулся.