Алан Глинн - Корпорации «Винтерленд»

• Название: Корпорации «Винтерленд»
• Автор: Алан Глинн
• Издательство: Азбука-Аттикус
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02074-0

Алан Глинн — ирландский писатель, мастер психологического детектива. Его дебютный роман «Области тьмы» послужил основой вышедшего на экраны в 2011 году одноименного триллера в постановке Нила Бергера, прославившегося фильмом «Иллюзионист», а главные роли исполнили Роберт Де Ниро, Брэдли Купер и Эбби Корниш. И если действие «Областей тьмы» происходило в Нью-Йорке, где Глинн работал несколько лет в журнальном бизнесе, то в «Корпорации «Винтерленд» он вернулся в родной Дублин, с удивительной прозорливостью предсказав скорый конец недавнему экономическому буму, что мы сейчас и наблюдаем.

Джина Рафферти — молодая независимая женщина, пытающаяся раскрутить собственный бизнес — фирму по выпуску программного обеспечения. Но ничто не могло подготовить её к цепочке трагических событий — гибели племянника, а затем и старшего брата с интервалом в один день. И если смерть племянника, мелкого бандита Ноэля Рафферти, никого особенно не удивила, то со старшим братом, тоже Ноэлем Рафферти, история совершенно другая: как мог серьезный бизнесмен, одно из первых лиц в крупной строительной компании, сесть за руль пьяным и разбиться? Полицию такая версия событий вполне устраивает — но не Джину. Чутье подсказывает ей, что это не трагическое совпадение, а звенья одной цепи, что кто-то пытался выдать заказное убийство сперва за бандитскую разборку, а потом за несчастный случай. И Джина твердо намерена докопаться до истины…

---

— Господи, Ларри! — улыбаясь, восклицает он. — Дай хоть посмотреть на тебя! Ты долгий путь проделал, верно?

Джером Малкаи. Отцовский соратник.

Болджер тоже улыбается.

— Да, — говорит он. — Долгий путь, так точно.

— Я только что слышал новости, — продолжает Ро-ми. — За ланчем. У тебя недурные шансы. — Он перестает улыбаться и начинает хмуриться. — Как жаль, — говорит он и кивает в сторону гостиной, — как жаль, что его ум больше не в состоянии оценить это.

— Действительно жаль.

Болджер старается высвободить руку, но безрезультатно.

— Понимаешь, какая штука, — продолжает Роми, — я в физическом смысле конченый человек, но ум у меня в полном порядке. А у него все наоборот. Жестоко, не правда ли?

— Да, но должен заметить, хватка у вас что надо.

Улыбка возвращается. Рука Болджера освобождается.

— Он может гулять, есть, пользоваться сортиром, но собственного имени не назовет. Я заложник этой упряжки, есть я могу только овощное пюре, и к жопе у меня привязан мешок. Зато я повторю все разговоры двадцатилетней давности, причем, мать твою, со стенографической точностью.

Болджер таращится на него во все глаза:

— А двадцатипятилетней давности слабо?

— А ты попробуй.

Болджер совсем забыл, а ведь это место, «Гленальба», считалось неофициальным домом престарелых для партийцев особого калибра, в основном для старой гвардии с Талбот-роуд. Многие из них уже миновали это временное пристанище. Роми и его отец, по предположениям Болджера, последние из могикан. Он помнит их обоих с детства. Там были и другие, в том числе его дяди. Все встречались у них дома, лето проводили в Лахинче, вместе ходили на парады в День святого Патрика, на финал ирландского чемпионата. Они действительно были гвардией. А позже, когда он вернулся из Бостона, оказалось, что они, во всяком случае на местном уровне, еще и эффективная партийная машина.

— Роми, мы можем пойти куда-нибудь в другое место? — спрашивает Болджер, оглядывая коридор.

— Туда, — отвечает Роми. Со стрекотаньем разворачивает кресло и едет к двери, расположенной справа от Болджера. — До запрета здесь была курительная комната. Уже смешно. — Они заходят в помещение, которое, скорее, напоминает приемный покой в зубоврачебной клинике. — Так ничего в ней и не соорудили. Прямо мавзолей, мать его за ногу.

Болджер осматривается. По центру комнаты стоят несколько низких столиков с пепельницами. Он проходит мимо и усаживается на пластиковый стул, приставленный вместе с еще несколькими такими же к задней стене. Роми следует за ним и размещается на своей колеснице прямо перед Болджером. Несмотря на очевидную слабость и ограниченные возможности передвижения, этот бледный усохший мужчина неугомонен и полон невротичной энергии.

— Итак, — произносит он с ухмылкой; глазки бегают, как маленькие зверьки по клетке. — Что тишеку хотелось бы узнать?

Болджер едва заметно кивает в знак благодарности. Ему нравится, как звучит название этой должности, или, скажем так: убедившись в полной заброшенности этой комнаты, он позволяет себе на полсекунды порадоваться звучанию этой должности.

Он откашливается.

— Когда умер Фрэнк… — начинает он с места в карьер и понимает, что дальше говорить не нужно. — Мм…

— Что именно тебя интересует?

Повисает пауза, во время которой поведение Роми меняется. Близость к власти, неожиданный всплеск эмоций, связанных с прошлым, какая-никакая компания — в общем, что бы там ни воодушевляло его до этого, теперь испарилось.

Болджер произносит очень спокойно:

— Мне никогда не рассказывали, что произошло на самом деле.

— Ты никогда не спрашивал.

— Я спрашивал, но, по-моему, мне говорили неправду.

Роми корчит гримасу:

— Правду? А не пошел бы ты на хрен?

— Роми, вы были с ними. Не я. — Он склоняется вперед. — Это Фрэнк был виноват в аварии? Все разговоры про то, что парень во второй машине был пьяным, — это просто… просто туф…

— Господи Исусе, ты не в своем уме, что ли?

Болджер качает головой:

— Роми…

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь? И почему сегодня? Может, в наше время, Ларри, и не существовало профессии манипуляторов сознанием, но могу тебе точно сказать, что за такой вопрос…

— Роми, я же вас спрашиваю, не писаку какого-нибудь. — Он обводит рукой окружающую обстановку: пустую комнату, незанятые стулья. — Я не собираюсь выкладывать это в чертов интернет. Я хотел спросить отца… но он, похоже…

Предложение на этом затухает.

Роми несколько секунд пытливо его разглядывает и потом спрашивает:

— Разве теперь это важно?

— Кто знает, может, все было бы…

— Нет, Ларри, и еще раз нет. Теперь это совсем не важно. И позволь объяснить тебе, почему я так считаю. Я не знаю, что там случилось, правда не знаю. Я не был на месте аварии. Можешь заглянуть в… как его бишь… токсикологический отчет. Но даже если бы оказалось, что пьяным был Фрэнк, это никого не вернуло бы из мертвых; это ни хрена не изменило бы.

— Меня могли бы не выбрать.

— То-то и оно.

— Не факт, что это было бы плохо.

— Да ради… — Роми разводит руками, типа не верит. — По-моему, если кто-то здесь и пьян, так это ты. Причем в зюзю.

Болджер набирается терпения и продолжает:

— Понимаете, я знаю, что смерть Фрэнка убила отца. Я знаю, что все его настоящие надежды, идеалы умерли вместе с Фрэнком, а я был лишь… — Его останавливает взгляд Роми. — Что такое?

Роми качает головой:

— Я не понимаю, о чем ты.

Болджер останавливается; он уже не так уверен в собственной правоте.

— Мне казалось…

— Конечно, смерть Фрэнка расстроила его, — сообщает Роми, — несомненно. Еще бы, умер сын. — Он медлит. — Но, Ларри, дело в том, что… Фрэнк расстроил отца задолго до этого…

Через пятнадцать минут Джина выключает ноутбук и закрывает его. Она вынимает все провода, поднимает его и переносит в гостиную. Там пусто. Проходит в коридор: там тоже пусто. Из задней части дома по-прежнему доносятся голоса. По коридору она подходит к полуотворенной двери, легонечко толкает.

За столом над раскрасками ссутулились две маленькие… копии Клер. Они поднимают глаза. Одна улыбается, другая нет. Клер стоит за ними — она прислонилась к высокому столу. Рядом с Клер еще одна копия — только уже с седыми волосами, а не с рыжими.

— Привет, — кивает всем Джина. — Клер, можно вас?

На выходе из комнаты Джина замечает, что старшая девочка смотрит на нее подозрительно. Потом она слышит, как девочка шепчет:

— Это же папочкин компьютер.

А бабушка говорит:

— Щ-ш-ш, котик, все в порядке.

Как только Клер выходит, Джина сразу переходит к делу — прямо в коридоре. Она приподнимает ноутбук.

— Действительно, много всего технического, как вы и говорили. Бумаги, чертежи, статьи. За много лет. И вот какая интересная штука: я проверила журнал активности, и такое ощущение, что Дермот ничего особо не выкидывал… это похоже на него? Привязывался к…

— Ко всему: к мейлам, письмам, журналам. Стопроцентный барахольщик. Вы же видели пол в его кабинете.

Так вот, на следующий день после смерти Ноэля… Дермот, похоже, что-то удалил.

— Да что вы!

— Ну, как минимум несколько файлов. И несколько электронных писем. Возможно… это ни о чем, но… странное совпадение по времени, вы не находите?

— Действительно.

Джина медлит, но потом спрашивает:

— Клер, если вы позволите мне взять его с собой, возможно, я смогу восстановить удаленную информацию.

— Правда?!

— Да.

Самой ей, конечно, с этим не справиться. Придется попросить одного из ребят из дальней комнаты. Но это Клер знать не обязательно.

— Компания, в которой я работаю, как раз на этом специализируется, — продолжает Джина. — Там никаких чудес. У нас в офисе есть специальные программы, приложения, с помощью которых…

— Хорошо. Берите.

Джина смотрит на нее:

— Вы уверены?

— Да. Если вдруг там что-то есть… что ж. — Глаза ее уже нехорошо поблескивают. — Нужно ведь это найти.

— Нужно.

Когда Клер стоит так близко, видно, что ей очень тяжко. Джина протягивает руку, легонько пожимает ей запястье.

Из поезда она звонит в офис и разговаривает с одним из парней — со своим любимцем Стивом, долговязым, немногословным программистом из Корка. Спрашивает, не окажет ли он ей любезность.

— Допустим, — немного уклончиво отвечает он. — Наверное, окажу. А в чем она заключается?

Джина смотрит в мрачное, затянутое тучами небо, прижимает к груди ноутбук и говорит, что ровно через двадцать минут она будет в офисе и все ему объяснит.

— Как? — спрашивает Болджер после затянувшейся паузы. — Я не понимаю, о чем вы. Расстроил его чем?