Нил Шустерман - Беглецы

• Название: Беглецы
• Автор: Нил Шустерман
• Издательство: Астрель
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012

---

2) ВЫ ВЫЖИЛИ И ТЕМ САМЫМ ЗАСЛУ­ЖИЛИ ПРАВО НА УВАЖЕНИЕ.

Кладбище не принадлежит Адмиралу по праву собственности, но его верховная власть вне обсуждения, и отвечает он за все только пе­ред самим собой. Предпринимательское чутье, умение строить отношения с подчиненными и неимоверное желание бывших сослуживцев избавиться от него во что бы то ни стало при­вели его на пост президента самопровозглашенной республики.

— 3) ЗАКОН — ЭТО Я.

Адмирал превратил Кладбище списанной авиационной техники в преуспевающее пред­приятие, покупая списанные самолеты и торгуя бывшими в употреблении запчастями, а подчас перепродавая аэропланы целиком. Большая часть сделок совершается без лично­го присутствия Адмирала, посредством Сети, поэтому примерно раз в месяц на Кладбище по­является новый самолет. Естественно, грузо­вой отсек каждый раз заполняется клетками с детьми, не имеющими желания отправляться в заготовительные лагеря. Переправка беглецов и есть основное направление деятельности Ад­мирала, и дела у него идут хорошо.

— 4) Я СПАС ВАШУ ЖИЗНЬ. СЛЕДОВА­ТЕЛЬНО, ЭТО МОЙ ПОДАРОК КАЖДОМУ ИЗ ВАС. ОТНОСИТЕСЬ К НЕЙ СООТВЕТСТ­ВУЮЩИМ ОБРАЗОМ.

Бывает, покупатели приезжают лично, что­бы забрать товар, но система оповещения сра­батывает безукоризненно. От ворот, за кото­рыми начинается территория свалки авиатех­ники, до складов пять миль. Чтобы их преодолеть, требуется время, и жители Клад­бища, как тролли, заслышавшие крик петуха, успевают исчезнуть без следа, спрятавшись внутри фюзеляжей самолетов. Партнеры Ад­мирала по бизнесу приезжают не чаще чем раз в неделю. Иногда они интересуются, как коро­тает свободное время Адмирал, которому при­ходится подолгу находиться в одиночестве. Обычно он отвечает, что посвящает все сво­бодное время благоустройству окрестных тер­риторий, чтобы создать вокруг кладбища за­поведник.

5) ВЫ ЛУЧШЕ ТЕХ, КТО ХОТЕЛ РАЗО­БРАТЬ ВАС НА ОРГАНЫ. ПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ И НЕ РОНЯЙТЕ ДОСТОИНСТВА.

На Адмирала работают трое взрослых: двое офисных работников, чье рабочее место нахо­дится в трейлере, стоящем на значительном расстоянии от места дислокации беглецов, и пилот. Он летает на личном вертолете Адмирала и отзывается на кличку Тесак. Его задача — показывать покупателям богатства Адмирала с высоты птичьего полета, дабы произвести на них надлежащее впечатление, и раз в неделю облетать Кладбище с хозяином на борту в ин­спекционных целях. В отличие от клерков Тесак знает о том, что на Кладбище живет целая орда беглецов, рассредоточенная по укромным местам. Ему хорошо платят за молчание, он на особом счету у Адмирала и пользуется его без­граничным доверием. В этом нет ничего удиви­тельного: кому еще доверять, как не личному пилоту?

6) КАЖДЫЙ ЖИТЕЛЬ КЛАДБИЩА ОБЯ­ЗАН ВНОСИТЬ СВОЮ ЛЕПТУ В ОБЩЕЕ ДЕ­ЛО. ИСКЛЮЧЕНИЙ НЕТ.

Всю необходимую работу на Кладбище вы­полняют отряды беглецов. В их задачи входит разбирать самолеты, сортировать запчасти и готовить их к продаже. В принципе, Кладби­ще во многом похоже на обычную автораз­борку, разница лишь в масштабах. Порой са­молеты остаются нетронутыми, если Адми­рал решает, что их выгоднее перепродать це­ликом. Некоторые самолеты переоборудова­ны в общежития для ребят, в прямом и пере­носном смысле находящихся «под крылом» Адмирала.

— 7) ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ — ДЛЯ ДЕ­ТЕЙ С РАБОЧИХ ОКРАИН. НА КЛАДБИЩЕ ЭТОГО ПОНЯТИЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.

Дети распределены по отрядам согласно профессиональному признаку, возрасту и лич­ным особенностям. Колоссальный опыт мушт­ры новобранцев и превращения их в управляе­мую вооруженную силу, приобретенный Адми­ралом на службе во флоте, помогает ему контролировать сообщество беглецов и оста­ваться непререкаемым авторитетом в среде трудных подростков, не отличающихся при­мерным поведением.

— 8) В ПУСТЫНЕ АРИЗОНА ГОРМОНОВ НЕТ.

Мальчиков никогда не определяют в один и тот же отряд с девочками.

— 9) ПО ДОСТИЖЕНИИ ВОСЕМНАДЦА­ТИЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА ЖИТЕЛИ КЛАДБИ­ЩА ВЫХОДЯТ ЗА ПРЕДЕЛЫ ЗОНЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ АДМИРАЛА.

Список из десяти правил красуется на бор­ту каждого аэроплана, в котором живут или ра­ботают беглецы. Ребята называют его «Десять заповедей». Адмиралу все равно, как называют список; главное, чтобы каждый житель Кладби­ща знал его наизусть.

— 10) КАЖДЫЙ ЖИТЕЛЬ КЛАДБИЩА ОБЯЗАН РАЗВИВАТЬ ЛИЧНОСТЬ. ЭТО ПРИКАЗ.

Добиться того, чтобы почти четыреста ре­бят, находящихся на попечении Адмирала, ос­тавались живыми и здоровыми, сохраняя при этом конспирацию, необыкновенно трудно. Однако Адмирал никогда не пасовал перед сложными задачами. У него определенно есть какие-то личные мотивы, заставляющие забо­титься о беглых детях, но их, как и свое имя, он предпочитает держать в секрете.

33. Риса

Первые дни, проведенные на Кладбище, по­казались Рисе тягучими, как сироп, а атмо­сфера — тяжелой и бесчеловечной. Для Рисы новая жизнь началась с унижения. Каждый новичок по прибытии должен предстать пе­ред трибуналом, состоящим из трех семнад­цатилетних подростков, сидящих за офис­ным столом в лишенном кресел и обшивки пустом салоне огромного лайнера. В составе трибунала два мальчика и девочка. Эта трои­ца, вкупе с Мегафоном и Дживсом, входит в состав элитной группы, которую называют Золотой молодежью. Золотой молодежи Ад­мирал доверяет больше остальных, поэтому многими делами на Кладбище заправляют именно они.

Когда наступает очередь Рисы предстать перед трибуналом, они уже успели принять со­рок человек.

— Расскажи о себе, — говорит мальчик, сидя­щий справа. Риса мысленно называет его Стю­ардом, так как они, в конце концов, находятся на борту самолета. — Что ты знаешь и умеешь?

Риса вспоминает, что в прошлый раз, в интер­нате, ей тоже пришлось разговаривать с триум­виратом судей и они приговорили ее к отправке к заготовительный лагерь. Судя по лицам, члены трибунала устали, не слишком заинтересованы в подробностях ее биографии и ждут не дождутся окончания аудиенции, чтобы поскорее принять всех и покончить с утомительными разговорами. Поняв это, она тут же начинает ненавидеть всю троицу точно так же, как она ненавидела дирек­тора, пытавшегося объяснить, почему ее лишили права находиться среди живых.

Девочка, сидящая посередине, видимо, прочла ее мысли, потому что она, улыбнув­шись, говорит:

— Не переживай, это не тест, мы просто хо­тим помочь тебе найти здесь свое место.

Рисе странно это слышать, потому что за время скитаний она уже успела привыкнуть к мысли, что для беглецов места в мире нет.

— Я жила в государственном интернате и учи­лась музыке, — говорит Риса, набрав в грудь воздуха, чтобы успокоиться, и немедленно на­чинает жалеть о том, что рассказала об интер­натском прошлом, так как даже в среде бегле­цов существует негласная социальная иерар­хия. Естественно, парень, которого она окрестила Стюардом, откидывается на спинку стула и скрещивает руки, демонстрируя, как ка­жется Рисе, неодобрение.

— Я тоже Сирота, — говорит парень, сидящий слева. — Штат Флорида, Восемнадцатый Госу­дарственный Интернат.

— Двадцать третий, штат Огайо, — отзывается Риса.

— А на каком инструменте ты играешь? — спрашивает девушка.

— На фортепиано. Классическую музыку.

— Жаль, — говорит Стюард. — Музыкантов у нас много, а самолеты не комплектуются пиа­нино.

— Я выжила и, следовательно, завоевала пра­во на уважение, — говорит ему Риса. — Кажется, так написано в правилах Адмирала? Думаю, твой апломб ему бы не понравился.

— Так, ладно, может, мы уже будем продви­гаться дальше? — спрашивает Стюард, досадли­во морщась.

Девушка, стараясь сгладить неловкость, улыбается Рисе.

— К сожалению, — говорит она извиняющим­ся тоном, — в сложившейся ситуации, помимо музыкантов-виртуозов, нам требуются и другие профессионалы. Ты умеешь делать что-нибудь еще?

— Вы дайте мне какую-нибудь работу, — пред­лагает Риса, стараясь, в свою очередь, завер­шить не слишком приятный разговор, — а я, ду­маю, с ней справлюсь. Полагаю, мы здесь за­тем, чтобы определить меня на какую-то работу, верно?

— Ну, знаешь, нашему коку всегда нужны под­ручные по камбузу, — говорит Стюард. — Осо­бенно после еды.

Девушка смотрит на Рису умоляющими гла­зами, надеясь, вероятно, что она все же расска­жет о каких-нибудь еще профессиональных на­выках.

— Посудомойка? Отлично. Теперь, надеюсь, я могу идти?

Поднявшись на ноги и стараясь выказать как можно больше презрения членам трибуна­ла, Риса собирается уходить, но в этот момент в салон входит следующий посетитель.

Выглядит он, мягко говоря, неважно. Его нос похож на раздавленную сливу — и формой, и цветом. Рубашка испачкана запекшейся кро­вью, продолжающей капать из обеих ноздрей.

— Что с тобой? — спрашивает Риса.