Сергей Михайлов - Наркодрянь

• Название: Наркодрянь
• Автор: Сергей Михайлов
• Жанр: Детектив

---

Кокаин в Штатах от Соморы получали "семьи"

Лича, Магоини и Томазо. Половину товара "семьи"

сбывали в подконтрольных штатах сами, а половина шла в обмен на героин.

Героиновым бизнесом занимались четыре "семьи" "великолепной семерки". Эти "семьи"

имели собственные каналы контрабанды, своих торговцев и поставщиков. Героин шел в основном из "Золотого треугольника" ["Золотой треугольник" горный район на стыке Бирмы, Таиланда и Лаоса.].

Одержав победу в войне с "семьями" Манзини и Лича, "русская группа", возглавляемая Фитцжеральдом и Саяниди, рассчитывала, что возьмет полный контроль над деятельностью побежденных "семей" и над Соморой. Тут-то синьор Доминико и поднес всем под нос кукиш, и контролировать оказалось нечего. Для кокаинистов Калифорнии и Флориды настали "черные" времена. Такого вся история наркобизнеса в штатах еще не знала. С подпольных складов выгребались последние запасы крэка. Их хватило на две недели. Вслед за кокаином стал исчезать героин.

"Героиновые семьи" отказались поставлять товар "семьям" Картрайта, Томазо и Гвичиарди, сменившему Лича, за деньги. Они требовали крэк, а не доллары.

Цены на героин сразу взвинтились втрое, а на калифорнийских и флоридских "наркорынках"

появились коммивояжеры северных "героиновых" "семей".

Первыми во Фриско и Лос-Анджелесе появились агенты Бальдоссери. Конечно же, Картрайт и Томазо не взирали умильно на такой открытый грабеж. Уже через три дня морги Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Окленда походили на скотобойни Чикаго. Папа Бальдоссери схватился за голову и приказал трубить "отбой". Увы! Его примеру не последовали три остальных "героиновых" братства.

Назревала новая междуусобная война. А между тем наркоманы уже грабили аптеки и больницы. И тогда Томазо-старший отправил в Медельин к Соморе старшего сына.

Едва его самолет вырулил на посадочную полосу, как навстречу ему выехали три бронированных "Мерседеса". Винченцо Томазо спустился по лесенке с улыбкой и ступил на нагретые плитки аэродрома. Из головного "мерса" выкатился ловкий красавчик и направился к нему. Винченцо вяло протянул ему руку с золотым перстнем на среднем пальце.

Красавчик нагло проигнорировал царственный жест и с ходу довел до сведения Томазо-младшего, что у того очень мало времени - ровно столько, сколько требуется, чтобы подняться в самолет, заправиться и лечь на обратный курс.

Винченцо вспыхнул и затребовал объяснений.

Красавчик охотно пояснил, что его хозяин садится за стол только с достойными партнерами и не якшается с их слугами.

Винченцо закусил в бешенстве губу и смерил наглеца с ног до головы гневным взглядом. Но тот невозмутимо скалил ослепительно белые зубы и ничуть не смущался. С каким бы наслаждением Томазо съездил ему по клыкам! Даже рука дрогнула. Но Винченцо удержался.

- Ладно, - чужим сдавленным голосом посулил он. - Я тебя, собака, хорошо запомнил. Еще посчитаемся.

С лица красавчика, к удовольствию Винченцо, слетела улыбка. Он злобно сверкнул черными глазами и прошипел в ответ:

- Долгая память укорачивает глупую голову.

Винченцо, казалось, не слышат ответной угрозы. Он окинул отсутствующим взором дали, развернулся на каблуках и нырнул в свою "Савойю". Вслед за ним поторопились два телохранителя.

После Томазо рискнули попытагь судьбу и Картрайт с Гвичиарди. Увы! Их ожидал еще более суровый прием.

Тогда предприимчивые "отцы" сунулись бьио в Перу и Боливию. Здесь их ожидал радушный прием, но... вежливый отказ. Отказ мотивировался тем, что весь урожай нынешнего года предназначен Европе - согласно контрактам, но вот в следующем году...

Конечно же, "отцы" не удовлетворились таким объяснением. Они навели справки и выяснили, что накануне их визита в Боливии и Перу уже побывал синьор Сомора. Он навестил местных кокаиновых баронов, поделился с ними планами на будущее и, как бы вскользь, дал понять, что смешает с дерьмом каждого, кто попытается этим планам помешать.

Цену обещаниям Соморы, даже брошенным вскользь, хорошо знали во всей Южной Америке, потому-то торговая миссия американских "отцов"

с треском провалилась.

Тогда Картрайт попытался снова собрать "совет семерых". Это ему удалось. Но когда семеро "кзмпо" собрались в Майами, вместе с поздравительной депешей, выдержанной, правда, в ироническом стиле, пришел ультиматум синьора Соморы.

В ультиматуме Сомора уведомлял, что будет вести торговые операции только с "небесными братьями", а остальные "кокаиновые семьи" пускай кормятся из их рук. А если они этого не хотят, то пусть убираются к чертовой бабушке.

И тогда Эдуарду Фитцжеральду пришлось срочно вылететь в Медельин.

- Знаете, когда я окончательно убедился, что с вами можно иметь дело? прищурился Сомора.

Эдуард отрицательно махнул головой.

- Когда узнал, что прибыли вы обыкновенным рейсовым самолетом, без охраны и с одним кейсом в руках.

Фитцжеральд рассмеялся:

- Не понимаю: какая же тут связь с моими деловыми качествами?

Сомора многозначительно поднял палец:

- Связь есть! Как вы думаете, почему именно Манзини, а не кто другой, достиг высшей точки своей карьеры и высшей власти?

- Тут много причин. Разве можно определить в двух словах?

- Можно, можно, - заверил Сомора. - Пьетро трудился ради идеи, во имя идеи, а не собственного тщеславия. Он был скромен и бескорыстен лично, хотя ему и принадлежал весь мир. А вот Томазо чересчур тщеславен, а Картрайт еще и алчен.

Для них важна не только власть, но и внешние ее атрибуты. Они никогда не достигнут высот Манзини.

- А что это за идея? - иронично прищурился Эдуард.

- Честь и могущество "семьи", клана, Италии, наконец. Они ведь и в Штатах остаются теми же сицилийцами и корсиканцами. Разве не так?

- Так, - кивнул Фитцжеральд согласно.

- И в этом их сила. Но, кажется, и вы, русские, это понимаете, поэтому я буду иметь с вами дело. А теперь об этом самом деле. Никаких двадцати пяти процентов ни вам, ни кому другому я платить не намерен. Угроз я тоже не боюсь. А товар я вам поставлю - и только вам.

- Хм... - с сомнением покачал головой Фитцжеральд. - Признаться, у нас были несколько иные планы.

- Да знаю я эти ваши планы, - пренебрежительно отмахнулся Сомора. - Вы собираетесь контролировать, верней рэкетировать, всю американскую мафию и при этом не заключать никаких торговых сделок, не вмешиваться ни в шоу-бизнес, ни в проституцию. Эдакий чистый "королевский" рэкет. Так?

- Так.

- Не выйдет, - твердо отрезал Сомора.

- Это почему? - откинулся на спинку кресла Эдуард.

- Потому что так не бывает, и... я не хочу этого. Да и никто не хочет. Вас попросту раздавят, как пойманного в постели клопа, - и все. Так что принимайте мое предложение. Я сильный и порядочный партнер. Вы в этом уже убедились. А вместе мы раздавим любого в этом мире. Пусть товар идет по старым каналам через Картрайта, Томазо, Гвичиарди, но хозяином будете вы, и только вы.

Ну что, - Сомора поднял бокал, до половины наполненный ромом, - за успех совместного предприятия, синьор русский?

- Что ж, - развел руками Эдуард. - -Быть тому.

За окном бушевал настоящий тропический ливень. Он громко шелестел листвой, травой, покорно согнувшейся под его тяжестью. Тугие струи выбивали на подоконнике барабанную дробь и сами дробились на миллиарды блестящих шариков.

Шарики летели во все стороны, сливались и тяжелыми каплями падали на пол и на ботинки Алексея Мелешко.

Алексей стоял уже в маленькой лужице возле распахнутого настежь окна, но это его нисколько не смущало. Он любил дождь. Дождь всегда его убаюкивал - и даже маленький домик на окраине Медельина казался ему теперь уютным и покойным.

Джеймс Мейсон беззаботно покачивался в кресле-качалке, дымил сигаретой и с интересом наблюдал за охотой юркого длинноногого геккончика.

Геккон, постоянный обитатель этой комнаты, нисколько не стеснялся присутствием гостей Он проворно шнырял по стенам, потолку и старательно подбирал насекомую мелочь, укрывшуюся в помещении от дождя. Так он набивал свое вместительное брюшко, пока не нарвался в углу на угрюмого флегматичного богомола. Геккон был совсем крохотный, а богомол длинный и упитанный.

Противники выступали в разных весовых категориях, но геккона это не смутило. Он смело ринулся в бой.

Богомол долго удерживал противника на дистанции редкими, но мощными ударами когтистой лапы. Геккон ловко уклонялся и кружил вокруг богомола, стараясь зайти тому в тыл. Но богомол был начеку. Первый, он же последний раунд затянулся. Наконец геккон обманул противника вильнув хвостом. Богомол ошибся. Он круто развернулся, промахнулся, мазнув лапой по воздуху, и тотчас, атакованный сзади, почти наполовину исчез в широко разинутой пасти удачливого соперника.

Мейсон похлопал в ладоши и, продолжая прерванный минуту назад разговор, уточнил:

- Это все?