Марси Ротман - Плененное сердце

• Название: Плененное сердце
• Автор: Марси Ротман
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

Предложение молодой и красивой леди Колби Мэннеринг шокировало лорда Нэвила Браунинга, самого отъявленного повесу королевства. Но хладнокровная сделка переросла в нечто большее.

---

Нэвил стоял достаточно близко, чтобы расслышать, как герцог разговаривает с женой через окно кареты:

— До свидания, Каролин, мы скоро увидимся.

Прежде, чем карета тронулась, де Берри, дрожа от сырости, пошел следом за де Шой-селем обратно в здание. В этот момент человек, которого Нэвил уже видел раньше, метнулся между часовым и каретой и бросился на де Берри.

Браунинг не верил собственным глазам.

— Грубая деревенщина! — услышал он крик де Берри.

— Что ты делаешь?! — де Шойсель попытался удержать нападавшего за плащ, но тот вырвался из его рук и побежал в сторону улицу Ришелье.

— Стража, за ним, — приказал Нэвил.

— Меня предали. — простонал де Берри. — Я умираю… В моем теле кинжал!

Три человека бросились вслед за нападавшим, а Нэвил склонился, чтобы помочь раненому.

Герцогиня не стала ждать, пока опустят ступени кареты.

— Пустите меня, я приказываю! — кричала она, вырываясь из рук своей фрейлины, пытавшейся удержать ее. Мари-Каролин выпрыгнула из кареты и опустилась рядом с мужем, заливаясь слезами.

— Иди ко мне, моя Карелии, я хочу умереть в твоих объятиях, — прошептал де Берри.

Он настоял, чтобы с помощью Браунинга и остальных его подняли на ноги. Оперевшись на столб, он с невероятным усилием выдернул лезвие из своей груди. Нэвил просил его не делать этого, но герцог упрямо сделал по-своему. Это был острый нож с грубой деревянной ручкой, напомнивший Нэвилу инструменты, которые он видел в своей собственной конюшне.

Нэвил умолял Мари-Каролин и ее фрейлину, платья которых были перепачканы кровью, подождать доктора, но они оттолкнули его и помогли Шарлю добраться до красной скамейки в караульном помещении.

Де Меснар принялся расстегивать желтый камзол де Берри. Из глубокой раны хлынула кровь.

— Я умираю, — задыхался Шарль, — позовите священника.

Нэвила оттеснили, и он мог только наблюдать все происходящее со стороны. Появился епископ и стал читать молитвы на латыни. Рыдания герцогини смешивались с оживленной музыкой, доносившейся из зала. В спешке никто не догадался остановить представление.

— Врачи уже едут, — крикнул кто-го, и Нэвил решил, что самое лучшее для него — удалиться. Он повернулся и увидел Андрэ и Колби, поддерживающих с двух сторон Риту, которая, почти изнемогая, не в силах стоять, отказывалась уйти.

— Как это случилось? — прошептал Андрэ. По его щекам катились слезы.

Нэвил в двух словах рассказал ему о покушении.

— Нэвил, ты ранен? — спросила Колби. Она только что заметила кровь на его одежде. Муж не удостоил ее ответом.

Отец герцога, граф д'Артуа, и его брат, граф д'Ангулем, протиснулись сквозь толпу и в отчаянии опустились рядом с умирающим. Все находившиеся поблизости, слышали слова де Берри о том, что он хочет видеть короля.

Стояла страшная духота. Комната и коридор были заполнены маршалами и министрами Франции, нарядными дамами, придворными.

— Кинжал вошел по самую рукоять. — Дюпютрен, лучший из прибывших медиков, не скрывал своих прогнозов даже от пациента. — Рана смертельная, — заявил он во всеуслышание.

Он приказал, чтобы де Берри перенесли в кабинет директора, где собирался пустить умирающему кровь.

Герцог обратился к своей жене.

— Ради нашего ребенка, моя ненаглядная, держи себя в руках!

Многие из стоявших в плотной толпе впервые услышали о том, что молодая герцогиня ожидает ребенка.

— Если это мальчик, удар наемного убийцы не достиг цели, — прошептал Андрэ Нэвилу. — Все еще есть надежда на законного наследника.

Дорога домой прошла в молчании. Слишком удрученные печальным завершением вечера, женщины немедленно разошлись по своим комнатам. Андрэ и Нэвил переоделись, собираясь вернуться в оперный театр, но сначала Нэвил написал рапорт Тарну Мэйтлэнду с предварительным извещением о трагедии.

Когда они вызвали карету со свежими лошадьми, в дверях кабинета Андрэ появилась Колби. Одетая в скромное серое платье и плащ, она была бледна, но полна решимости.

— Я еду с вами.

— Возвращайтесь в свою комнату, мадам, — резко сказал Нэвил.

— Если ты попытаешься остановить меня, я подниму на ноги весь дом. — Колби не собиралась позволить так просто отмахнуться от нее.

Браунинг посмотрел на часы. Он собирается передать рапорт для Тарна, и времени на споры у него не было, а зная свою жену, он понимал, что бороться с ее упрямством совершенно бесполезно. Он вынужден был уступить, признавая, что она — сущее наказание, а он слишком устал и подавлен для того, чтобы устраивать сцену.

Несмотря на свое горе, Андрэ засмеялся, и момент для того, чтобы избавиться от Колби, был упущен. Слава Богу, уже не в первый раз подумал Барро, французские женщины, даже его сестра Рита, более сговорчивы.

Подали карету.

Они ненадолго заехали в британское посольство, разбудили посла, сообщили ему о покушении и оставили письмо для Мэйтлэнда, с просьбой срочной почтой отправить его в Лондон.

Как свидетелю покушения, Нэвилу разрешили присутствовать на допросе убийцы. Чиновники полиции попытались не пустить туда Колби, но она была готова к этому.

— Если вы меня выгоните, — произнесла она сладким голоском, — лорд не станет помогать вам в расследовании.

Нэвил чуть не задохнулся от ее дерзости, но быстро пришел в себя. В совокупности со значимостью графа Андрэ Барро странную троицу пропустили.

Убийца содержался в Консьержери, рядом с оперным театром, в котором медленно и мучительно умирал де Берри. Жан-Пьер Лувель был ничем не примечательным темноволосым, темноглазым человеком, он работал шорником в королевских конюшнях. Таким образом, сразу же подтвердилось одно из подозрений Браунинга: нож был одним из тех, что использовались на конюшне.

Лувеля с легкостью задержали разносчик и гвардейцы вскоре после покушения, и Андрэ с Браунингом не сомневались, что его признание было получено без принуждения. Казалось, он на самом деле счастлив, повторяя свое заявление снова и снова каждому, кто был готов его слушать.

— По крайней мере, это не похоже на заговор, — прошептала Колби Андрэ и Нэвилу.

— Еще слишком рано делать выводы, — проронил Нэвил, жестом показав ей, чтобы она замолчала.

Колби испытывала отвращение к этому человеку, однако его рассказ будоражил ее. Она чувствовала себя так, будто подглядывает в замочную скважину. Колби понимала, что должна — соблюдать приличия, думая о герцогине и ее ребенке. Ей действительно было их очень жаль, но в то же самое время хотелось самой услышать, за что Лувель ненавидел де Берри настолько, что убил его.

Лувель ровным голосом рассказывал о том, как четыре года выслеживал свою жертву по театрам, во время охоты и на других публичных сборищах, о которых слышал на конюшне. Однажды он даже ехал рядом с каретой герцога. Лувель был во власти своей идеи. У него никогда не было ни друзей, ни женщин.

— Я ненавижу Бурбонов — причину всех бед Франции! — кричал он следователям.

— А почему ты выбрал герцога? — спросил его чиновник, одетый в судейскую мантию.

— Он был столпом, человеком, с которым связывались надежды монархии, — ответил Лувель. — Но если бы он сбежал, я убил бы его отца или брата.

Ни сам Лувель, ни те, кто его допрашивал, не рискнули упомянуть имя короля как следующее в списке убийств. В комнате были слышны тихие горестные восклицания.

* * *

За час до рассвета Нэвил, Андрэ и Колби отправились к оперному театру узнать последние новости о де Берри. Они молча шли в мокрой холодной ночи, карета следовала за ними. Несмотря на ужасные события последних часов, Колби как никогда чувствовала близость Нэвила. Ее внутренний голос благоразумно предупреждал, что нельзя желать невозможного. У нее были свои планы, и она поклялась свято их исполнить.

— Я согласен с Колби. Не думаю, что Лувель — орудие какой-либо партии или политической клики, — сказал Нэвил после паузы. — Он больной человек, одержимый идеей убийства.

Колби ликовала: Нэвил с ней согласился.

— Роялисты не поверят твоим выводам, — угрюмо произнес Андрэ.

— И завтра на улицах будет кровь? — испуганно спросила Колби.

Прежде чем кто-то успел ответить, они услышали скрип колес карет и цокот копыт. Перед оперным театром появилась королевская свита с отрядом солдат.

Андрэ встал по стойке «смирно», с трудом сдерживая слезы.

— Де Берри просил об этом час назад. Что заставило их так припоздниться? — Колби не могла понять подобной задержки.

Нэвил повернулся к ней. Его глаза сверкали. Он увлек Колби к карете Барро. Она ничего не понимала.

— Отвезите леди домой, — приказал он кучеру. — Ты своенравна и бесчувственна, у тебя нет никакого права задавать французу вопросы, касающиеся действий его короля, — жестко сказал он перед тем, как закрыть дверцу кареты. — Это не Англия, а он не регент, чтобы его критиковали все, кому не лень. Ты же считаешь, что можешь ходить куда угодно и говорить все, что придет тебе в голову.