Марси Ротман - Плененное сердце

• Название: Плененное сердце
• Автор: Марси Ротман
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997

Предложение молодой и красивой леди Колби Мэннеринг шокировало лорда Нэвила Браунинга, самого отъявленного повесу королевства. Но хладнокровная сделка переросла в нечто большее.

---

Колби остановилась, пораженная ее размером. Она отвела глаза, скрывая свои истинные чувства и рассыпая комплименты по поводу жилья. Колби молилась о том, чтобы не выдать себя.

Проницательная француженка увидела достаточно, чтобы почувствовать жалость к своей новой подруге. Если она не ошибалась, то по всем признакам Колби была невестой, со страхом ожидающей своей первой брачной ночи. В Рите шевельнулась характерная для французов приверженность к романтике и к физической любви. Будучи настолько везучей, чтобы заполучить Нэвила Браунинга, нужно быть сумасшедшей, чтобы шарахаться от наслаждений, которые сможет подарить такой мужчина. Дитя мое, утром ты будешь чувствовать себя по-другому, а если нет, тем хуже для тебя.

При малейшей возможности Рита с радостью поменялась бы с Колби местами. Она лелеяла тайную привязанность к высокому светловолосому англичанину с того самого момента, как Андрэ впервые привел его в дом. К счастью, когда Барро возвратились в Париж, в ее жизнь вошел Пьер Фаберже, а Нэвилу оставался лишь дальний уголок ее сердца. С тех пор как Пьер погиб при столкновении карет через год после их свадьбы, Рита знала многих мужчин, но никто не мог сравниться с ее мужем или с Нэвилом. Жизнь и вправду была странной штукой. Она тяжело вздохнула.

— Я не утомила вас, графиня?

— Я совсем не устала, и потом, мы ведь договорились называть друг друга по имени, помните? — сказала Рита, очнувшись от своих воспоминаний. — Но я не гожусь в хозяйки дома Андрэ. Вы, должно быть, устали от этого ужасного путешествия. О чем думал Нэвил, обрекая вас на него? Страшно подумать, что с самого рассвета вы в пути.

— Лорд Браунинг известный моряк и не понимает простых смертных, которым становится не по себе при виде бурного моря. — Колби вздрогнула. — Второй помощник рассказал мне, что Нэвил как викинг стоял на мостике всю ночь, когда даже капитан спустился в свою каюту.

Рита не сомневалась в этом. Андрэ рассказывал ей, что, по описаниям армейских друзей, Нэвил был одним из самых выносливых и хладнокровных офицеров английской армии, способным вновь сплотить своих людей под ураганным огнем. И только Бадайос сломил его, Бадайос и этот дьявол в юбке, Грэйсия Альварес, напомнила себе Рита. Сможет ли Колби помочь Нэвилу справиться с воспоминаниями о войне и о Грэйсии? Я бы смогла, засмеялась про себя маленькая француженка.

— А теперь я оставлю вас, уведу силой Нэвила от Андрэ и пошлю его к вам, — сказала Рита с лукавым выражением на лице. — Вы, должно быть, смертельно хотите видеть его.

Обед проходил в интимной обстановке, на нем присутствовали еще только два гостя. Полковник и миссис Шеррод Мэрроу были дальними родственниками Нэвила и старыми друзьями Барро. Адель Мэрроу была маленькой красивой женщиной, согласной всегда быть во внушительной тени своего мужа. Мэрроу не скрывали своей бесконечной погони за шумными удовольствиями, и это, наряду с большим состоянием, делало их везде желанными гостями с тех пор, как они поселились в Париже.

Нэвил был очень признателен своим родственникам за то, что они избавили его от необходимости активно участвовать в разговорах за обедом. Мэрроу был опытным рассказчиком и говорил без конца, это дало возможность Нэвилу поразмыслить над необъяснимыми событиями, произошедшими этим вечером. Предпринятые им перед обедом слабые попытки преодолеть холодность между ним и Колби были неловкими и безуспешными. Нэвил упрекал себя. В таком просторном помещении с отдельными гардеробными и приемными их неприязнь друг к другу принимала угрожающие размеры.

— Ты покорила обоих Барро. — Уже одетый и ожидающий Колби, чтобы спуститься вместе к обеду, Нэвил зашел в спальню.

— Они мне очень понравились. — Она бы сказала больше, но слова застряли у нее в горле.

Нэвил перестал носить траурную одежду только непосредственно перед свадьбой по настоянию матери, и теперь, одетый в бархатный пиджак цвета красного бургундского, оттеняемый сверкающим белым жабо, он был неотразим.

Когда муж направился к ней, предлагая руку, ей захотелось забиться в угол. Дыхание ее стало прерывистым, сердце бешено колотилось, и единственным, о чем она могла думать, было то, что она вышла замуж за самого красивого мужчину, какого когда-либо видела. Горячая волна пробежала вверх по ее ногам и животу, и она с ужасом почувствовала, как опускается на кровать, не в силах оставаться на ногах.

— С тобой все в порядке? — спросил Нэвил, бросаясь к ней, чтобы поймать ее, если она станет падать. Колби грубо оттолкнула его руки.

Она подумала о том, что потребуется от нее в постели позднее этим вечером, и мысли ее как фейерверк разлетелись в разные стороны; ощущение его прикосновения было последней каплей, которой она могла не выдержать.

Но Нэвил этого не понимал, ни сейчас, ни в тот самый момент, когда полковник вовлекал Колби в разговор за столом.

— Моя дорогая леди Колби, как жаль, что вы не знали Парижа после Наполеона, — говорил мистер Шеррод Мэрроу. — Он был таким диким. Сколько драм. Дуэли происходили ежедневно, а один ирландец из бурбонистской гвардии убил за год девять своих противников.

— Право, Шеррод, здесь леди, — мягко запротестовала его жена.

— Право, Адель, Колби выросла в гарнизонах. Она понимает глупых солдат, — напомнила Рита Барро. — Для меня самым ужасным было то, что с места дуэли в Булонском лесу все ехали к Торони завтракать.

— Точно так, — добавил полковник. — После каждой дуэли снималась комната для самых неистовых пиршеств с шампанским.

— Тебе недостает Парижа пятилетней давности? — насмешливо посмотрел на него Андрэ. — Я хорошо помню твой трактат о пустоголовых ведьмах из Фобург-Сен-Жермен.

— Это было до или после того, как они прижимали тебя к своей груди, дорогой родственничек? — беззлобно вставил Нэвил.

— Можешь быть уверен, Нэвил, это было до того, — засмеялась миссис Мэрроу.

— Мне кажется, нам не стоит так пренебрежительно отзываться при наших хозяевах о женщинах старого режима, — запротестовал полковник. — В конце концов, многие из них — родня Андрэ и Риты.

— Ерунда, Шеррод, мне они отвратительны. Они так и не простили моего отца за то, что он был либералом и за то, что благополучно сбежал из Франции перед революцией, — торжествующе улыбнулся Андрэ.

В этот момент оживилась Рита Фаберже, решившая взять Колби под свое крыло. Она объяснила, что после реставрации Бурбонов эмигрантам, потерявшим свои деньги или поместья из-за преданности королевской семье, были дарованы крупные суммы. Презрение и отвращение, которые они питали ко всем, не принадлежащим к их кругу, объясняла Рита, были необычайными.

— Это на редкость неприятная компания, их ужасная гордыня, сознание собственной исключительности и узколобое невежество уже стали легендарными.

— Все это так, моя дорогая Рита, — вставила миссис Мэрроу. — Но когда они принимали кого-то в свой круг, с ним возились, как с испорченным ребенком, которого балуют и которому льстят сверх всякой меры. Не так ли, Шеррод?

Полковник пробормотал что-то невнятное, а остальные засмеялись. Рита поднялась.

— Я думаю, что леди уже пора удалиться, — произнесла она. — Андрэ, не забывай, пожалуйста, что для Браунингов это был очень длинный день.

Глава 22

Колби вошла в свою комнату, отослала свою горничную и стала сама раздеваться, сражаясь дрожащими пальцами с целой армией маленьких жемчужных пуговиц, ни разу не взглянув на кровать.

Пытаясь найти хоть какое-нибудь утешение перед предстоящей ночью, она подошла к высоким окнам, выходящим в сад, теперь уже совсем темный, только из боковой комнаты, на первом этаже пробивался слабый свет. Когда она обернулась, в спальню из своей гардеробной входил Нэвил, неся роскошный серебряный поднос с графином и стаканами. Она не знала, что он вернулся, и вздрогнула, увидев его.

Нэвил поставил поднос на стол рядом с кроватью и начал разливать бренди.

— Дальше по коридору я обнаружил дверь в мою гардеробную, — сказал он насмешливо. — Вот это я отобрал у молодого лакея, который, как я подозреваю, выполнял чье-то задание. Ты думаешь, Барро будут возражать?

— Не знаю, — ответила Колби, ее голос едва был громче шепота.

— Во всяком случае, я это сделал и думаю, что они поймут. — Он предложил ей стакан и с удивлением увидел, что Колби напугана; ее глаза были растерянными, в них стояли слезы, как у ребенка. Это была совершенно другая Колби. Куда девалась уверенная, холодная, колючая женщина, которую, как ему казалось, он знал. Его поразила мысль о том, что борьба с такой Колби доставляла ему удовольствие.

— Мы можем отложить эту ночь, — сказал он, тронутый ее состоянием, и решил дать ей время снова обрести самообладание.

Колби залпом выпила бренди и вернула стакан Нэвилу. В брошенном ею взгляде был вызов.