Семен Блюменау - Людовик XV

• Название: Людовик XV
• Автор: Семен Блюменау
• Жанр: История

---

Непосредственные контакты с государственными людьми давались куда сложнее. Министры нередко менялись, а Людовик медленно привыкал к новым лицам. Он прислушивался к советам, но в случае расхождения мнений избегал открытого выяснения позиций. Нервный, легко впадавший в меланхолию король стремился уйти от прямых и тяжелых разговоров. С одной стороны, это порождало скрытность и попытки действовать помимо официальных каналов, секретно. С другой, — постепенно накапливалось недовольство людьми, действовавшими вразрез с его представлениями, либо затрагивавшими кого- либо из ближайшего окружения: друзей и родных. Оно прорывалось в неожиданных, казалось бы немотивированных отставках.

В целом, государственные дела быстро утомляли слабую нервную систему монарха. Политическую рутину, но также и часть значимых проблем он передоверял министрам, среди которых выделялись: граф д'Аржансон, Машо, герцог Шуазель, Мопу и Тэрре. Еще большим влиянием пользовались официальные фаворитки короля. Но столько власти, сколько имел Флери его воспитанник уже не отдавал никому. Контроль за управлением страной он сохранял в собственных руках, а покушений на свои абсолютные права не терпел.

Между тем Шатору пробуждала честолюбие короля, жажду славы, в том числе воинской. Весной 1744 г. Людовик XV отправился в действующую армию, в Мец. Здесь он серьезно заболел и окружающие предположили, что венценосец умрет. Встал вопрос о причастии и предсмертной исповеди, предварительным условием которых было немедленное удаление фаворитки. Епископ Суассона Фитц-Джеймс потребовал публичного покаяния монарха и его текст разослали во все приходы страны. Но к радости миллионов французов король остался жив. Показательно, что во время болезни в одном только Париже заказали 6 тыс. месс за выздоровленье. Популярность государя достигла апогея, именно тогда его и прозвали "Возлюбленным".

Иначе и трагично сложилась судьба Шатору. Народ обычно демонстрировал презрение к фавориткам. Отъезжавшей из Меца в Париж любовнице короля досталось сполна. Люди забрасывали карету герцогини и ее сестры камнями и гнилыми фруктами. Но возродившийся к жизни Людовик проявил любовь, преданность и характер, когда затребовал фаворитку обратно ко двору. Триумфального возвращения, однако, не получилось: молодая женщина в возрасте 27 лет умерла от воспаления легких [15].

Монарх сильно переживал, но вскоре у него появилась новая возлюбленная, которой удается намного превзойти прежнюю в своем влиянии на ход дел в королевстве. В отличие от нее, она происходила совсем не из дворянской среды. Но эта молодая особа, в девичестве Жанна Пуассон, как метеор ворвалась на вершину французской элиты и стала широко известна миру под именем маркизы Помпадур.

Она родилась 30 декабря 1721 г. и была, фигурально выражаясь, дочерью трех отцов. Ее крестным стал Монмартель — младший из четырех братьев Пари, влиятельнейших финансистов Франции. Собственно отцом был Франсуа Пуассон, служивший у этих людей, подвергшийся уголовному преследованию из-за их операций и надолго укрывшийся за границей. Заботу о семье взял на себя любовник матери — богатый откупщик Ленор-ман де Турнем, позднее выдавший Жанну-Антуанетту за своего племянника д'Этиоля. Дедушка девочки по материнской линии также принадлежал к денежной буржуазии. Тогдашние финансисты не довольствовались вульгарным обогащением; они стремились одворяниться, стать благородными, усваивали принятый в Версале стиль поведения[16]. Будущая Помпадур получила прекрасное воспитание и блестящее образование, что впоследствии облегчило ей существование в высшем свете.

Еще в детстве девочке нагадали, что она станет возлюбленной короля и предсказание накрепко засело в ее голове. Земли д'Этиолей находились по соседству с королевским охотничьим замком Шуази, чем Жанна-Антуанетта пользовалась, чтобы чаще попадаться на глаза Людовику XV. Весной 1745 г. она покорила монарха своей красотой и очарованьем глаз, благодаря которым выражение лица непрестанно менялось, не нарушая, однако, гармонии его черт. Но король должен был опять отправиться в войска, на сей раз в сопровождении дофина, желая приобщить его к ратным делам. Зато за короткий период разлуки он написал своей новой подруге 80 писем. Чтобы ответить на них, последней пришлось прибегнуть к помощи "литературных негров" — аббата Верни и самого Вольтера.

Что же до военных действий, то на бельгийском направлении французским силам под командованием Морица Саксонского противостояла англоганноверская армия, ведомая сыном Георга II герцогом Камберлендом. При всей рыцарственности и галантности обеих сторон битва при Фонтенуа получилась жестокой и принесла и тем, и другим большие потери. Сначала был убийственный огонь английской пехоты и казалось, британцы одолевают. Французы победили в контратаке. Артиллерия пробила брешь в рядах вражеской инфантерии, а довершили дело лейб-гвардейцы короля, оставившие его на время без охраны [17]. Победа 11 мая 1745 г. вдохновила французов. В последующем их ждали только успехи в этом регионе. К концу 1747 г. Франции удалось захватить все Австрийские Нидерланды и большую часть Голландии.

Однако мирным договором, заключенным в октябре 1748 г. в Ахене или, как его называли французы, в Экс-ле-Шапель эти победы были сведены на нет. Мария- Терезия должна была уступить Силезию Пруссии, некоторые итальянские земли Испании и Сардинскому королевству. Франция же вернула захваченные районы Бельгии и Голландии, не приобретя ничего. Договор ошеломил население страны. "Ты глупа как мир" (в Ахене — С. Б.) — такое выражение стало популярным у парижских торговок и не только у них.

На самом деле, загипнотизированное победами на бельгийском направлении общественное мнение не могло оценить всей сложности проблем, стоявших перед воюющей Францией и заставивших короля пойти на непопулярную мировую. Со своей стороны, французские историки, движимые национальными чувствами, превратно истолковывают Ахенский договор, приписывая Людовику XV исключительное миролюбие и великодушие, подтолкнувшие его к отказу от аннексий [18].

Между тем австрийская армия не потеряла боеспособности, а в декабре 1747 г. ее части даже оказались в Провансе. На Британских островах провалились шотландское восстание и претендент на престол Карл Эдуард Стюарт, поддерживаемый Людовиком XV. Война на море обнаружила неподготовленность французского флота, потерпевшего в 1747 г. от англичан два чувствительных поражения подряд. Было также ясно, что Великобритания не согласится с тем, чтобы "нидерландский барьер", сдерживавший Францию, перестал существовать.

Важное значение приобретала позиция России. Логика международных отношений той поры должна была противопоставить ее Франции. Ведь государства "восточного барьера", построенного Францией- Польша, Швеция, Турция- часто находились в конфликте с нашим Отечеством. С Австрией же, напротив, Россию объединяла роль форпоста христианского мира в его противодействии османской экспансии. Положение попытался изменить французский посол в Санкт-Петербурге маркиз Шетарди. Активно поддержав совершенный Елизаветой 25 ноября 1741 г. переворот, он рассчитывал на превращение России в еще одно орудие французских интересов на востоке и привлечение ее в лагерь врагов Австрии. Дело австрийского посла Ботта, сочувствовавшего свергнутому малолетнему царю Ивану VI Антоновичу [19], облегчало такой сдвиг, тем более, что Елизавета и часть ее окружения испытывали теплые чувства к Франции. Но ведавший русской внешней политикой А. П. Бестужев-Рюмин дешифровал переписку француза с его правительством и представил императрице выдержки с нелестными отзывами о ней. Результатом стало немедленное выдворение Шетарди из России и укрепление связей с Австрией и Англией. Австро-русский союзный договор 1746 г. и субсидные конвенции с Великобританией предусматривали посылку 30-тысячной русской армии в Европу. Ее появление на Рейне весной 1748 г. не на шутку напугало Людовика XV и сказалось на мирных договоренностях в Ахене [20].

Велика была роль еще одного фактора. Война оказалась не только долгой и изнурительной, но и крайне дорогостоящей. Государственный долг Франции, и без того большой, возрос на астрономическую сумму в 1,2 млрд ливров. Все вместе взятое и побуждало короля согласиться на такой, лишь на первый взгляд, нелогичный мир в Экс-ле-Шапель. Мирный договор был выходом из положения в 1748 г., но народ не мог простить правящим верхам, что потоки французской крови оказались пролитыми напрасно, а материальные жертвы не дали эффекта. Власть вела себя бестактно, не считаясь с угнетенным состоянием французов, с их болезненной реакцией на произошедшие события. Так, в ознаменование мира, завершившего неудачную войну, организовали празднества. Возмущению людей, прогонявших музыкантов и сжигавших декорации, не было предела. Чувство национальной гордости оказалось задетым, когда государство, обещавшее до того гостеприимство Карлу Эдуарду Стюарту в угоду правящей в Англии Ганноверской династии, арестовало его и посадило в Венсен.