Неизвестен Автор - От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник)

• Название: От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

О прошлых походах, о невзгодах и трудностях партизаны говорят неохотно и скупо.

- Что рассказывать? Война, как война, - спокойно повествует агроном Николюк. - Конечно, не всем приятно было сознавать, что вокруг немцы. Но нам всем пример показывал Сидор Артемьевич. В его соединении быть великая честь. Он, как карающая рука, всюду настигал немецких злодеев.

Земля, по которой мы ходим и ездим, очищена полностью от фашистов. Но еще не так давно они рыскали здесь повсюду, и партизаны вели упорную и жестокую борьбу с оккупантами. Большие и малые отряды Ковпака неожиданно появлялись там, где немцы никогда их не ждали. Среди ночи огонь охватывал здания штабов, взлетали в воздух артиллерийские склады, летели под откос эшелоны, выводились из строя станции и мосты. И везде и всюду оккупанты слышали страшное для них слово - "Ковпак". На стенах домов, на заборах, в селах и городах, на придорожных столбах и на деревьях в лесу чьи-то невидимые руки расклеивали краткие листовки. Из них народ узнавал правду о военных действиях, узнавал о событиях за линией фронта.

...Было это в Сорочинцах на базаре в воскресный день сорок второго года. Конечно, базар не такой, как до войны. Ни песен, ни говора, ни смеха не было. Но жить ведь людям надо, и ехали и пешком шли они из окрестных сел в Сорочинцы, чтобы продать то, что осталось утаенного от грабителей, да и людей встретить, новость какую узнать. Ходил среди возов человек в свитке, с кнутом в левой руке. Росту он был среднего, с небольшой седой бородкой; ходит, цыгаркой дымит, улыбается хитровато, посматривает на возы, на людей, будто ищет чего-то. Сел у одного воза возле группки крестьян. Они сразу замолчали, смотрят на непрошенного гостя исподлобья. А он усмехнулся и так прямо сказал:

- А вы не бойтесь - знаю, немцев ругаете. Я человек свой. Как там у вас люди в Грязевке? Что, немцы много беды натворили?

Люди по сторонам оглянулись, смотрят на человека как-то недоверчиво, но потом постепенно разговорились. Конечно, плохо в Грязевке, мочи больше нет терпеть. Староста - подлец, кулак беглый, с немцами и объявился. Теперь мобилизацию проводит, на будущей неделе отправлять будет в Германию парней и девчат - всего человек двести, пусто станет в селе. А заложников сколько уже взяли - не перечесть!

Человек в свитке слушает внимательно. Лицо его становится суровым.

- К нам бы хотя партизаны заглянули, - говорит один колхозник. - Много б с ними ушло, да и немцев потрусили бы. А то расходились каины. Хоть бы Ковпак кого прислал.

- Пришлет, а может, и сам появится у вас, - отвечает человек в свитке.

- А тебе откуда это известно? - отмахивается старичок в домотканой рубахе до колен.

- Мне доподлинно известно, - говорит человек в свитке, - я Ковпак.

А через два дня среди ночи в Грязевке появляется Ковпак с небольшим отрядом партизан.

Взлетает в воздух немецкая комендатура, бегут фрицы в дикой панике, поднимают руки, сдаются в плен. Окруженный партизанами, стоит на площади перед церковью немецкий прислужник - предатель староста.

Имя народного героя, партизанского водителя Сидора Ковпака благословляется в каждой хате.

Старуха Дарья Сербиченко, у которой три сына в Красной Армии, а сама она с первых дней в одном из партизанских отрядов стряпает еду партизанам, говорит о Ковпаке:

- Герой он такой, что в заморских землях такого не сыщешь, а все потому, что правду народную сердцем чует.

...В сияющем огнями Киевском театре оперы шло заседание сессии Верховного Совета Украины. Впервые после двух лет оккупации собрались народные избранники в освобожденной столице. И когда глава правительства Украины назвал депутатам имя прославленного генерала Ковпака, весь зал поднялся и громовая волна аплодисментов не стихала несколько минут. А генерал Ковпак сидел в боковой ложе, смущенно улыбаясь. Светили юпитеры. Сияли на генеральском кителе ордена.

Большевик Ковпак, верный сын своего народа, поднялся и поклонился залу в знак признательности.

Три года назад, когда мирно цвела наша Родина, в тихом зеленом Путивле Ковпак занимался скромными и будничными исполкомовскими делами. Он любил "Слово о полку Игореве" и гордился своим древним городом. И когда война разразилась, он, Ковпак, знал, что делать. И вскоре имя путивльского гражданина Сидора Ковпака загремело на Украине.

Шумят леса. Теряются в чащах таинственные тропы, по которым идут партизанские отряды. Они ведут по узеньким дорожкам оседланных лошадей с ногами, обмотанными войлоком, и завязанными мордами, тянут орудия, идут через непроходимые топи. А некоторое время спустя уже полнится слухом земля, уже говорят в селах с любовью и надеждой:

- Ковпак пришел!

И несутся по немецким проводам шифровки, и снова диктуются приказы: окружить Ковпака. Назначаются баснословные цены за живого или мертвого. А генерал Ковпак читает немецкие посулы за свою голову и смеется. Он ведет свой счет мести немецким палачам и помогает Красной Армии бить немцев. Многие из его отрядов в походах. А тем, которым приказано возвращаться на родные места, неохота уходить от своего генерала и боевых друзей.

Эти простые, различных профессий люди, ставшие народными мстителями, готовы на любой подвиг во имя счастья своей Родины Велика их любовь к своему народу, и страшна их всесокрушающая ненависть к немцам.

В этом источник их силы и непобедимости.

Полны степи и города Украины великой славы партизанской.

Июль 1944 года

Наши войска вышли к реке Неман севернее и южнее города Алитус на фронте в 120 километров и, форсировав на ряде участков реку, захватили плацдармы на ее западном берегу.

Из оперативной сводки Совинформбюро

15 июля 1944 г.

Евгений Воробьев

Пятеро в лодке

Ладони полные воды твоей набрав,

Мы припадали к ней горящими устами.

Адам Мицкевич, "Неман"

Неман светился в просветах зелени почерневшим серебром, утратившим блеск. Предутренний туман скрывал линию западного берега. Неман казался безбрежно широким, и от этого одного щемило сердце. Хорошо хоть, что D сером небе видны верхушки сосен на том берегу!

Все пятеро торопливо сняли с себя каски, разулись, разделись и аккуратно сложили одежду на берегу. Потом закинули за спины автоматы. Голый Петраков подпоясался, прихватил поясом ремень автомата, подвесил к поясу гранаты, запасные диски, и, глядя на него, так же подпоясались еще четверо.

Резиновая надувная лодка с округлыми бортами и плоским дном ждала в лозняке на берегу.

- Пора! - приказал командир роты Сапожников, и Петраков первым взялся за причальное кольцо.

Сбежали к реке, держа легкую лодку на руках. Мокрый холодный гравий колол голые ступни.

Лодка закачалась на воде. За весла сел широкоплечий, большерукий Степан Васечко, ему было приказано грести тихо - ни плеска, ни шлепанья. Рядом с Васечко, готовые в случае чего сменить гребца, уселись взволнованный Кожин и беззаботный, даже веселый Кочеров. Сапер Моисеев, пожилой, молчаливый человек, устроился, свесив ноги, на носу лодки.

Петраков еще раз из-под ладони поглядел вперед и опять ничего не увидел за туманом. Черные тени елей, стоявших на обрыве за его спиной, отражались в реке, как в пыльном зеркале. Дальше, за верхушками елей, на матовой поверхности воды обозначились рябыми пятнами водовороты.

- Поехали, товарищи, - сказал Петраков спокойно, обыденным тоном, будто собрался с приятелями на рыбалку.

Он с силой спихнул корму лодки с песка и залез в нее уже на ходу.

Васечко выгребал против бурного течения, чтобы лодку не слишком сносило. Скоро стали отчетливо видны сосны и крутой берег, к которому они плыли.

Прошло еще несколько минут, немцы заметили лодку и открыли огонь из пулемета. Одна пуля расщепила весло в руке у Васечко, вторая пробила резиновый борт. Лодка угрожающе зашипела. У предусмотрительного Моисеева был привязан к поясу индивидуальный пакет. Он принялся затыкать им пробоину и едва закончил работу, как пуля попала ему в ногу. Кровавая струйка стекала по ноге, но перевязать ее было нечем. Моисеев, кривясь от боли, придерживал бинт, торчащий пробкой из пробоины.

Пули секли воду рядом с утлым суденышком, вздымали фонтанчики, скакали рикошетом по поверхности реки.

К корме лодки был привязан конец троса, свитый в четыре нитки из пунцового трофейного кабеля. Конец этого троса надо было во что бы то ни стало доставить на тот берег. Только держась за этот трос, натянутый над быстрой водой, смогут форсировать реку пехотинцы в намокшей одежде и в сапогах, навьюченные оружием и боеприпасами. От этого троса зависит успех всей переправы. И если в лодке уцелеет хотя бы один из пятерых, он свяжет оба берега этим тросом.

Васечко греб одним веслом, а обломок второго отдал Кочерову. Оба старались изо всех сил, но лодка попала на быстрину и к берегу подвигалась медленно. Тяжелый трос, опущенный в воду, то и дело цеплялся за подводные валуны. Яростная сила течения увлекала лодку за собой.