Эдуард Мезозойский - Первый дылехохл

• Название: Первый дылехохл
• Автор: Эдуард Мезозойский
• Жанр: Научная Фантастика

---

Мезозойский Эдуард & Синев Эллон Первый дылехохл

Эдуард Мезозойский и Эллон Синев

ПЕРВЫЙ ДЫЛЕХОХЛ

...Интересно, почему это слово до сих пор не вошло в нормативную русскую лексику? Нет, действительно, почему? Ведь сколько же лет, тысячелетий люди вливают в себя эту м-мер-р-рзостную жидкость, и каждый раз на следующее утро их ломает, ломает, ЛОМАЕТ -- так почему же до сих пор мы не приучились описывать это простым и точным словом "ломка"?

-- Игорь, так вы, значит, гуляете свадьбу полностью на свои деньги?

...И что самое паскудное -- ведь и писатели, и поэты, и всякие там лингвисты-филологи -- они ведь тоже, гады, только и делали, что водку пили -- так ведь нет, так и не ввели в словари этот термин. Оставили его для каких-то наркоманов... Как будто после пьянства ломки не бывает.

-- И родители вам совсем-совсем ничем не помогают, да?

...И это именно ломка, ломка, и ничто иное -- лом-ка, все ло-ма-ет, вы-ла-мы-ва-ет, все клеточки пе-ре-ла-мы-ва-ют-ся, лом-лом, скрипят, ломаются, клом-плом-лом, лом-лом....

-- А вы где будете праздновать -- дома, в ресторане?

Боже, ну почему же все такое тяжелое -- и мысли, и руки? Зачем надо было растягивать мальчишник на два дня?..

-- Видишь ли, Саша... -- нет, разговаривать во время ломки -- это хуже подвига. -- Видишь ли, Саша, когда я вспоминаю свое детство и мою первую свадьбу, которой занимались исключительно наши родители... когда я вспоминаю эту тусовку якобы моих любимых родственников -- которых я почему-то видел в первый раз, -- то я чувствую, что вся моя несчастная юность именно этим и была загублена.

Саша, главный дизайнер, оторвался от своего компьютера и попытался поймать последние слова Игоря -- поздно, слишком поздно. При этом, как всегда, у него возникли проблемы с припоминанием своего последнего вопроса.

В этот момент в комнату пролился тягучий полусмрад духов, в шлейфе которого замелькало пятно Аллочки-секретарши.

-- Алла, тебя где носит? -- воспламенился Саша. -- Я уже полчаса фотографии жду, у меня работа стоит.

-- Как где? А на компьютере своем не смотрел?

"Какая тоска", -- проломилось в голове Игоря. Внезапно обмороженные рыбки "хранителя экрана" застыли на месте. Из Саши выпала парочка изысканных ругательств, и стало ясно: опять повис сервер. Рабочий день рекламного бюро разламывался со всех сторон.

Аллочка вздохнула -- максимально томно. Вообще-то она была давно и наглухо убита собственными комплексами, однако все ее существо постоянно дышало какой-то дикой ненасытностью.

-- Облом, да?

-- Сейчас наладим, -- Саша закашлял новое ругательство. -- Где Митя?

-- А он только что уехал за тонером для принтера. И будет не раньше чем через два часа.

-- Ты серьезно?

Игорь бухнул взглядом по клавиатуре. Все, рабочий день для него закончился. Кроме Мити, местного технического гения, секретами реанимации сервера не владел никто. И через два часа он не придет, это ясно как трижды семь.

Саша страдальчески заломил руки над головой. Макет должен быть готов к вечеру, а теперь до возвращения Мити работа не сдвинется ни на шаг.

-- Ой, а можно я тогда погуляю полчасика? -встрепенулась Аллочка.

"А ведь это хорошая мысль, -- заворошилась хорошая мысль в разламывающемся мозгу Игоря. -- Сходить домой, выпить пива и лечь СПАТЬ! Вот только кто бы меня поднял и ногами моими пошевелил..."

-- Слушай, Сань, -- не иначе как еще один подвиг, -- я тоже, наверное, пойду. Отдохну как раз, взбодрюсь...

-- Только ты приходи часика через три. Может, напряжемся и успеем еще.

Напряжемся и успеем. Может. Какая наивность. Непуганая, неломаная наивность. Будет хорошо, если макет поспеет хотя бы к середине завтрашнего дня.

-- Если кто мне позвонит -- я ушел. Но не домой. Не надо меня будить.

-- А если Татьяна?

-- Скажи, что ее зайчик пошел спать, Но ее я и так увижу. Она на перерыв скоро придет.

- 1

Наверное, так бывает всегда, когда во время ломки пытаются починить выключатель света в туалете. Сначала вниз летит тело, потом вверх уходят цветочки обоев, потом дверь пытается прислонить тело к полу, но оно не держится, и кино заканчивается крупным планом дымящихся носков. Неслабо. С точки зрения дизайна, композиции -- просто отлично!

Игорь суетливо отполз в сторону и первым делом осмотрелся -- уши, руки-ноги целы, только вот сердце колотится где-то в голове, на уровне висков, да руки промахиваются одна мимо другой. Неслабо, что и говорить. Так вот люди работают-работают, рисуют по десять часов в день рекламные макеты за гроши, а их потом р-рраз ни за что ни про что -- и дергом токает. И все. Полное слияние с макрокосмом и вечная память идиотам.

Нехороший выключатель призывно щерился из лунки в стене. Не дождетесь. Этот номер у вас больше не пройдет, ребята, свет мы наладим попозже, когда проспимся. Например вечером. Или вообще завтра. В темноте, как говорится, да не в обиде, а главное -- живым. Игорь привел неумеренно ватные ноги в вертикальное положение, чуть не поскользнулся на отвертке и благополучно прибыл в коридор.

За трюмо его встречал друг детства Игорь Зеркальный, бледный, как холодильник, и жалкий, как вымокший заяц. Обоих колотило легкой дрожью. На секунду Игорь представил себя в костюме и при галстуке, под руку с зашитой в атлас и бархат Танькой, и чуть не рассмеялся. Вот бы был цирк, если бы меня током убило! Пипл, свадьба отменяется! Все по домам, танцев не будет! Точнее, вместо свадьбы -- поминки. А что? Стол уже заказан, люди приглашены... Цирк, да и только. Эх, а ведь сейчас как раз Танька на перерыв с работы придет!

Между тем цирк уже начинался. Сначала на лестнице зашумели шаги, затем Игорь вдруг услышал внутри себя что-то очень похожее на гул паровозика, въезжающего на мостик между мозгами и печенью, насторожился -- и в следующее мгновение уже падал лицом в собственные меховые сапоги возле входной двери. Потому что паровозик внезапно превратился в тиски и с силой сжал что-то... наверное, в животе. Скорее всего, да, именно там. Или нет... Или все-таки там?

Боль отхлынула так же неожиданно, как и пришла. Искры в глазах начали сгущаться, сворачиваться, бессистемно группироваться, как будто впихиваться в темноту сапога ногой недовольного обувного божества. Затем сама темнота отлетела в сторону, и возник убегающий в горизонт коврик, а над ним потолок, люстра и лиловый испуг в Танькиных глазах.

-- Игорь, -- это были звуки, -- ты в порядке? Игорь, ты меня слышишь?

-- Да, Тань, слышу. Что-то случилось?

-- А ты разве ничего не заметил?

Боже мой, что это было? Откуда было так больно...

-- Ты в курсе, что ты до сих пор пьян?

Интересно, причем тут пьян, когда в животе... или не в животе? Где?

-- ...И что за все это время ты мне только один раз соизволил позвонить?-- Таня нервно впечатала дверь в лестницу.

-- Таня, солнышко, погоди, я тут кое-чего не могу понять...

В это время сволочной выключатель пронырливо влез Тане на глаза и сдал Игоря с потрохами.

-- Алкоголик ненормальный! Тебя же током убить могло! И вообще, ты хоть помнишь, что у нас на этой неделе свадьба?

-- Танечка, про нашу свадьбу я знаю не хуже тебя, но прежде чем...

Внезапно паровозик снова выскочил на мост, ловко превратился в тиски, те сомкнулись, Игорь изо всех сил укусил воздух и снова бросился вниз.

-- Что с тобой? Водка ядовитая попалась?

Вообще-то, для Таньки, воздушного солнышка Таньки, такой сарказм был нехарактерен. Но Игорь не слышал. Он выкапывал взгляд из сапога. Вслушивался в эхо собственного вопля. Мучительно пытался понять, ЧТО же у него так сильно болело несколько мгновений назад.

Татьяна прижала его руку к своему виску.

-- Да тебя всего трясет!

Игорь хотел что-то сказать про ломку, но губы осилили только невыразительный каучук. На углу Первомайской и Капитанской мерзко завизжал трамвай.

Странное дело, но откуда же пришла боль? Что же болело? Рука? Нога? Печень? И почему с таким ощущением, что эта рука -и моя и не моя одновременно?

-- Тань... Тань, погоди, солнышко, у меня сейчас что-то болит, и я не могу, мне надо разобраться...

Черт, вот если бы с утра не было такой ломки, может, все сразу бы стало ясно? Ведь от удара током так не бывает. А от водки уж тем более, это однозначно... или это уже все, приехали, белая горячка?

-- Игорь, что ты делаешь?

Игорь суетливо ощупал ноги и руки, помял их, потер, подергал -- бесполезно. Никаких ран или растяжений. Грудь, живот? Нет, все не то. А может, это рак костного мозга? Кости изнутри гниют, крошатся, болеют, бедненькие... Нет, не то.

-- Игорь, ты в порядке?

-- А что?

-- Все ясно, глюки, -- Татьяна открыла шкаф и повесила шубу, -- твой Колька опять вчера анашой угощал.

-- Таня, я не шучу, и у меня не глюки. Я действительно не могу понять, что у меня болело.

С угла Первомайской донесся стон трамвая.

-- А может, просто пить меньше надо?

-- Нет, ты не... -- и в глаза опять бросился веер тупых лезвий. Это же надо! В третий раз! Пространство разорвалось, что-то в этом странном мире скрутилось, вмялось самое в себя, вдавилось -- и прошило позвоночник жгучей струей.