Сохейр Хашогги - Мираж

• Название: Мираж
• Автор: Сохейр Хашогги
• Издательство: ACT-ЛТД
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000579-7

Кто бы мог предположить, что популярная американская писательница-психолог — вовсе не та, за кого себя выдает? Что в действительности она — принцесса Амира, рожденная в далекой стране Востока, с детства заточенная в золотую клетку, но не пожелавшая быть игрушкой в руках знатного негодяя-мужа и совершившая отчаянно храбрый побег? Вот уже много лет, как Амире приходится опасаться за свою жизнь — ведь наемные убийцы, посланные ее супругом, буквально следуют за нею по пятам, и смертельный удар может быть нанесен в любую минуту.

---

Повесив трубку, Амира долго не могла успокоиться. В конце недели приедет Малик. Было трудно сосредоточиться. Там много всего произошло.

Малик и Женевьева. Через месяц поездка в Тебриз. Филипп. Малик. Омар. Да, еще и Али.

Амира нетерпеливыми шагами мерила свою комнату. Дворец стал для нее сущей тюрьмой. Она даже не могла выходить по утрам в сад. Малик. Филипп. Тебриз.

Она нажала кнопку селекторной связи.

— Пришлите мне машину.

— Слушаюсь, ваше высочество.

Через десять минут у двери, выходящей на Серебряный газон дворца, появился Джабр.

— Мир вам, принцесса.

— И тебе.

— Чудесное утро, ваше высочество.

— И очень светлое, Джабр.

Как хорошо было обмениваться словами ритуальных приветствий. Мир мог взорваться, но эти слова были как глубокие корни традиций, которые не под силу вырвать из земли никакой буре.

— Куда мы едем, принцесса?

— К моей двоюродной сестре. — Слова Амиры предназначались для привратника.

Усевшись за руль, Джабр посмотрел в зеркало заднего вида.

— К какой кузине, ваше высочество?

— Ни к какой. Поехали в пустыню, мне надо подумать.

Их взгляды встретились.

— Чтобы подумать, лучше поехать в горы, там прохладно, в пустыне слишком жарко.

— Тогда, значит, в горы.

Джабр привез Амиру в тенистое ущелье, рассекавшее пополам горный кряж. С тысячефутовой высоты была видна бескрайняя, сверкавшая в лучах яркого солнца пустыня, похожая на безбрежное море. Но здесь, в горах, было прохладно. В укромных местах росли маленькие пестрые цветы. «Как долго, — подумала Амира, — пришлось им ждать дождя, чтобы расцвести на этой бесплодной земле. И сколько придется ждать следующего?»

Тишина подавляла своим величием, здесь царило настоящее безмолвие. Еле слышалось только урчание мотора машины, стоявшей в сотне ярдов от Амиры. Там ждал ее Джабр. Если его увидят, то сочтут всего лишь шофером, ожидающим приказаний, но стоит ему подняться на несколько шагов вверх по склону, как его смогут обвинить в преступной связи с принцессой.

Интересно, каково быть любимой таким человеком, как Джабр, быть любимой просто и бесхитростно, просто за то, что ты женщина? Амира постаралась представить себе это, но ничего не вышло. Такая роскошь не для нее. Таким мужчиной мог быть только Филипп, никто, кроме Филиппа, но с ним все было не так просто.

Может быть, потом, после Тебриза, в ее жизни появится кто-то…

Вопрос был нешуточным и подавлял своей реальностью: что должно произойти после Тебриза? Никаких мыслей по этому поводу у Амиры не было, только смутные догадки и грезы. Спрячет ли ее Филипп после бегства в каком-нибудь французском замке в провинции? Или он увезет ее на Таити, где Карим будет бегать по песчаному берегу океана голышом, как местные ребятишки? Или он тайно купил для них с Каримом виллу где-нибудь в Аргентине?

Потом Амира вспомнила, что Филипп задумал ее полное исчезновение; все должны быть уверены, что Амира умерла. Всю оставшуюся жизнь, каждый, кто знал ее, кроме Филиппа и Карима, будет уверен, что с Амирой случилось нечто ужасное. Она представила одетых в траур Малика, отца, тетушек и даже Бахию. Сколько времени придется ей скрывать правду? Филипп говорит, что долго. Но что значит долго? Год? Два?

В какой-то момент все это показалось Амире безумной затеей, совершенным, невозможным сумасшествием. Однако придется пойти на это. Если она останется с Али, то наверняка умрет, и не только в глазах окружающих, но и в действительности. Это так же точно, как факт, что в пустыне сейчас жарко. Да, другого выхода нет, если… если только что-нибудь не изобретет Малик.

Если кто и сможет придумать выход без бегства, без вымышленной смерти и всего этого кошмара, то только ее брат. Проблема заключалась в том, что Малику нельзя сказать всей правды. Слишком уж он импульсивен, как сказал Филипп. Но что, если пуститься на хитрость и рассказать Малику историю о другой принцессе, которой грозит смерть от рук садиста-мужа? Надо только соблюсти осторожность. Если Малик заподозрит, что сестра рассказывает о себе и о Али, то последствия могут быть непредсказуемыми.

То ли Амиру утешило ласковое солнце, то ли новая идея вселила в нее надежду, но женщина успокоилась и почувствовала себя лучше. В конце концов до приезда Малика все равно ничего не произойдет. К тому же надо подумать, как помочь Малику.

— К моему кузену Фариду, — сказала она Джабру, садясь в машину.

Женитьба старшего сына Омара Бадира стала значительным событием в жизни семьи. Никогда еще, даже в день смерти Джихан, не было так многолюдно в доме старого Омара. Женская и мужская половины были переполнены гостями, в комнатах стоял аромат кофе, пряностей, жареной баранины и дорогих духов. Омар превзошел самого себя, пригласив всех своих друзей, компаньонов и случайных знакомых, чтобы пышно отпраздновать свадьбу Малика.

Амира слышала, как отец говорил Фариду:

— В делах бывает, что попадаешь в неприятную ситуацию. Тогда надо сделать вид, что ты нисколько не расстроен, а напротив, обрадован таким поворотом событий, больше того, следует сделать вид, что все идет по твоему плану. Сейчас происходит то же самое. Аллах всемогущ, думаю, что со временем все повернется к лучшему.

Потребовалось все искусство убеждения, чтобы склонить старого Омара к такому решению. Фарид провел эту кампанию блестяще. Малик и Амира, обсудив положение, согласились, что главная беда не в том, что Малик женится на неверной, хотя и это само по себе было достаточно плохо, а в том, что он сделал это без согласия и благословения отца. Такие вещи не прощают.

— Есть только один способ простить непростительное, — говорил Фарид, — это признать сразу и окончательно, что совершено нечто непростительное. Что делать? Такова человеческая природа.

— Малик оказался не прав, — убеждал Фарид Омара, — совершенно и полностью не прав. Вы это знаете, я это знаю, и он сам это знает. Он сам сказал мне об этом, когда позвонил. Нет, нет, дядя, молчите, он должен был позвонить вам, а не мне. Но в этом-то все и дело. Малик постыдился звонить вам, дядя.

Действуя очень ловко, Фарид сумел убедить дядю в том, что поступок Малика, безусловно, заслуживавший всяческого порицания, был тем не менее продиктован безмерным уважением, которое сын испытывает по отношению к Омару.

— Он так боялся огорчить вас, что причинил вам гораздо большее огорчение, но это произошло невольно. Помните, как недавно водитель грузовика, чтобы избежать столкновения с ишаком, свернул в сторону и врезался в «феррари» принца Мубарака?

— И кому же ты хочешь меня уподобить, племянник, машине или ишаку? — Но говоря это, Омар благосклонно улыбался.

— Простите меня, дядя, я, должно быть, неудачно выразился. Так позвольте мне спросить вас прямо: вы разрешите сообщить Малику, что разрешаете ему звонить вам и принести свои извинения?

Омар вздохнул.

— Да, конечно, да, племянник. Но сначала расскажи мне, что ты знаешь об этой женщине.

Фарид был настоящим художником и старался вовсю, используя свет и тени при описании портрета Женевьевы. Амира, слушавшая разговор под дверью, сама почти убедилась в том, что безбожница из парижского ночного кабаре, давно разменявшая третий десяток, на самом деле была застенчивой девственницей, которая наверняка давно бы ушла в монастырь, не порази ее Бог любовью к Малику и не прояви она искреннего интереса к исламу.

И вот сегодня дом полон гостей, нетерпеливо ожидавших приезда жениха и невесты. Все были настроены простить необычный выбор Малика, ведь он живет в Европе, а там…

Но произошло событие, мгновенно разрушившее здание, с таким трудом возведенное Амирой и Фаридом.

Как позже узнала Амира, все началось с замечаний, которое высказал двоюродный брат Али, Абдул.

— Значит, сегодня семейство Бадиров принимает знаменитость?

— Что вы хотите сказать? — спросил кто-то. Говорили, что оброненную якобы невзначай фразу услышал старый друг Омара Фуад Мухассан.

— Как, разве вы не знаете, что невеста Малика — киноактриса? Я думал, это известно всем.

— Я не могу назвать человека лжецом, если не располагаю фактами, — сурово произнес старик, — но я много лет знаю Омара Бадира и уверен, что он никогда бы не разрешил своему сыну жениться на даме такого сорта.

— Значит, как вы сами выразились, вы просто не знаете фактов, — вызывающе ответил Абдул.

— Молодой человек, вам надо научиться уважать…

— Господа, господа. — В спор дипломатично вмешался Али. — Это обыкновенное недоразумение.

Большинство присутствующих начали прислушиваться к разговору.

— Мой кузен ошибается, — продолжал Али. — Юная леди никогда не снималась в кино.

Абдул был обескуражен.