Дин Кунц - Улица Теней, 77

• Название: Улица Теней, 77
• Автор: Дин Кунц
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54922-1

Дикие индейцы Америки не знали таких мудреных слов, как «пространственно-временная червоточина». Им просто нравилось жить на этом холме, из глубин которого время от времени вырывалось синее свечение. Но однажды вместе с синим свечением оттуда пришли призраки и перебили почти все племя. Миновали столетия, и на этом холме выстроили огромный роскошный дом. Каждые 38 лет он становился обителью смерти, загадочных убийств и исчезновений. В 2011 году одним из его жильцов оказался человек, способный погубить будущее. В доме 77 по улице Теней в жестоком противостоянии Добра и Зла решалась сейчас судьба человечества.

---

Шелли щелкнула указательным пальцем по стакану с вином.

— То же самое он проделал, когда я увидела его в отделе свежих фруктов супермаркета «Вся еда». Он понюхал салфетку?

— Просто уткнулся в нее носом. Я даже подумал, а не пропитываются ли эти влажные салфетки кокаином.

— Просто этому человеку нравится отдушка влажных салфеток.

— Как только его руки стали чистыми, он начал теребить шелковые галстуки.

— Теребить?

Мак показал на матерчатой салфетке, как это делается.

Шелли принялась обмахиваться винной картой, словно лицезрение этого действа воспламенило ее либидо.

— От него мурашки бегут по коже.

— Он понюхал несколько.

— Понюхал галстуки? Только не говори, что еще и полизал.

— Нет. Возможно, только намеревался. Шелковые галстуки определенно его возбуждали.

— И сколько это продолжалось?

— Я наблюдал за ним минут пять. Потом ушел. Не хотел присутствовать при оргазме.

После того как вежливая официантка остановилась у их столика, чтобы сказать, какое сегодня блюдо от шеф-повара, и отошла, Шелли заметила:

— С такой матерью Дайм никак не мог стать нормальным человеком.

— Если по-честному, мы встречались с ней лишь однажды, — Маку становилось не по себе, когда о мертвых отзывались плохо. — Может, в тот день она просто была не в себе.

— Рената Дайм сказала мне, что она бессмертна.

— Тем не менее она умерла.

— Готова спорить, это стало для нее сюрпризом.

— Она имела в виду, что обретет бессмертие через книги, — предположил Мак.

— Мы оба пытались прочитать одну, помнишь?

Он вздохнул.

— У меня из глаз пошла кровь.

Снаружи завыла сирена, и водители прижали свои автомобили к тротуару, чтобы пропустить патрульную машину с включенными сине-красными мигалками. Когда копы промчались вниз по Холму Теней, Мак Ривс взглянул на «Пендлтон», стоящий на вершине. И хотя патрульная машина не имела никакого отношения к величественному старому особняку, Маку вдруг показалось, что выглядит особняк не так, как обычно, не приглашает к себе, а, наоборот, отталкивает. Его вдруг охватило предчувствие беды, по телу пробежала дрожь.

От Шелли это не укрылось.

— Что не так? — спросила она.

— Ничего. Не знаю. Может, разговор о Ренате Дайм портит мне настроение.

— Тогда мы больше не будем говорить о ней.

Глава 26 Здесь и там

Микки Дайм

Он не знал, что произошло с трупами. Он не знал, почему помещение ЦООУ изменилось. Он не знал, что будет дальше.

Наконец решил, что ему лучше вернуться в квартиру. Фотографии его матери, ее мебель, вещи, которые она любила, позволили бы ему оказаться ближе к ней, насколько это возможно. А эта близость и воспоминания могли направить его на путь истинный. Подсказать, что надо делать.

Если бы не сработало, возможно, ему пришлось бы пойти и разобраться со Спаркл и Айрис. Он, в конце концов, чувствовал себя отвергнутым так же, как пятнадцать лет тому назад, когда официантка из коктейль-холла унизила его своим отказом. Он ощущал себя маленьким и глупым, когда она дала ему от ворот поворот, но насколько улучшилось его настроение после того, как он получил все, что хотел, от нее самой, ее сестры и ее подруги, как быстро восстановилось и самоуважение, и прекрасное расположение духа.

Когда он вышел из помещения ЦООУ, выяснилось, что коридор изменился ничуть не меньше. Стал грязным и замусоренным. Половина потолочных светильников не горели. На стенах и потолке поселилась плесень, местами черная, местами светящаяся желтым. Пахло плохо, определенно не эссенцией лайма или шелковым бельем.

Потеряв ориентацию, Микки двинулся направо, от северного лифта, на котором собирался подняться в свою квартиру. Осколки флуоресцентных трубок хрустели под ногами, от мусора на полу, потревоженного его шагами, поднимался неприятный, терпкий запах.

За постом службы безопасности, за квартирой управляющего, под потолком висел маленький телевизор. На экране от центра к периферии пульсировали кольца синего цвета. Микки приблизился к телевизору на восемь или десять шагов, когда из него раздался механический голос:

— Взрослый мужчина. Каштановые волосы. Карие глаза. Подвал. Западное крыло. Уничтожить. Уничтожить.

Это стало последней каплей. «Пендлтон» в мгновение ока превратился в руины. Мертвые Джерри и Клик исчезли. Все стало, каким быть не могло. А тут еще какой-то хрен призывает убить его. Что ж, не получится. Микки убивал сам, его как раз не убивали.

Сильные действуют, слабые реагируют. Микки повел себя как сильный, достал пистолет и одним выстрелом разбил экран.

Ему сразу полегчало. Замешательство осталось, зато дезориентация исчезла. Он понял, что пошел не в ту сторону.

Прежде чем вернуться к северному лифту, решил заглянуть на пост службы безопасности. Не понимал, как тело Вернона Клика могло бы попасть туда из помещения ЦООУ, но ведь оно куда-то попало, поэтому имело смысл заглянуть на пост службы безопасности.

Открыв дверь, Микки понял, что комната изменилась, но не совсем так, как все остальное. Никакого мусора, только тонкий слой пыли на полу. Все лампы горели. Кофеварка и холодильник, встроенный в столик, исчезли. Так же, как стулья. Вдоль стен выстроились компьютеры, видеоэкраны, какие-то электронные устройства, предназначения которых Микки не знал. И, главное, он не мог понять, кто и каким образом установил их за короткое время, прошедшее после его последнего визита на пост службы безопасности.

Оборудование гудело и щелкало, вспыхивали и гасли лампочки, словно система работала сама по себе и не нуждалась в присмотре таких лузеров, как Вернон Клик или Логан Спэнглер. Трупа охранника Микки здесь не обнаружил. Пропал и ремень с пистолетом, которые Микки оставил на полу, чтобы забрать позже.

На слое пыли хватало следов, оставленных, похоже, одной парой обуви.

Микки не знал, какой сделать из этого вывод. Он полицейским детективом не был. Наоборот, это его всегда пытались выследить детективы убойных отделов. Он знал, как не оставлять следов, но понятия не имел, каким образом детективы складывали собранные улики, чтобы получить общую картину.

И не хотел этому учиться. Не хотел меняться. Он нравился себе таким, как он есть. Он обожал себя таким, как он есть.

Если новые факты опрокидывают твою философию, ты не отказываешься от того, во что верил. Только слабые меняют убеждения. Сильные меняют факты. Его мать говорила, что самые лучшие и самые умные не меняют свои убеждения, чтобы подстроить их под реальность. Они меняют реальность, чтобы подстроить ее под свои убеждения. Величайшие мыслители человеческой истории тратили все больше и больше денег, обретали все больший контроль над системой образования и средствами массовой информации, уничтожали все больше и больше диссидентов, если возникала такая необходимость, пока не сформировывали общество, полностью соответствующее их представлению об идеальной цивилизации. Дураки пожирались реальностью. Мудрые надевали на реальность ошейник и брали ее на поводок, чтобы она шла, куда им хочется.

Всякий раз, когда мать произносила эти слова, Микки испытывал прилив энергии, восторг. Но сейчас реальность сделала неожиданный разворот, и он осознавал, что не знает, как снова взять ее под контроль. Его мать знала бы. Она знала все. Но, дав Микки все необходимые наставления насчет реальности, она не научила его, как надевать на эту реальность ошейник и брать ее на поводок. И сейчас реальность казалась такой же склизкой, как смазанный маслом угорь.

Микки рассчитывал, что, вернувшись в квартиру, в окружение привычных вещей матери, он сумеет сообразить, что к чему. Может, мать научила его всему, что необходимо, чтобы справиться с возникшей ситуацией, не только основным принципам, с которыми надо подходить к реальности, но и специфическим методам ее контроля. Конечно же, она научила его всему этому. В окружении дорогих и памятных ему вещей смятение уйдет, он вспомнит ее мудрые наставления и вновь окажется на коне.

Микки вышел из поста службы безопасности и зашагал по тускло освещенному коридору, мимо помещения ЦООУ. Когда уже приближался к северному лифту, еще один пульсирующий синим цветом экран озвучил ту же угрозу, что и первый, который получил за это пулю. Получил пулю и второй.

Когда лифт откликнулся на нажатие кнопки вызова и створки разошлись, Микки увидел, что кабина совсем не та. Роспись с птичками исчезла. Всю кабину обили листами нержавеющей стали, а на потолке панели излучали холодный синий свет. Микки не понравилась новая реальность лифта. Совершенно не понравилась.

Он решил, что поднимется на третий этаж по лестнице.

* * *

Сайлес Кинсли