Дин Кунц - Улица Теней, 77

• Название: Улица Теней, 77
• Автор: Дин Кунц
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54922-1

Дикие индейцы Америки не знали таких мудреных слов, как «пространственно-временная червоточина». Им просто нравилось жить на этом холме, из глубин которого время от времени вырывалось синее свечение. Но однажды вместе с синим свечением оттуда пришли призраки и перебили почти все племя. Миновали столетия, и на этом холме выстроили огромный роскошный дом. Каждые 38 лет он становился обителью смерти, загадочных убийств и исчезновений. В 2011 году одним из его жильцов оказался человек, способный погубить будущее. В доме 77 по улице Теней в жестоком противостоянии Добра и Зла решалась сейчас судьба человечества.

---

Филдинг столкнулся с этим леденящим кровь фактом, когда смотрел вроде бы прямой телевизионный репортаж из Канады, и в какой-то момент заметил на заднем плане пальму, может, и две. И тут же понял, что съемка ведется не в настоящей Канаде, а в поддельной, расположенной где-нибудь в Джорджии. Они прокололись. И Филдинг Уделл их поймал. Им бы не пришлось снимать вместо Канады в Джорджии, если бы настоящую Канаду не подмял под себя надвигающийся с Северного полюса ледник, который, дайте только срок, заползет и на территорию Соединенных Штатов.

Поначалу ему казалось, что угроза глобального потепления противоречит реальности продолжающегося ледникового периода, но, как только он начал использовать свою новую теорию, выяснилось, что благодаря ей можно найти ответ на любой вопрос. Не вызывало сомнений, что оба ученых сообщества правы, и ледниковый период, и глобальное потепление происходили одновременно: лед надвигался на мир с Северного полюса, жара — с Южного. И со временем человечеству пришлось бы жить только на экваторе, сдавленном климатическими тисками, одна губка которых — леденящий холод, вторая — испепеляющая жара. Правящая Элита скрывала и вторую из этих угроз, передавая фальшивые новости из Южной Америки, кормила общественность фантазиями, тогда как миллионы людей в этой части света уже погибли от засухи, голода, аномальной жары, лесных и степных пожаров и в отчаянной борьбе за хлеб насущный с себе подобными.

Все это означало, что на Земле нет множества стран со своими собственными интересами, а вместо этого создано единое полицейское государство с тщательно замаскировавшимся диктаторским классом, который и управлял планетой через марионеточные правительства, чтобы скрыть истинную политическую структуру мира. Все средства масс-медиа, как информационные, так и развлекательные, работали на диктаторов, а люди, которые утверждали, что недавно побывали в Канаде, или лгали, или получили гипнотическую установку. То же самое относилось и к тем, кто заявлял, что отлично отдохнул в Перу или Чили.

И теперь самой большой проблемой оставалась идентификация Правящей Элиты. Они не просто избегали возможности привлечь к себе внимание или старались держаться в тени. Нет, они были невидимыми, как призраки, всемогущие, злобные духи, присутствующие всегда и везде, но никогда не показывающие своих лиц. За прошедшие годы Филдинг перебрал множество вариантов, но не остановился ни на одном. Что ж, он вычеркнул из списка масонов, и «Приорат Сиона»,[30] и «Божье дело»,[31] и евреев, потому что, заранее записанные в злодеи, они служили лишь для того, чтобы направлять по ложному следу, а все, кто ненавидел их до такой степени, что строил планы по их уничтожению, оказались безумцами, с которыми Филдинг не хотел иметь никаких дел. Он склонялся к тому, что за происходящим стоят выжившие с утонувшего континента Атлантида, которые построили суперцивилизацию в океанских глубинах, или инопланетяне, или даже Орден лосей,[32] который никто и никогда не заподозрил бы в создании вселенского заговора, и именно по этой причине он удостоился пристального внимания Филдинга Уделла.

Когда он отставил стакан в сторону и сосредоточил внимание на экране компьютера, где-то вдалеке послышался тихий, предвещающий дурное голос, потом чуть приблизившийся. Интонациями голос напоминал диктора телевизионного выпуска новостей, сообщающего о каком-то ужасном событии, повлекшем за собой тысячи смертей. Но разобрать слов Филдинг никак не мог.

Он чуть откатился от компьютера на стуле на колесиках, медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, склоняя голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь определить, откуда исходит голос. Но создавалось ощущение, что звучал голос со всех сторон, а не из какой-то конкретной точки. Филдинг решил, что голос доносится из квартиры внизу, хотя толстые железобетонные полы крайне редко позволяли звукам проникать с одного этажа «Пендлтона» на другой.

На втором этаже под его квартирой находились еще две. Одна пустовала, выставленная на продажу. Вторая принадлежала Шеллбрукам, которые уехали в отпуск. Филдинг тем не менее не сомневался, что голос доносится снизу, а не сверху, с чердака, где что-то недавно шуршало.

Он вновь совершил медленный поворот на триста шестьдесят градусов, и на этот раз пришел к выводу, что диктор выпуска новостей говорит на иностранном языке, причем определить, на каком именно, Филдинг не мог. Голос менялся, становился более тревожным, более настойчивым, словно о чем-то предупреждал.

Нет, не предупреждал. Угрожал.

Филдинг достаточно хорошо знал свои недостатки и сильные стороны, чтобы понимать, что может быть параноиком, в чем обвинила его девушка, достойная того, чтобы оказаться с ним в постели. Это не означало, что он ошибался насчет Тайного мирового порядка и Правящей Элиты или его обвинения не имели под собой никаких оснований. Он мог правильно оценивать ситуацию с Правящей Элитой и при этом быть параноиком. Одно не исключало другого. Собственно, паранойя становилась жизненно необходимой для выживания, если Правящая Элита действительно существует.

Голос, что-то талдычащий не на английском, вдруг разделился на множество голосов, и эта банда бормочущих заговорщиков убеждала друг друга действовать, нанести удар, совершить что-то отвратительное, теперь, тотчас же, немедленно.

Встревоженный, убежденный, что он правильно истолковал тон и намерения говорящих, Филдинг поднялся со стула.

По дому прокатился какой-то гул, Филдинг почувствовал, как под ногами завибрировал пол. Что-то такое уже происходило раньше, несколько раз, но, слишком занятый онлайновыми исследованиями, он не обратил на это особого внимания.

А вот мерцающие полотна синего света на потолке раньше не появлялись. И все маленькие металлические предметы на его столе — ручки, скрепки, ножницы — вдруг обрели способность летать, поднялись к потолку, завибрировали в мерцающей синеве и посыпались на пол, как только странное свечение исчезло.

В этом нестабильном космосе, где катастрофы никогда не прекращались, в любое время могло случиться что угодно. Этот основополагающий принцип, который исповедовал Филдинг, также являлся и составной частью открытой им истины. И теперь по всему выходило, что должно произойти что-то невообразимое.

ОДНО

Страх — двигатель, который толкает вперед человеческое животное. Человечество воспринимает мир как место бесчисленных угроз, и мир начинает соответствовать представлениям человечества. Люди не только живут в страхе, но и используют страх, чтобы контролировать друг друга. Торговля страхом — их истинная религия.

В моем идеальном королевстве страха нет. Человеческие существа живут здесь не для того, чтобы конкурировать друг с другом, строить империи, затевать войны. Здесь нет окончательных утрат, и смерть не является последней точкой. Здесь умереть — означает родиться. Я кормлюсь всем несовершенным, что предстает передо мной, но это не эксплуатация, а очищение, и я кормлюсь и собой, поглощаю себя, чтобы жить заново.

Враг Правящей Элиты боится всего, хотя не понимает, что объект его величайшего страха — он сам. Жить он боится больше, чем умереть. Он боится своих денег почти так же, как боится остаться без них. Если бы он нашел доказательства того, что его теория заговора верна, что мир именно такой, каким он его себе представляет, ему не хватило бы духа действовать на основе этих доказательств. Он видит себя потенциальным героем, но нет в нем того, что делает человека героем. В сравнении с мальчиком он — мышь, а мальчик — лев. И такой человек может сыграть важную роль в моей истории.

Глава 24 Здесь и там

Вернон Клик

Недовольный вторжением Бейли Хокса в его владения, Вернон вывел на экран видеозапись камер наблюдения, установленных в коридорах подвала и первого этажа у дверей на северную лестницу. Не отрывая глаз от плазменной панели, в ускоренном режиме прокрутил требуемые минуты. Никто с лестницы в коридоры не выходил, за исключением мистера Героя Войны, Бейли Хокса, появившегося в коридоре подвала минутой раньше.

— Если она действительно спускалась мимо вас, когда вы стояли на площадке второго этажа… — начал Вернон.

— Я стоял, она спускалась, — нетерпеливо бросил Хокс, словно никто не имел никакого права сомневаться в его словах, потому что он получил пригоршню медалей, укокошив никак не меньше пятисот пожилых мусульманок и поджарив их внуков.

— И как эта женщина выглядела? — спросил Вернон.

— Девочка, — поправил его Хокс. — Семи или восьми лет.

Вернон вскинул брови.

— Вы ходили по зданию за маленькой девочкой?

— Я за ней не ходил. Она была в такой странной одежде. Словно в карнавальном костюме. И прошла мимо меня по лестнице.