Аркадий Кошко - Очерки уголовного мира царской России

• Название: Очерки уголовного мира царской России
• Автор: Аркадий Кошко
• Жанр: Биографии и Мемуары

Вторая часть воспоминаний Аркадия Францевича Кошко, в 1908-1917 гг - начальника Московской сыскной полиции,  написанная им в конце жизни. Издана посмертно. 

---

   Темой своего разговора она выбрала стихи августейшего поэта К. Р. - моего "царственного родителя", по ее выражению.

   Я почувствовал себя отвратительно, так как в поэзии вообще ничего не смыслю, а стихов К. Р. не знаю вовсе. К счастью, выручил пристав. Ему пришла в голову мысль провозгласить тост. Ну, и загнул же он, г. начальник, нечто исторически витиеватое! Начал с призвания Романовых, скользнул по Петру Великому, вспомнил и Отечественную войну, и крамольное восстание декабристов в царствование моего "державного венценосного прадеда", и о заслугах на Кавказе "моего деда, блаженной памяти великого князя Константина Николаевича" и пр., и пр., и пр. Я поразился было глубине его познаний, впрочем, университетский значок на его мундире объяснял несколько обширность этих исторических сведений.

   По мере того как опустошались бутылки, я все более и более входил в свою роль и к концу завтрака я и на самом деле чуть не вообразил себя императорской особой. Изредка я ронял фразы вроде: "Мой прадед император Николай Павлович придавал большое значение полиции" или "императрица-мать с большим вниманием следит за деятельностью учреждений ее ведомства".

   Благодаря хозяев за отличный завтрак, я сказал: "Мне бы хотелось оставить вам память о своем сегодняшнем пребывании, а посему я прикажу заведующему моим двором прислать вам, сударыня, бриллиантовую брошь, ну, а вам, г. пристав, золотые часы с гербом и соответствующей надписью".

   Услышав это, приставша просияла и сделала мне, как ей казалось, придворный реверанс; а пристав, обалдев от душившего его восторга, кинулся вдруг и прильнул губами к моей "ручке". Ну тут, г. начальник, и я даже растерялся. Однако, оправившись, я стал соображать:

   "Все это прекрасно, завтрак был, конечно, на славу, но хорошо бы перехватить и деньжат". Вынув новенький бумажник и раскрыв его, я деланно изумился: "Ах, какая досада! Эта вечная привычка платить за все не лично, а через контору, - в результате когда требуются деньги, то под рукой их не оказывается".

   - Помилуйте, ваше императорское высочество, не извольте беспокоиться! - воскликнул пристав, хватаясь за бумажник. -

   Сколько прикажете?

   - Ну, что же! Буду вашим должником, - сказал я, снисходительно улыбнувшись. - Я беру у вас 100 руб. и прикажу прислать их с часами.

   И свалял же я дурака, г. начальник! Мог бы и тысячу выудить, да как-то язык сболтнул не ту цифру.

   - Эти деньги я хочу, уходя, раздать вашей прислуге, - сказал я приставу и спрятал сторублевку в карман.

   Между тем слух о моем пребывании распространился, и когда я выходил от пристава, то застал у подъезда целый наряд полиции; тут же был приготовлен и автомобиль.

   Вдруг откуда-то вынырнула женщина с ребенком на руках, и не успели городовые опомниться, как она бросилась к моим ногам.

   - Тебе что, голубушка? - сказал я ей ласково.

   - Ваше величество, явите Божескую милость, не оставьте сирот, - взмолилась она, - не дайте погибнуть!

   - Да что тебе нужно? Кто ты такая?

   - Да я жена стражника Михаилы Ворошилова. Он, изверг, бросил и меня и ребенка. Деваться некуда, хоть помирай с голоду.

   Заставьте век за вас Бога молить!

   - Послушайте, г. пристав, запишите ее имя. Я по приезде в Петербург поговорю с его высочеством принцем Александром Петровичем и, надо думать, устрою ее ребенка в один из приютов. Да, кстати, составьте, пожалуйста, список полицейских чинов сегодняшнего наряда!

   Я желаю пожаловать околоточным надзирателям серебряные часы, ну, а городовым - хотя бы медали "за усердие".

   Желая соблюдать инкогнито, я отказался от автомобиля и, благословляемый всеми, пешком направился к Соломенной Сторожке, где, усевшись в конку, отбыл в город.

   Вот и все, г. начальник, какое же тут мошенничество?

   - Самое настоящее, и я даже сказал бы, квалифицированное, так как для выполнения вашей преступной проделки вы воспользовались именем высочайшей особы. Ну, вот что. Суд разберется в этом деле; что же касается вашего незаконного пребывания в Москве, то обещаю вам сократить трехмесячный срок заключения до одного месяца, но при условии, что вы в точности повторите ваш рассказ в присутствии пристава К.

   - Ох, г. начальник, избавьте меня от этой тягостной сцены!

   - Как вам угодно, я сказал вам мои условия, а там ваше дело.

   Александров поколебался немного, но заявил:

   - Что ж, раз это необходимо, - я согласен.

   На следующий день я вызвал к себе пристава К. Явился он в мундире и, не без некоторой тревоги, вошел ко мне в кабинет.

   - Садитесь, пожалуйста. Скажите, правда ли, что князь Иоанн Константинович на днях посетил Петровско-Разумовское?

   - Как же-с, г. начальник, я был удостоен высочайшего посещения, - сказал не без самодовольной улыбки пристав.

   - Ах, вот как?! Какая, право, досада, что я вовремя не узнал о приезде его высочества.

   - Да, конечно, но великий князь соблюдал строжайшее инкогнито.

   - Скажите, всем ли он остался доволен, не было ли замечаний.

   - О, нет! Все прекрасно обошлось, и даже его высочество изволил у меня откушать.

   - Да что вы говорите?!

   - Так точно, г. начальник, и более того: великий князь обещал пожаловать мне золотые часы, а жене бриллиантовую брошь.

   - Вот как?! А не обещал ли великий князь пожаловать вас гофмейстером?

   - То есть как это - гофмейстером?

   - Эх вы, доверчивый человек! - и я, позвонив, приказал ввести Александрова.

   При его появлении К. сначала подпрыгнул, а затем, упав в кресло и раскрыв рот, бессмысленно на него уставился.

   - Расскажите, Александров, как было дело.

   И Александров подробно принялся за рассказ. Пристав, то краснея, то бледнея, внимательно слушал его, не шевелясь, точно в столбняке. Но когда рассказчик добрался до "ручки", то он не выдержал:

   - Ну, уж нет! Вот это он врет! Ничего подобного не было, не верьте ему, г. начальник!...

   Александров в административном порядке был выслан в Пермскую губернию.

   Но коварная судьба решительно преследовала несчастного К.

   Надо же было случиться, что вскоре после истории с "великим князем" главноуправляющий земледелия А. В. Кривошеин пожелал посетить Петровско-Разумовское. И каково было удивление градоначальника Андрианова, когда на его телефонное распоряжение приставу он услышал от последнего в ответ:

   - Иди ты к черту со своим главноуправляющим! Раз поймали - и будет! Стара шутка!

   Конечно, история разъяснилась, и К. отделался лишь понижением по службе.

   Много позднее, уже в Крыму, во времена Врангеля, я встретил бедствующего К. и устроил его помощником начальника охраны одного из крымских городов. Я спросил его:

   - Скажите по совести, теперь - дело прошлое, - целовали вы "ручку" или нет.

   К. и тут принялся отнекиваться, но я, грешный человек, склонен думать, что не обошлось тогда без "лобзания длани".

Как было найдено тело Распутина

   После больших колебаний приступаю я к этому очерку. Мне не хотелось касаться в моих воспоминаниях пресловутой фигуры Распутина, этого злого гения России, послужившего обильной пищей для мировых насмешек над нею. Мне не хотелось говорить о нем еще и потому, что мрачная тень этого проходимца отбрасывалась и на моего покойного Императора и на тот политический строй, верным служителем которого я был всю мою жизнь.

   Но я изменил свое решение. Упоминая, в связи с Распутиным, о темных страницах ушедшего режима, я не умалю его престижа:

   Россия царей - не боится истины!

   В одно декабрьское утро 16-го года Петроград проснулся и был потрясен известием: Григорий Распутин, эта живая притча во языцех, бесследно исчез! Известие казалось невероятным, так как все знали, какой бдительной охраной был окружен тюменский конокрад.

   Между тем известие подтвердилось и исчезновение Распутина стало фактом.

   Я не берусь описывать того ликования, которым был охвачен Петроград! Не только люди, принимавшие хотя бы и самое отдаленное участие в политическойжизни страны, трубили победу, но и рядовые обыватели ликовали, радуясь происшедшему. Я, как частный человек, разделял общее настроение, но не считал своей служебной обязанностью труд по розыску исчезнувшего. Я ведал уголовным розыском империи, исчезновение же Распутина было, несомненно, явлением политическим. К тому же охрана Григория была поручена особому отряду чинов охранного отделения, во главе с известным жандармским полковником Комиссаровым, впоследствии генерал-майором артиллерии, одно время ростовским градоначальником и, наконец, большевистским провокатором на Балканах.

   Между тем последовало срочное распоряжение министра внутренних дел Протопопова, которым мне предлагалось напрячь все силы сыскной полиции для розыска Распутина.