Генрих Шумахер - Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона

• Название: Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона
• Автор: Генрих Шумахер
• Издательство: Армада
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0766-1

Книга известного немецкого романиста прошлого века Генриха Фольрата Шумахера посвящена жизни и трагической судьбе двух людей, оставивших волнующий след в памяти человечества — английского флотоводца Горацио Нельсона и его возлюбленной, супруги английского дипломата Эммы Гамильтон.

Опираясь на обширный литературный и архивный материал, автор рассказывает о романе двух прекрасных, необыкновенных людей — в тесной связи с политическими событиями конца XVIII — начала XIX столетий, характеризует нравы британского общества, порядки на флоте, дипломатические интриги «владычицы морей» при дворе неаполитанского королевства. Перед глазами современного читателя предстанут многие выдающиеся личности прошлого: художники Рейнольде, Гейнсборо, Ромни, врачи и ученые Грейем и Чирилло, коронованные особы — Георг III, принц Джордж Уэльский, Мария-Каролина Габсбургская, Фердинанд Бурбонский, будущий император Наполеон Бонапарт. На страницах оживут бурные события, потрясшие Европу, раскроются полные драматизма жизнь и смерть главных героев романа.

Книга адресуется широким читательским кругам.

---

«Может быть, я еще научусь любить его?»

Она медленно встала:

— А если я не люблю вас, сэр Гарри? Если я люблю другого?

Он побледнел и сжал руки в кулаки.

— Другого? — буркнул он сквозь стиснутые зубы. — Я бы его… Но нет! — перебил он сам себя. — Это невозможно. Вы правдивы. Вы сказали бы мне это!

— Может быть, я сама не знала этого!

— Мисс Эмма!

Она неожиданно расхохоталась и насмешливо сказала:

— Вы смешны, сэр Гарри! Вас можно вывести из себя одним-единственным словом. Нет, я никого не люблю, я, если вы настаиваете на своем плане…

— То вы согласны? — радостно перебил он ее.

— Дайте мне час подумать. Оставьте меня одну в моей комнате! — И она, кивнув лорду Фэншо, ушла.

Придя к себе в комнату, она написала на листе почтовой бумаги одно-единственное слово: «Квиты», а затем, расстегнув платье, достала шиллинг, приложила его к письму и сейчас же послала его с верховым к Джейн, леди Галифакс…

Через три дня Эмма отправилась в Лондон. Там она хотела пробыть два дня в гостинице, а затем отправиться с почтовым дилижансом в Гаварден. Через три недели она должна была встретиться в Лондоне с сэром Гарри. Затем он все приготовит для тайного венчания и путешествия по континенту.

Она отправилась в экипаже сэра Фэншо на почтовых. Форейтор, ехавший впереди, подготовлял на всех станциях подставы, так что путешествие проходило безостановочно. Старый Смит, доверенный камердинер сэра Гарри, был путевым маршалом; он вел кассу и должен был следить вместе с двумя другими лакеями, чтобы его будущей госпоже не было недостатка ни в чем.

Эмма сама торопилась, чтобы поскорее покончить с прошлым. Она, нигде подолгу не останавливаясь, ела и спала в карете.

Однако ночью карета неожиданно остановилась посередине пути. Дорога была размыта дождем, и впереди виднелась опрокинувшаяся карета; лошади запутались в оглоблях и поранили кучера. Сам путешественник остался невредим. Он вытащил из-под лошадей бесчувственное тело кучера и старался помочь ему. Но один он был не в состоянии поставить на место карету и продолжать путь. К тому же пошел дождь, а благородный господин был, видимо, не приучен к таким переделкам.

Все это доложил Эмме Смит, в то время как второй слуга с помощью кучера Эммы старался поднять карету. Когда наконец это удалось, выяснилось, что ось сломана, а потому путешественнику придется продолжать свой путь пешком, если миледи Эмма не даст ему места в своем экипаже.

— Он хотел просить об этом миледи, но, когда узнал, что мы из Ап-парка, отказался от этого намерения. Он хочет остаться при раненом кучере, пока мы не пришлем ему подмоги с ближайшей станции.

— Судя по этому, он не принадлежит к числу друзей сэра Гарри! — равнодушно сказала Эмма. — Вы знаете его, Смит?

— Это сэр Гренвилль, миледи, который гостил у лорда Галифакса.

Эмма вздрогнула и опустила окно кареты, которое держала приподнятым. Что-то внутри ее судорожно корчилось и ныло.

— Хорошо, Смит, — с трудом выговорила она. — Как только дорога освободится, мы отправимся далее.

— Дорога почти освободилась, миледи!

— Мне кажется, что сэр Гарри не был бы способен оказаться невежливым даже по отношению к смертельному врагу, поэтому попросите сэра Гренвилля на одну минутку ко мне!

Смит поклонился и отправился.

Затем Эмма увидела в свете фонаря, что к ней приближается человек, о котором она втайне мечтала все время. Ничего не знала она о нем, кроме его имени, и даже это имя оказалось лживым.

Сэр Гренвилль подошел к карете и с ледяной вежливостью снял шляпу:

— Чем могу служить, мисс Харт?

Тон его голоса заставил Эмму вздрогнуть.

— Вы знаете меня?

Его губы — эти столько раз виденные ею в грезах губы — собрались в ироническую усмешку.

— Я видел мисс Харт, когда сэр Фэншо представлял ее леди Галифакс в качестве будущей госпожи Ап-парка. Я слышал о Гебе Вестине доктора Грейема и натурщице Ромни. Я читал письмо и видел шиллинг, присланный мисс Харт к леди Галифакс.

Ударами молота отзывались в Эмме его слова. Она раздраженно встала:

— И вы считаете меня дурной и злой?

Гренвилль помолчал один момент, затем коротко рассмеялся:

— Уж не хотите ли вы подвести и меня под пистолет сэра Фэншо? Разрешите мне не интересоваться вещами, которые мне совершенно безразличны.

Она тоже иронически рассмеялась:

— Очень осторожно! И все же я желаю, чтобы вы имели обо мне правильное суждение. Моя дорога приведет меня в ваш круг…

Он резко оборвал ее:

— Круг сэра Фэншо — не мой круг.

Эмма противопоставила его высокомерию открытую насмешку:

— Вы правы, сэр Гренвилль. Люди круга сэра Гарри привыкли отвечать за то, что делают, и не прячутся за вымышленными именами, как мистер Овертон!

Он в изумлении отступил на шаг назад:

— Овертон? Значит, я не ошибся? Вы…

Кинув взгляд на Смита, Эмма перебила Гренвилля:

— Во всяком случае, я имею право не быть осуждаемой за свою внешность, а потому требую, чтобы вы не устраняли возможности для меня оправдаться перед вами. Как далеко до ближайшей станции, Смит?

— Полчаса, миледи!

— Сэр Гренвилль, эти полчаса я требую для себя. Садитесь! Вы же, Смит, прикажите лакею остаться с раненым, а сами сядьте рядом с кучером и прикажите ехать. Садитесь в карету, сэр Гренвилль!

Тот молча повиновался.

Эмма сидела против него; свет каретных фонарей падал ему прямо в лицо, тогда как Эмма оставалась в тени. Все ликовало в ней, оттого что она заставила его повиноваться ее воле. И в то же время в ее сердце шевелилась ненависть — против Гренвилля, против Джейн Мидльтон, против сэра Гарри, против самой себя, против того, что теперь, когда она впервые очутилась наедине с этим человеком, она не могла быть с ним иной.

У нее не было страха перед Гренвиллем; ненависть делала ее сильной. Женщину, которую он любил, она покажет ему в истинном свете, а потом… с ироническим смехом отправится далее.

Эмма хотела говорить с Гренвиллем холодно и кратко, но, когда углубилась в воспоминания, все старые раны открылись в ее душе, и она осознала весь позор, в котором жила ныне.

— Я призываю вас в судьи между мной и Джейн Мидльтон! — закончила она свою оправдательную речь. — Что я сделала ей, чтобы она стала топтать меня ногами? Уж не должна ли я принимать ее оскорбления как милость, смиряться и не сметь шевельнуть даже бровью?

Гренвилль молча слушал ее. Теперь он поднял голову:

— Смиряться? Вид у вас был далеко не смиренный. И ведь вы отомстили леди Галифакс. Уж не ваша ли вина, что она едва не стала вдовой!

Эмма злобно вспыхнула:

— Дуэль? Я не желала ее! Я даже не знала ничего о ней!

— А ваше письмо? Оно было ударом кинжала для леди Галифакс!

«Ударом кинжала? Им оно и должно было быть! А, теперь и Джейн Мидльтон почувствовала, каково быть униженной и не иметь возможности защищаться!»

Эмма откинулась на подушки экипажа и засмеялась. Гренвилль посмотрел на нее с гневным изумлением:

— И вы еще радуетесь? Неужели вы даже не раскаиваетесь?

Она засмеялась еще громче:

— А она чувствовала раскаяние, когда втоптала меня в грязь? Или, по-вашему, необразованная девушка из народа должна тоньше чувствовать, чем воспитанная леди?

Гренвилль смущенно кивнул:

— Старое возражение! Со стороны вашей матери было ошибкой отдать вас в заведение для благородных девиц. Леди Джейн никогда не пустилась бы на неразумный поступок, если бы вы оставались в своем кругу.

— И это все, что вы можете ответить на мое обвинение? Конечно, вы оправдываете ее. Ну да это понятно!.. — Эмма поколебалась, произносить ли ей решительное слово, просившееся с ее уст, но затем преодолела это замешательство: — Ну да, вы любите леди Галифакс, боготворите ее!

Теперь слово было сказано. Вот почему в ее сердце поднялось такое ликование, когда Смит доложил, кто стоит около опрокинувшейся кареты. Из-за этого она принудила сэра Гренвилля принять ее помощь, ради этого она села против него. Она следовала внутреннему побуждению; она ждала такого случая, чтобы кинуть ему это прямо в лицо.

Гренвилль даже привскочил.

— Что вы говорите! — крикнул он. — Я люблю леди Джейн?

— Да кто сказал вам такую чушь?

— Я слышала, как об этом говорили… А разве это не правда?

Он невольно поднял руку, словно для клятвы:

— Это ложь! Это подлая клевета!

Эмма облегченно вздохнула. Она поверила ему, но продолжала спрашивать. Для нее было большим наслаждением слышать это несколько раз подряд.

Словно сомневаясь, она пожала плечами:

— Ну конечно! Ведь отрицать нечто подобное — обязанность кавалера!

— Мисс Харт, как вы осмеливаетесь… — вспыхнул Гренвилль, и его взор загорелся угрозой. Но затем он, казалось, стал остывать. — Если вы обещаете мне не говорить этого ни кому… мне это было бы очень неприятно.