Фредерик Дар - Убийца (Выродок)

• Название: Убийца (Выродок)
• Автор: Фредерик Дар
• Издательство: Полиграфкнига
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-7707-6393-0

Приключенческо-психологический роман «Убийца», написанный звездой первой величины французского детектива Сан-Антонио, представляет собой захватывающий самоанализ человека, волей обстоятельств превращающегося из мелкого жулика в кровавого убийцу… Увлекательная интрига, бешеный сюжет, черный юмор, насилие, секс и прочие атрибуты крутого полицейского романа, осмысливаемые автором в контексте извечных философских и нравственных проблем бытия, привлекут к книге внимание как любителей развлекательного чтения, так и ценителей серьезной, глубокой литературы.

---

— У нас есть то, что вам нужно. Дом на окраине города, четыре комнаты, ванная. Сдается на четыре месяца по смехотворной цене — двести тысяч франков… Желаете взглянуть?

— Пожалуй…

Стоявшая у тротуара «альфа», которую мне вымыли перед выездом из отеля, сверкала вовсю. Старикан даже заморгал; он сразу пожалел, что назвал такую низкую цену.

— Дом сдается просто задаром, — бормотал он, усаживаясь на кожаное сиденье. — Это только потому, что сезон уже заканчивается. Зато в мае, например, вам пришлось бы платить вдвое больше…

Домишко действительно оказался что надо. Светло-голубые стены и золотисто-желтая крыша. Он был сработан в грубоватом деревенском стиле, но выглядел удобным и сразу же мне понравился.

— Годится, — сказал я. — Заверните.

Мы вернулись в его немыслимый кабинет, и он вручил мне квитанцию на проживание в обмен на выписанный мною чек. Я получил в четырехмесячное пользование отличный домик на склоне холма! Я вылетел из агентства, будто на крыльях. В этот раз я все организовал как надо, без единой фальшивой ноты. Затерявшись в этом закоулке Франции, проживая под чужой фамилией, я мог наконец расслабиться и спокойно ждать, пока подвиги старины Капута предадут забвению.

Я спросил у какого-то полицейского, есть ли в Мантоне филиал Парижского биржевого общества. Он сказал, что есть, и объяснил, как его найти. Мне жутко понравилось, что теперь я могу обращаться за помощью к самим легавым. Я все чаще замечал, что моя новая шкура делает меня честным человеком и даже постепенно превращает в консервативного буржуа.

В банке я рассказал заранее заготовленную историю: я приехал на несколько месяцев из Парижа, собираюсь снять в Мантоне дом и хотел бы перевести свои деньги в местный филиал агентства.

Я показывал свою квитанцию на дом с гордостью карапуза, которому купили свисток. У меня наконец — то появился свой, настоящий адрес! Такое событие свершилось в моей жизни впервые за много лет.

Служащие обошлись со мной вежливо и предупредительно, тем более что работы я им задал совсем немного. Все прошло на ура: мне открыли счет, и я выписал в качестве залога чек на десять тысяч двести. Через несколько дней сокровища Робера Рапена будут у моих ног — и жизнь забьет ключом. Нет-нет: никаких излишеств. Напротив, спокойная размеренная жизнь. Коньячок, фирменные блюда и время от времени — легкие на подъем девочки.

Я купил себе продуктов, книг, французских и итальянских газет и поехал в свой домище. Погода стояла роскошная. Безоблачное небо излучало горячий свет, и море было видно чуть ли не до самого Алжира. Перед самой дверью моего дома росло лимонное дерево. Для «альфы» нашелся гараж, а за домом оказался небольшой садовый участок.

Все это было так здорово, что я чуть не прослезился. Мне не хотелось вспоминать годы, прожитые вне закона, и кровь, что стекала с рук и покрывала красными пятнами мой жизненный путь. Мне хотелось стать совсем новым. Все будто начиналось сначала… Я становился другим человеком, возродившимся из кровавых сумерек своего прошлого. Теперь все должно было измениться, и хотя я уже не мечтал стать полностью честным — у судьбы нельзя требовать невозможного, — мне представился желанный случай наладить свою жизнь и зарабатывать на хлеб головой, а не револьвером: от револьверов слишком много шума!

Я приготовил себе ужин и поел в одиночестве, глядя на море. Оно так блестело на солнце, что больно было глазам. Я подумал, что неплохо было бы обзавестись темными очками; это, кстати, удачно дополнило бы мой новый облик.

Из всех комнат мне больше всего нравилась гостиная. Она была обставлена в грубоватом деревенском стиле — «под Левитана», но все же выглядела очень мило: наверное, благодаря плетеным стульям и полотняным занавескам.

После еды я завалился на диван и задремал под звуки романсов, доносившиеся из соседских радиоприемников.

Я спал и даже во сне испытывал смутное ощущение покоя и благоденствия.

V

Два дня подряд я вел ленивую байбачью жизнь. Я казался себе похожим на шелковичного червя, спящего в своем коконе. Я медленно, тихо перерождался. Мне не нужно было ничего, кроме жратвы и сна. Я выходил из дому только для того, чтоб купить газетки и сигареты. На третий день после приезда я прочел в «Стампе», что труп Рапена наконец нашли. Преступлению посвятили две колонки. В статье я понял не все, но в целом уяснил, что бояться мне нечего. Журналист писал, что убийство, скорее всего, совершили сицилийцы. Поскольку труп специально изуродовали до неузнаваемости, полиция предполагала, что убитый являлся руководителем какой-нибудь преступной группы. Версия о сведении счетов между мафиози меня вполне устраивала. Теперь мне можно было основательно облечься в новую индивидуальность. Я ничуть не волновался: в ближайшие год и один день никто не явится за ней в бюро пропавших вещей!

Меня охватила жажда веселой беззаботной жизни. Я надел самое красивое, что у меня нашлось, и отправился на прогулку в центр города.

В это время года Мантон превращался из курорта в обычный провинциальный городок. Почти все отдыхающие уже смотали удочки; остались одни старикашки, греющие на южном солнышке свой радикулит. И все приезжие неизменно собирались в одном и том же месте: в казино.

Эти бравые дедушки спешили туда с самого утра, как рабочие на завод. Многие проводили за зеленым столом целый день, делая с великой осторожностью мизерные грошовые ставки.

Мне хотелось последовать их примеру, однако за подобными заведениями обычно присматривают, и их посещение связано с немалым риском. Охрана в казино состоит из ребят с наметанным глазом, и их прямая обязанность — разглядывать рожи, появляющиеся в игорных залах. Мне вовсе не хотелось лезть прямо в волчью пасть.

Я долго колебался, но к вечеру все-таки решился пойти. Для успокоения я говорил себе, что казино Мантона не такое уж крупное и что в этот мертвый сезон служба надзора не в полной мере оправдывает свое название.

Я непринужденным шагом взошел по ступенькам, поглядывая по сторонам из-под своих темных очков. Квартал оказался еще безлюднее, чем я предполагал.

Я купил в кассе месячный абонемент, набрал жетонов на пятьдесят тысяч франков и двинулся к единственному столу с работающей рулеткой.

Стол окружало человек шесть, включая крупье. Там были какой-то плюгавенький отставной чиновник, три пожилые иностранки, размалеванные, как куклы, и заглядывающие в свои записи, прежде чем сделать очередную ставку, а еще молодая рыжеволосая женщина с миловидным лицом. Она была элегантно упакована в черное платье с блестящими чешуйками на груди. У нее были длинные загнутые ресницы, красиво оттенявшие сине-зеленые глаза, и кожа, как у настоящих рыженьких — бледная и нежная. Ее продолговатое лицо напоминало испанские портреты семнадцатого века. На ее правом запястье поблескивал великолепный золотой браслет, инкрустированный зелеными камнями, который, похоже, не позволял ей долго держать руку в горизонтальном положении…

Разумеется, я мигом перенес на нее все свое внимание, но сколько ни бросал роковые взгляды, она ни разу не подняла на меня глаз. Она была слишком занята игрой.

Прежде чем присоединиться к играющим, я некоторое время понаблюдал за капризами рулеточного шарика. Потом поставил жетон в пятьсот франков пополам на «8» и «5». Выпало «26». Я заупрямился и в десять приемов спустил все свои пятьдесят тысяч. Этого было вполне достаточно. Я не ощущал азарта игры. Она возбуждала меня не больше, чем простая партия в белот в обшарпанном кафе на Торговой площади. Игра — это авантюра для маленьких людей, это источник их маленьких остреньких ощущеньиц. Меня она покорить не могла: морфинист нечувствителен к аспирину.

Я отодвинулся от стола и принялся наблюдать за действиями рыжеволосой женщины. Она не заглядывала в шпаргалки, подобно всем остальным кретинам. Она играла не спеша, но довольно любопытным образом: дожидалась, пока сделают ставки ее соседи, при этом внимательно следила за их выбором, держа в правой руке горстку жетонов, и когда все остальные выкладывали свои пластмассовые кружочки и крупье уже готовился пустить по кастрюле шарик, спешила распределить по зеленому сукну свои собственные.

Мне понадобилось немало времени, чтобы разгадать ее хитрость. А сообразив, в чем дело, я сразу понял причину ее медлительности, но главное — назначение ее огромного браслета. Действовала она так: раскладывала жетоны по самым дальним от нее квадратам, из-за чего ей приходилось вытягивать руку, и на обратном пути ее браслет сдвигал ставку другого игрока на соседнюю клетку. Когда я это усек, то сначала решил, что у нее это выходит нечаянно. И правда, какой смысл изменять чужую ставку?

Но, пошевелив мозгами, я понял, какой. Она поступала так потому, что остальные играли по «системе». То есть уделяли гораздо больше внимания своим подсчетам, чем событиям, разворачивающимся на зеленом столе. Они ставили на определенный номер, и если выпадал другой, то даже не поднимали головы. Так, старушенция, поставившая на «18», и бровью не вела, когда крупье объявлял, что выиграл «21» — соседний номер, на который рыжая сдвинула жетон с восемнадцатой клетки.