Андре Гийу - Византийская цивилизация

• Название: Византийская цивилизация
• Автор: Андре Гийу
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-9709-0114-8

Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.

Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.

---

Византийцы сохранили древние тексты по физике, переписывая их; тексты были заимствованы у сирийцев и арабов, а в XII в. — привезены из норманнской Сицилии. В этой области византийцы не достигли практически никаких результатов, но физикой интересовались применительно к техническим задачам. Филопон в VI в., возможно, пошел дальше Аристотеля, утверждая, что тяжелые тела падают не быстрее легких, допуская существование пустот и вводя понятие инерции, но самостоятельность его гипотезы остается еще под вопросом. Физику Аристотеля изучали в Константинополе, особенно в XI в., когда блистали Михаил Пселл со своими работами по материи, цвету, движению, эху, дождю, землетрясениям, молниям и его современник Симеон Сиф, исследования которого касались причин многочисленных отражений на земле и на небе, предмета и формы, места и времени, души и разума, пяти чувств. О продолжении изучения физики в XIII и XIV вв. свидетельствуют многочисленные произведения Никифора Влеммида, Никифора Хумна и особенно Феодора Метохита.

Идеи греков об оптических процессах были заимствованы у Аристотеля, Евклида, Герона, Феона Александрийского и, конечно, из «Оптики» Птолемея. Начиная с VI в. византийцы заинтересовались физиологическими аспектами оптики, зрением, цветом, радугой, солнечным спектром, тем, что не было отражено в физике Аристотеля. Михаил Пселл и Симеон Сиф сделали несколько замечаний по этому поводу, но, кажется, византийцы в этом вопросе ограничились переписыванием античных авторов.

Развитие музыки в Византии началось с VIII в. Основной проблемой была нотная запись. Благодаря заметным усовершенствованиям, она перестала быть простой записью долготы звуков и приняла более совершенную форму — стали указывать ноты и интервалы между тонами, долготу нот, акценты, тональность и ритм. Музыкальная теория в вопросах звука и его восприятия осталась той же, что и в древности, но попытки математических объяснений приводили иногда к смешным выводам. Михаил Пселл выдвинул идею, что глаз воспринимает вспышку молнии до того, как ухо услышит звук грома, так как глаз имеет выпуклую, а не вогнутую форму. Симеон Сиф, со своей стороны, считал, что звук требует для восприятия некоторого промежутка времени, тогда как восприятие света не зависит от времени. В XIV в. в Константинополе еще преподавали практику и теорию псалмодии, хорошими компиляторами в этой области стали Пахимер, Мануил Вриенний, Никифор Григора.

Византийские ученые не знали зоологии так, как она была представлена Аристотелем — развитие организмов, физиология и функционирование органов; в лучшем случае, они изучали самого Аристотеля, переписывая или комментируя его произведения. Но византийцев привлекала практическая зоология, описание животных, их особенности и болезни, все это перемешивалось с фантастическими или оккультными понятиями. Они описывали лошадей, других домашних животных, в число которых включались пчелы, рыбы, вредители (пиявки, ядовитые твари, паразиты, черви), отмечая, что одни приносят пользу как пища, а другие используются в фармакологии. Подобный интерес лежит в основе книги Тимофея Газского начала VI в.; многочисленные описания и картинки, изображающие животных Африки и Индии, находят в «Христианской топографии» Косьмы Индикоплова, а также в очень подробной работе «Об уходе за соколами и их кормлении» Димитрия Пепагомена второй половины XIII в. и, посредственной дидактической поэме Мануила Фила (1275–1345 гг.) «О характеристиках животных», который интересуется не только птицами, рыбами и четвероногими животными, но и мифологическими созданиями — единорогами и jumart. Самой значимой из этих книг является «Физиология», анонимное сочинение, широко известное в Средние века, оригинал которого восходит к первым векам нашей эры, и которое в Константинополе узнали, кажется, только в VII в. Зоологическая часть включает описание реальных и мифологических животных (василиски, кентавры, фениксы, драконы), чьи реальные или воображаемые свойства стали предметом религиозных или аллегорических интерпретаций.

Изучение ботаники, под ней я подразумеваю морфологию и биологию растений, кажется, не было распространено в Византийской империи. Однако Василий Кесарийский в своих гомилиях «Herxaemeron» (о шести днях Творения) демонстрирует собственные оригинальные мысли относительно происхождения растительного мира, но эти идеи далее развивались на Западе и не оставили никаких следов на Востоке. Как и по вопросам зоологии, византийцы интересовались ботаникой в основном применительно к агрикультуре, садоводству, медицине, фармакологии или кулинарии. «Геопоника», или трактаты по сельскому хозяйству, описывает съедобные растения (злаки, овощи, фруктовые и оливковые деревья, виноградники) и объясняет, как их необходимо возделывать или, по крайней мере, как их возделывали в древности. Глава по виноградарству была переведена на латинский язык в XII в. Бургундио из Пизы, который часто бывал в Константинополе. Число манускриптов, иллюстрированных или без иллюстраций, сохранившихся в энциклопедии Диоскорида I в., насчитывающей описание примерно 600 растений, по большей части неизвестного происхождения, показывает, что ботаникой занимались до самого падения империи.

Научные изыскания по минералогии были еще менее популярны, чем по ботанике; если можно так сказать, их уничтожили оккультные труды — книги, которые появились в последний период существования империи, например «О камнях», описывали прежде всего магические свойства минералов и особенно драгоценных камней.

Химия как предмет теоретического изучения появилась в III в. до н. э. и связана с именем Страбона — философа и ученого, автора ложного четвертого тома «Метеорологии» Аристотеля; он старался объяснить химические процессы (ферментация, коагуляция, гниение, окисление) через соединение или разъединение веществ. Известный в Константинополе с VI в., он сумел своими первыми сочинениями покорить Запад, где они были переведены на Сицилии в XII в. Аристиппом, а в следующем веке Гийомом де Мербеке. В начале XIV в. Феодор Метохит сумел доказать ошибочность приписывания этого произведения Аристотелю. Однако византийцы больше, чем работой Страбона, интересовались практическими аспектами применения химии в металлургии, производстве тканей, медикаментов, стекла и т. д., о чем свидетельствуют многочисленные околонаучные сочинения с элементами оккультизма.

Как и в случае с другими науками, вклад византийцев в медицину состоит в основном в сохранении классического наследия. Однако был достигнут некий прогресс в вопросах санитарии, которые постоянно занимали государство и церковь: открывались госпитали, преподавалась медицина, регламентировались рецептура и хранение лекарств. Оривасий из Пергама — личный врач и друг императора Юлиана — во второй половине IV в. составил медицинский сборник («Synagogai»), тесно связанный с трудами Гиппократа и Галена, включил в него цитаты из работ других древних авторов, которые без него были бы забыты. Этот сборник стал основой для последующих трудов. Аэций из Амиды, официальный врач эпохи Юстиниана, получивший образование в Александрии, стал знаменитым благодаря главе по офтальмологии, которая вошла в его энциклопедию по медицине из 17 томов, основанной на трудах Архигена и Галена (II в.). Его молодой современник — Александр из Тралл — брат математика и архитектора Анфимия, отличался независимостью взглядов, основанных на личном опыте. Его сочинения по патологии и терапии были хорошо известны, как и монографии по глазным болезням, лихорадкам и кишечным паразитам. Последний из четырех известных врачей — Павел Эгинский, который в VII в., плененный арабами, остался в Александрии. Именно своими трактатами о болезнях и их лечении, основанными на работах Галена и Оривасия, он стал признанным мэтром на Западе. Его работы по хирургии и акушерству оказали большое влияние на арабскую медицину. После него были известны Стефан Афинский, Иоанн Александрийский, его ученик, который жил во времена арабского владычества; фригийский монах Мелетий, автор учебника по анатомии; Лев Математик, который, помимо прочего, написал «Краткое пособие по медицине»; Феофан Нонн (X в.) — компилятор сочинений Оривасия, Аэция Амидского, Александра из Тралл и Павла Эгинского; Михаил Пселл — автор справочника по болезням и нескольких юмористических стихов о чесотке, которой он болел; Симеон Сиф, написавший в XI в. словарь о целебных свойствах элементов. Последним выдающимся врачом школы Галена стал Иоанн Актуарий (официальный врач) в XIV в. Его исследования, частично связанные с его личным клиническим опытом, известны благодаря трем крупным сочинениям: первое называется «Метод лечения» и касается диагностики, патологии, терапии и фармакопеи, второе посвящено моче и сыграло главную роль в средневековой урологии, третье занимает важное место в истории легочных заболеваний и психопатологии. Он первый описал трихину, паразита человеческого кишечника, которого смог обнаружить. Как и в астрономии, в период упадка в изучении медицины в Константинополь были привезены многочисленные персидские сочинения, которые были переведены на греческий язык. Медицинской практикой еще длительное время, как в столице, так и в провинции, занимались еврейские врачи. Однако знания древности были распространены в Италии, Испании и Франции, а также на Среднем Востоке. Врач был и дантистом: крупные медики посвящали несколько страниц своих трудов болезням зубов и десен и способу их лечения (удаление, опиливание, мази и другие лекарства). Здоровье животных, предназначенных не для питания человека, а для перевозок, работы на полях, было предметом постоянной заботы как в армии, так и в деревне. Две компиляции X в. — «Иппиатрика» и, более поверхностное, «Геопоника» — содержат знания древних ветеринаров о лечении болезней и питании животных (лошади, собаки, быки, бараны, гуси, свиньи). Фармакология была частью медицины, и византийцы добавили к знаниям, собранным Никандром, Диоскоридом и Галием, сведения о лекарствах, заимствованные у арабов и персов. Авторы рассуждали о них либо в общих учебниках по медицине, либо в книгах о диетах. Таким образом, ссылались на Оривасия и особенно на сочинения Симеона Сифа. Сиф — первый, кто упомянул восточные пряности гвоздику и мускатный орех, а также конопляное семя. Некоторые авторы, например Гиерофил в XII в., описали режим питания по временам года, врачи составляли, наконец, рецепты, по которым они могли самостоятельно готовить лекарства. Наиболее полное собрание лекарственных веществ принадлежало Николаю Мирепсу в XIII в.: из 2656 рецептов, которые оно содержит, примерно 150 заимствовано из Салерны, остальные восточного происхождения. За ним следует Иоанн Актуарий, две книги которого посвящены приготовлению лекарств. Затем в фармакологии, как и в других специальностях, начинает преобладать персидское влияние, кроме того, стараются копировать и компилировать уже известные тексты.