Андре Гийу - Византийская цивилизация

• Название: Византийская цивилизация
• Автор: Андре Гийу
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-9709-0114-8

Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.

Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.

---

Арабы ввели в средиземноморский бассейн новый материал для письма — бумагу, которую они заимствовали у китайцев в VIII в. Византийцы стали ее использовать позднее, назвав бамбициной, возможно, по названию селевкидского города Бамбика (Мембиди), расположенного на правом берегу Евфрата — большого рынка бумаги и склада тряпья, необходимого для ее производства. Вся бумага восточного происхождения часто была толстой и грубой. Ко второй половине XIII в. качество западной бумаги улучшилось, и ее стали использовать в Византийской империи, бумага, произведенная на Востоке, стала хуже. Именно тогда имперская канцелярия, использовавшая бумагу для самых торжественных актов (хрисовулы) с середины XI до середины XIII в., возвращается к пергамену, оставив бумагу лишь для менее значимых документов. С XIV в. бумага, изготовленная на Западе, особенно итальянская, становится единственным носителем письменной информации.

Византийская книга писалась от руки. Писец мог использовать для установления полей или линования строк маленькую тонкую пластинку и на пергамене или бумаге писал в основном грифелем, оставлявшим черные линии. Также ему нужен был резец, чтобы точить перо. Перо, названное каламом, представляло собой тростниковую палочку, что показано на многочисленных евангельских картинках: палочка лежит в стороне от столика, на котором расположены перья из тростника, или пишущий держит ее в руке. Не очевидно, что византийские писцы знали какие-либо другие перья. Сохранившиеся чернильницы выполнены из камня, слоновой кости или металла, некоторые, датируемые IX веком, украшены мифологическими фигурами и надписями, подобно сохранившейся в Падуе (Италия), выполненной на серебре, в стихах восхвалявшей «Льва, лучшего из очаровательных каллиграфов». К античным нестойким чернилам, изготовленным из сажи и камеди, жженой кости, дерева, плодовых косточек и, возможно, чернильной жидкости каракатицы, добавляли новые вещества, появившиеся, очевидно, с пергаменом в IV в., составленные из сока чернильных орешков, которые были более стойкими. Цвету этих чернил — желто-каштановому, который очень быстро стирался при недостатке воска, противопоставляли блестящие чернила, которые производили из сажи и камеди. В империи, впрочем, использовали чернила, приготовленные из толченых и вареных чернильных орешков, к которым добавляли, без сомнения, сульфат меди, который мог разъесть пергамент или бумагу, если его количество было слишком большим. Заголовки и буквицы выписывались киноварью или другим цветом, например сине-зеленым, но всем цветам византийские писцы предпочитали золотой, иногда им были написаны целые книги. Нехватка пергамена привела к тому, что в период Средневековья одни и те же пергамены использовались неоднократно, листы уже исписанных манускриптов, которые назывались палимпсесты (от причастия palin — заново и глагола prechein — скрести), мыли и скребли. Так, листы манускрипта Апостольской библиотеки в Ватикане, содержавшего административный трактат VI или VII вв., были вычищены в первый раз в VII или VIII вв., на них написали номоканон, стертый в XI в., чтобы освободить место для текста Пятикнижия.

В Средние века греки знали два типа письма — унциальное, или основное, и минускульное. Унциал появился вместе с папирусом, он отличался тем, что все буквы имели одинаковую высоту и были крупными по размеру, они выравнивались по линейке, и вся буква имела форму квадрата, слова не разделялись и не имели надстрочных знаков. В IX в. написание букв склоняется вправо и утончается, правый унциал сохраняется в течение многих веков для написания некоторых особо дорогих литургических книг, например для молитвенников. В противоположность манускриптам IV и VIII вв. в IX в. писали со знаками препинания и расставляли надстрочные знаки. С этого времени появляется унциал более скромных размеров, с пунктуацией и надстрочными знаками — косой унциал, или полуунциал, смешанный с минускульным письмом.

Минускульное письмо известно с самого раннего времени по папирусам, где находят смешение двух способов письма, например по венскому папирусу, в котором ниже решений собора 680 г. отцы написали свои имена всеми стилями — правой прописью, наклонным унциалом, основным унциалом и минускульным письмом и только минускулом. Введение этого письма, более быстрого и короткого, в книгах монахов связывают с константинопольским монастырем, основанным Феодором в Студийском квартале, в котором была каллиграфическая мастерская. Самый древний манускрипт с минускульным написанием, известный сегодня, был написан монахом Иоанном в этом монастыре 7 мая 835 г. и хранится в Санкт-Петербурге: это текст Евангелия. Этот текст полностью очищен от унциальной формы, полуунциал сохранился только в заголовках, слова написаны группами и состоят из трех или четырех букв, иногда они разделены или склонились к строке, иногда выходят за ее пределы, иногда написаны между или поперек строк. Качество этого письма в сохранившихся манускриптах вынуждает нас поднять дату введения минускульного письма до VIII в. и признать, что Студит был всего лишь одним из его создателей. С середины X в. черты беглого написания фиксируются в книгах и юридических документах. За некоторыми исключениями византийское письмо не предъявляло особых требований к писцу, который переписывал документ, и если некоторые особенности и встречаются в регионах или по мастерским, то в целом они представляют потрясающее единообразие, если, например, сравнивать греческие и западные манускрипты. Последний факт делает трудным определение места написания манускрипта, тем более что тексты редко подписывались, даже если анонимный писец просил себе у читателя отпущения грехов. Для того чтобы объяснить это смирение монаха, переписывавшего манускрипт, нужно учитывать, что для него это была монастырская работа. Но, помимо переписчиков-клириков или нотариусов, анонимность того, кто писал, в Византийской империи связывалась с концепцией передачи знания, как мы увидим ниже, и отсутствием снисхождения к исполнителю. Изготовление манускрипта могло объединять людей различных профессий, например для его орнаментации. Могли позвать хрисографа для написания золотых букв и художников для исполнения миниатюр. Император Василий II для знаменитых Четьих миней, хранящихся сегодня в папской библиотеке, прибег к таланту восьми художников для изготовления 430 миниатюр, которые сделали это произведение одним из самых значительных памятников византийской живописи. Разделение между писцом, златописцем и художником не было четким, и чаще всего один манускрипт полностью выполнялся одним человеком.

Во всех регионах империи в любую эпоху известны центры переписывания греческих текстов, даже после длительного пребывания под иностранным владычеством. В Константинополе это мастерская Студийского монастыря, о которой мы уже говорили (с IX по X в.), мастерская монастыря Хора (XI в.), мастерская островов Пропонтиды Антигони (Бургаз) и Халки (Хейбели) в XI в., в европейских фемах — в Македонии (X–XV вв.), Элладе (X в.), на Пелопоннесе (IX–XIII вв.), Диррахии (Дуррацио) в XIII в., на островах Эгейского моря (XI и XII вв.), на островах восточного Средиземноморья, на Кипре (XII–XIV вв.), на Крите (XII в.), Родосе (XIII в.), в азиатских фемах — Опсикии (IX–XIII вв.), Фракийской (XI в.), Кивериотов (XI в.), Каппадокии (X и XI вв.), Пафлагонии (XIII в.) и Месопотамии (XI в.), Албании (XII в.), Египта (XI в.), Палестине (IX–XIII вв.), а также южной Италии и Сицилии (X–XIV вв.). И это мы вспомнили только те манускрипты, которые имеют дату и имя писца.

Мастерские часто работали при частных библиотеках. Если верить словам Фемистия — знаменитого античного мэтра философии и очень хитрого придворного, — адресованным императору Констанцию II, то можно допустить, что немного позднее середины IV в., «в большом императорском скриптории, созданном и поддерживаемом государством, корпус каллиграфов переписывал произведения не только самых известных греческих поэтов, философов, ораторов, историков, но и всех тех, чьи манускрипты можно было найти» (Р. Лемерль). Это была первая императорская библиотека. Она увеличилась за счет личной коллекции императора Юлиана (361–363 гг.), которая включала произведения греческих философов, комментарии к ним, а также христианские произведения, некоторые из них были переписаны самим императором. Известно, что несколько лет спустя каллиграфы, знавшие греческий и латынь, были собраны для ухода за томами, как и чиновники, которые должны были описывать и расставлять книги. По словам писателя Малха, императорская библиотека, находившаяся между дворцом и форумом Константина, до того как сгорела в 475–476 гг., насчитывала 120 тысяч томов, без сомнения, это преувеличенная цифра, свидетельствующая только о больших размерах библиотеки. Эта государственная публичная библиотека затем исчезла, так как с этого момента только в конце IX в. говорят о дворцовой библиотеке. Последняя заметно обогатилась в следующем веке и, не став по-настоящему значимой, осталась частной (J. Irigoin). Она включала в себя произведения историков и хронистов, начиная с Геродота и Фукидида (V в. до н. э.), древние трактаты по сельскому хозяйству, военному искусству, медицине и ветеринарному делу, старые словари, которые, возможно, становились источником для чтения и работы по компиляции для императора и его друзей, а также часословы, учебники по толкованию снов, предзнаменований, ударов молний или сейсмических толчков, наконец, трактаты по несчастным случаям и предсказанию погоды на море. Думается, что эта библиотека была рассеяна в 1204 г. Своя библиотека была и у константинопольского патриархата: известно только, что она включала в себя постановления синодов и многочисленные произведения святых отцов и что ее еретические книги были заключены в специальный шкаф или сундук. Так же плохо изучены число и состав частных библиотек. В качестве примера можно привести одну из них — библиотеку известного образованного человека своего времени, Арефы, митрополита Кесарии начала X в. Он скупал и переписывал большое количество манускриптов светского содержания, среди которых сочинения Евклида, Платона, Аристотеля, Люциния, Аврелия Аристида, Гомера, Пиндара, Афения, Диона Златоуста, Марка Аврелия, Филострата, Полликса, Страбона, халдейских оракулов и несколько священных текстов, например комментарий к Апокалипсису Андрея Кесарийского (VI–VII вв.), собрание сочинений Климента Александрийского (умер в 215 г.), Евсевия Кесарийского (умер в 339 г.), Юстина (умер примерно в 165 г.) и Афинагора (И в.), наконец, Номоканон Четырнадцати заглавий (VII в.). Пропорция противоположна той, которая была в монастырях, о чем свидетельствуют многочисленные каталоги и ссудные книги. Из 330 сочинений (267 на пергамене и 63 на бумаге), сохраненных в монастыре Святого Иоанна Продрома в Патмосе в 1201 г., насчитывается 124 литургические книги, среди них 12 молитвенников, 13 собраний Ветхого Завета, 117 манускриптов отцов церкви и жизнеописаний святых, семь — жизнеописаний святого Василия, в качестве произведений светской литературы два манускрипта с сочинениями Аристотеля (IV в. до н. э.), один — Иосифа Флавия (I в.), византийский роман «Варлаам и Иоасаф» и две хроники — патриарха Никифора и Иоанна Скилицы. Можно предположить, что церковные библиотеки насчитывали более 75 процентов литургических книг, более 20 процентов церковной литературы, из которой треть — это сочинения отцов церкви IV в., менее двух процентов светских книг «классической» Античности или византийской эпохи, включая грамматики и словари.