Арне Фальк-Рённе - Слева по борту-рай

• Название: Слева по борту-рай
• Автор: Арне Фальк-Рённе
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1980

Аннотация издательства: Известный датский путешественник, этнограф и писатель рассказывает о своем плавании на острова Тихого океана Таити, Тонго, Фиджи, об их природе, о самобытной жизни, нравах и обычаях островитян. Вторая половина книги посвящена острову Питкерн, где когда-то высадились мятежники судна «Баунти». Автор пытается проследить их судьбу, узнать о сегодняшней жизни их потомков.

---

Когда наступает ночь, а происходит это внезапно, как и всюду в тропиках, мы стоим наконец под прикрытием острова. Теперь уже легче поговорить друг с другом, подвести итоги кратковременного рейда на «Керамик»: стопка старых новозеландских журналов, засаленная морская фуражка и форменная куртка, выкинутые вторым механиком, пустые бутылки из-под виски, которые, как и наполненные, на острове считаются порождением дьявола. Ну и, конечно, гость, то бишь моя скромная персона, из которой в последующие дни можно будет вытянуть различные истории.

Питкерн — сущий рай для рассказчика. Здесь обожают слушать всевозможные истории и требуют, чтобы каждый гость открыл свой «мешочек со сладостями» и рассказал про свою жизнь, про мир по ту сторону океана. Сказки и истории о привидениях, рассказы о семейной жизни и прочее — все это слушатели впитывают с величайшей благодарностью. Никто не ценится выше в этом маленьком обществе, чем словоохотливый рассказчик. И эта ужасная для меня ночь на море — для них не более как увлекательный фильм; мне приходится бесконечно продолжать свой рассказ, прерываясь лишь затем, чтобы время от времени принести жертву Нептуну. Даже с подветренной стороны острова лодку непрерывно качает. Все пассажиры промокли до нитки, от холода зуб на зуб не попадает. По небу несутся рваные, в клочьях, облака. Иногда бледная луна освещает всю компанию, которую я на весьма посредственном английском языке развлекаю рассказами о своих четырех детях, жене, уличном движении в Копенгагене, путешествиях по стране и за границей, впечатлениях от этих поездок. Неожиданно для себя я обнаруживаю, что мне немало пригодился опыт лекционных выступлений перед различными аудиториями в Дании и Норвегии, хотя с той поры прошло без малого два десятка лет. Время от времени слушателей угощают холодным чаем и жирными, домашней выпечки хумпус-бумпус, освеженными солеными брызгами. На темном ночном фоне светлые гребни волн и черные скалы на берегу кажутся удивительно нереальными. Вскоре все мы называем друг друга по именам. Островитяне произносят мое имя Арне как Ана — так они называют большую рыбу — судя по описанию Эдны Крисчен, толстомордого налима. В эту первую ночь я немало узнал о жизни местных жителей, во всяком случае, еще до того, как мы сошли на берег, я почувствовал себя среди них как дома.

Наконец небо и океан окрашиваются в серые тона предрассветной мглы, и вот уже утро взрывается великолепием ясного, голубого неба и первыми лучами солнца, ярким пламенем горящего на воде. Рулевой произносит краткую утреннюю молитву, сидящие в лодке склоняют головы и повторяют вслед за ним слова молитвы. Из другой лодки — она качается на волнах чуть поодаль — до нас также доносятся слова молитвы, а затем протяжный клич: «Доброе утро, доброе утро, люди… Курс на Баунти-Бей!»

Весла опущены на воду, и мы снова врезаемся в поток. Но теперь настал час прилива, лучшее время для высадки. Люди выпрямляются, а волна прибоя подхватывает нас сзади, с оглушительным грохотом поднимает лодку, и мы летим на гребне прямо на черные скалы, туда, где 175 лет назад «Баунти» встретил свою судьбу. Раздается команда поднять весла, затем вытаскивается руль, и под защитой прибрежных скал лодка врезается в гальку. В мгновение ока люди выскакивают из лодки и помогают втащить ее на берег, ибо за нами, на гребне следующей волны, мчится вторая лодка.

И вот я наконец стою на земле острова Питкерн. Минувшая ночь, как мне говорят, уже получила свое название: «Ночь рассказов Аны возле Биг Пула». На миг я преисполняюсь чувством гордости, но его сменяет новый приступ тошноты, и еще долго голова у меня ходит ходуном.

2

От причала скользкая тропа ведет к Адамстауну, расположенному в двухстах метрах над уровнем моря. Свои первые домики мятежники построили под сенью огромных баньяновых[29] деревьев, так что с моря трудно было обнаружить, что остров обитаем. В те времена лес был гуще, чем теперь, но сегодня только отблески полуденного солнца в гофрированном железе на крышах двух домов могут рассказать о том, что в этих девственных горах посреди океана живут люди. Небольшой поселок вырос среди деревьев и кустарника. Четыре года назад в нем насчитывалось 155 жителей, но сегодня, как я уже говорил, осталось только 72, и это в какой-то степени накладывает свой отпечаток на внешний вид строений. Все дома деревянные, но половина из них теперь пустует и служит пристанищем крыс, а в заброшенных водоемах роятся полчища москитов. Кроны быстрорастущих деревьев, опутанных множеством вьющихся растений, образуют своеобразную зеленую сеть и в какой-то степени скрадывают запустение, но и они не а состоянии устранить того удручающего впечатления, которое развалины производят на оставшихся на Питкерне жителей.

— Почему мои дети и внуки покидают единственное в мире место, где стóит жить? — спрашивает моя хозяйка, старая толстая островитянка по имени Эдна Крисчен, которая водит меня по узким тропам Адамстауна.

Эдна — приветливая, веселая женщина, она никогда не выезжала с Питкерна, если не считать небольшого путешествия на необитаемый остров Гендерсон. Все свои 65 лет она провела среди этих заросших троп и знает здесь каждое дерево, каждый камень. Она даже может предсказать, что скажут ее соседи, до того, как они сами раскроют рот.

— Когда старая Эдит подносит руку ко лбу, значит, она собирается заговорить о погоде. Она скажет сейчас слово в слово: «Сегодня очень душно, но в тот страшно жаркий день в январе 1952 года было еще хуже».

И Эдна не ошибается. Она не читает чужих мыслей, просто она настолько знает всех обитателей Питкерна, что ничто не может явиться для нее неожиданностью. Она способна определять по шагам, кто опускается по тропе к ее домику. В субботу, а это праздничный день, она по проповеди миссионера определяет, хорошо ли в то утро у него работал кишечник. Кстати, это излюбленная тема островитян.

Говоря об Эдне, я не могу закончить ее характеристику утверждением, что она «живет в прошлом», ибо эта женщина удивительным образом умудряется следить за парижскими и лондонскими модами, разумеется, сквозь призму собственного разумения, по иллюстрациям из старых новозеландских еженедельников. Читать самой ей трудно: когда она была девочкой, на острове не было ни одного учителя, но время от времени ей удается уговорить своего внука Леса Крисчена почитать вслух просоленные морокой водой странички женских журналов, которые жителям удалось выменять на проходящих мимо судах. Конечно, сказанное вовсе не означает, что сама Эдна следует моде. Одета она в старенькое платье, рисунок которого уже нельзя рассмотреть из-за следов куриного помета, которые оставляет ежедневный уход за домашней птицей. Но каждую пятницу, после захода солнца, Эдна совершает туалет и надевает чистое платье, в полном согласии с субботней заповедью, ибо в субботу запрещено зажигать огонь, готовить пищу, ходить на рыбацких каноэ, нельзя бродить без особой нужды по острову. В священный день господа бога она с утра до вечера сидит в миссионерском домике, прижав к себе большой молитвенник.

Я сетую на то, что ночью по моей постели бегает множество больших черных тараканов. Эдна с удивлением спрашивает:

— А что ты против них имеешь, Ана? Они ведь всегда тут были.

Пусть не подумает читатель, что я пишу об этом из желания посмеяться над Эдной Крисчен: мне редко приходилось встречать более добропорядочную и искреннюю женщину. Но было бы несправедливо, если бы я не попытался описать ее такой, какой воспринимал в повседневной жизни. Эдна принадлежит к числу тех людей, что составляют «хребет» этого маленького общества. По своей натуре она мечтательница — впрочем, как и многие другие мужчины и женщины Питкерна. Эдна ни с того ни с сего может задать самые удивительные вопросы, например: «Как по-твоему, Ана, леди Грей удастся отделаться от приставаний лорда Альфреда?» Я и понятия не имею, кто эти знатные особы, а между тем оказывается, что все жители острова принимают самое живое участие в любовных приключениях этой воображаемой пары, которые разыгрываются на страницах новозеландского или австралийского иллюстрированного журнала. Моральный облик леди Грей настолько занимает здесь умы людей, что миссионеру мистеру Феррису пришлось публично высказываться по этому поводу с церковной кафедры. Островитяне единодушно считают лорда Альфреда низким типом по той причине, что в одном из номеров журнала, угощая избранницу своего сердца, он позволил себе выкурить сигарету.

На Питкерне считается предосудительным заниматься лишь повседневными заботами, ибо они не наполняют жизнь людей достаточным смыслом[30]. Жители заняты также общественной работой дважды в неделю по три-четыре часа, за которую мужчинам выплачивают примерно 2,5 датской кроны: расчищают тропы, перевозят тяжелый багаж на подъемнике от причала до Адамстауна (Fig_15.jpg) либо собирают бананы.