Максим Малявин - Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд!

• Название: Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд!
• Автор: Максим Малявин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40004-9, 978-5-9725-2196-8

Если мне удалось рассмешить вас первой книгой — это здорово. Если, прочтя ее, вы почувствовали, что психиатры стали если не ближе и роднее, то хотя бы понятнее и не все поголовно с прибабахом — это просто отлично. Если, познакомившись с героями баек, вы преодолели боязнь и отчуждение по отношению к нашим пациентам — моя задача почти выполнена. Так давайте же закрепим пройденный материал, находя смешное в печальном или просто повседневном. И постараемся, чтобы психиатры уже таки стали родными. Это приказ.

---

Максим Малявин Новые записки психиатра, или Барбухайка, на выезд!

Вступление

Все-таки психиатрия — это болезнь. Точнее, болезненное пристрастие. Совершенно не могу себе представить, чем бы я мог еще заниматься и кем работать. Писателем — так это можно делать и в свободное от приема время. Барменом — велик соблазн начать делать особые коктейли: этому, унылому, — с антидепрессантами, этому, который начал с подозрением заглядывать под стол, — с галоперидолом,[1] а тебе, мой юный психопатизированный друг, — неулептила[2] миллиграммов десять прямо в нефильтрованное пиво, не утомляй солидную публику. А! Кажется, я придумал. Хочу маленький остров. С маленькой психиатрической клиникой. С обязательным терренкуром, талассотерапией,[3] вкусной кухней и ненавязчивым сервисом. С большой библиотекой и… впрочем, ладно, что-то я размечтался. Пора начинать очередной рабочий день. Да, напомню: любое сходство персонажей книги с реальными людьми является не столько нарушением врачебной тайны, основ этики и деонтологии со стороны автора, сколько бредоподобными фантазиями со стороны сие предположившего.

Сверхпредусмотрительность

Знал бы карму — жил бы в Сочи.

Михаил Успенский

Мы все, за редким исключением в лице счастливых имбецилов, строим планы и как-то прогнозируем свои действия, стараясь увязать их с наглой энтропией окружающей реальности. Немножечко портят жизнь милитаристские планы сверхдержав и тревога за судьбу беспризорного отечества, да и с концом света тоже одно расстройство. Ну, посудите сами: даже если известна дата, то каков будет сценарий? Амба всем и сразу, или просто воздух и вода по талонам на десять лет, на фоне новых бандитов-беспредельников? Не пора ли уже брать кредит, чтобы потом не отдавать? Стоит ли покупать коттедж на Алтае или же сразу два квадратных метра на престижном кладбище и гроб с кондиционером? Вопросы, вопросы… Впрочем, некоторые стараются предусмотреть сразу всё — даром, что наши пациенты!

Июль в этом году выдался таким жарким и солнечным, что мы, немного успевшие забыть прошлое лето, да и вообще каким это самое лето должно быть, как-то растерялись. В некоторых наиболее смелых и радикально мыслящих головах даже мелькнула мысль: выкопать объединенными усилиями докторов, пациентов и отловленных на медкомиссии экскаваторщиков большой плавательный бассейн, заказать для медперсонала белые форменные плавки и купальники с красными крестами и перенести амбулаторный прием в ту среду, где, по слухам, все и зародилось.

Мыслящие более трезво и рассудительно попросили все же не спешить. Ибо, несмотря на преобладание в общей массе медиков вполне совместимых с жизнью, рассудком и чувством прекрасного экземпляров, иногда попадаются и исключения. Так вот, этими исключениями вполне можно деморализовать ударный отряд боевиков. А если натянуть на эти формы белое, да еще и с красным крестом, то потери среди узревших это составят процентов восемьдесят. Стринги добьют остальные двадцать.

Словом, приходилось по старинке обходиться вентиляторами и сквозняками и почаще бегать к начальству с каверзными вопросами — у начальства в кабинете кондиционер, как у настоящих белых людей.

В один из таких дней ко мне на прием пришел Сергей (назовем его так). Сережа наблюдается в психиатрическом диспансере лет десять, и за это время четко усвоил связь между регулярным приемом лекарств и незначительным количеством госпитализаций. В этот раз все было как обычно: человек пришел показаться, рассказать, как дела, как самочувствие, получить рецепты бесплатных лекарств на месяц и сделать ежемесячный укол. Мы немного побеседовали — Сергей вообще, кроме родителей и доктора, ни с кем старается больше не общаться — и он уже собирался уходить, но тут я вспомнил, что давно хотел задать ему один вопрос.

Дело в том, что внешность у парня довольно запоминающаяся: копна густющих жестких темных волос, окладистая черная, чуть курчавая борода — словом, на его фоне латиноамериканские гуэрильяс[4] жидко ходят и мелко плавают. Добавьте сюда черные брюки и темную рубашку с длинным рукавом и застегнутым наглухо воротом — и тот же вопрос, что и у меня, родится у вас сам собой.

— Сергей, тебе не жарко так ходить?

— Жарко, Максим Иванович, особенно весь этот месяц. Дачи у нас нет, а квартира так сильно нагрелась, что просто нечем дышать.

— Наверное, все окна нараспашку…

— Вы что? — На меня смотрят непонимающе, даже с оттенком суеверного ужаса. — Как можно?

— Так ты что — даже на ночь окна закрываешь?

— Особенно на ночь, доктор. Особенно на ночь!

— Почему, Сережа?

— А ВДРУГ УДАРИТ ЗВЕРСКИЙ МОРОЗ?!

После работы пришлось побывать еще и на родительском собрании в школе. Все-таки хороший классный руководитель у старшей дочери. Суметь стойко вынести напор и бредовые измышления инициативной родительской группы — это достойно профессионала. Выразил скромное восхищение.

О вреде пословиц

Так уж получается, что самый свободный от предрассудков и стереотипов, непредвзятый и открыто глядящий на мир человек — это идиот. По той простой причине, что ни предрассудки, ни стереотипы (рефлексы на уровне павловских не в счет) в его голове просто не удержатся, да и элементарное мнение о чем-либо ему будет сформировать затруднительно, не говоря уже о предвзятом. Все же прочие, включая дебилов, гениев и нас с вами, находящихся где-то между, пребывают в той или иной степени несвободы. Нет? А бабка с бельмом на глазу и пустыми ведрами аккурат перед поездкой на рыбалку? О черных кошках, сборах на экзамен и о присесть на дорожку тоже не вспоминать? А уж пословицы с поговорками — вообще засада… Видимо, Олег (пусть его будут звать так) как раз в такую западню и угодил, решив, что, раз уж доктора нашли у него шизофрению, то алкоголизм ему точно не грозит. Логика? Железная, если исходить из устного народного творчества. Ну, вы сами в курсе — про два снаряда и одну воронку, про двум смертям не бывать — одной не миновать, про того, кому суждено сгореть и кто по этой причине точно не утонет.

Вот и стал он запивать лекарства то пивком, то водочкой — глядя по настроению и состоянию финансов. Красота: родители в другом городе, жена — только еще в проекте, причем даже до кастинга пока дело не дошло, так что устраивать шампанское по-домашнему (муж пьет, жена шипит) категорически некому. Доктор? Так к нему на прием раз в месяц, можно сделать усилие над собой и прийти трезвым и даже без перегара и щетины. Опять же, потом будет повод выпить — за медицину.

И ведь вот что интересно: раньше, до периода лечебного алкоголизма, голос в голове все про мировые заговоры плел, про спецслужбы, про прослушку, проглядку и зомбопередатчики. На них-то Олег пару раз и спалился: уж больно соседи по лестничной клетке ему вялыми да неживыми тогда стали казаться. Он так разок одному из них и заявил: мол, с зомбями пить — самому потом зомбенком быть, и вообще кыш с порога, нежить подзаборная! Чем спровоцировал у вознегодовавшей нежити акт творческого сквернословия и попытку придушить «прыткого гаденыша». Разнимал их уже участковый. Тот явно был с диаспорой зомби в преступном сговоре, поскольку наотрез отказался соседа повторно упокаивать, а самого Олега чуть было не упек в обезьянник, но, выслушав его рассказ с большим вниманием, чуть поменялся в лице и вызвал на подмогу спецбригаду.

Теперь же все обстояло намного проще: чекалдыкнул стопочку — и можно с голосом в голове вести задушевную беседу. А иногда и вовсе послать его куда подальше и нарезаться до состояния заспиртованного хрюкозавра. Причем, в пику этому самому голосу, нарезаться не с кем-нибудь, а с соседом-зомби: тот, даром что кадавр неупокоенный, а тосты заворачивает, аж за душу берет! Да и собеседник из него просто отменный, сразу видно — при жизни получил высшее образование. Так и летели дни, пока не припекло Олегу съездить к родителям. У них особо не попьешь, потому пришла в Большие Бодуны великая жажда. Аж на четыре дня. Все эти дни Олег не находил себе места: бог с ним, с похмельем — дело не в нем, что-то было не так вообще. И эта тревога, и сжимающая сердце тоска, и ощущение липкой, но очень тонкой паутины на лице… Даже голос в голове притих, только изредка напоминая о себе невнятным бурчанием.

Погостив у родителей, Олег вернулся и первым делом пополнил запасы горючего в доме. Правда, выпить так и не успел. Вечерняя тишина была нарушена голосами. Правда, звучали они не в голове Олега, а за окном, за стенами, из-под пола и откуда-то с потолка. «Объект вижу, берем, как только скомандуете». «Не уйдет, козлина шустрая, мы его держим на мушке!» «Мне, мне тоже стрельнуть дайте!» «Не стрелять, сначала пытки! Я первый, господа!»