Лесли Пирс - Помни меня

• Название: Помни меня
• Автор: Лесли Пирс
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 966-343-196-2

Мэри Броуд было лишь восемнадцать, когда она украла шелковую шляпку и ее приговорили к смерти.

Приговор был смягчен в последнюю минуту, и ее отправили на корабле с сотней других заключенных в Австралию — в новую колонию Англии на другом конце земного шара. Для девушки из Корнуолла, которая никогда не выезжала дальше Плимута, это было почти таким же шоком, как смерть.

Все, что осталось у Мэри, — это смелость и решительность. Претерпев ужасные испытания во время долгого путешествия на корабле и снедаемая страхом неизвестности в далекой стране, ставшей ее новым домом, она поклялась, что выживет, чего бы ей это ни стоило.

Основанный на правдивой истории роман «Помни меня» — одна из самых захватывающих и трогательных историй о человеческой стойкости.

---

Мэри казалось, что мать пытается сказать ей, что она обязана бороться за жизнь ради своего ребенка.

С огромным трудом Мэри выбралась из кровати, нащупала в темноте кусок мешковины, набросила его на плечи и вышла под дождь.

Ближайшая хижина находилась лишь в двадцати ярдах, но схватки были слишком сильными, и она не могла держаться на ногах. Упав на четвереньки, Мэри из последних сил поползла по грязи искать помощи…

Первые солнечные лучи проникли на рассвете через открытую дверь хижины, когда ребенок Мэри наконец нашел путь наружу и очутился в не слишком уверенных руках Анны Томкин.

— Это мальчик! — воскликнула Анна, скорее утомленная, чем ликующая, держа ребенка рядом с дверью, чтобы осмотреть его на свету. — И у него довольно здоровый вид.

Ее слова подтвердил громкий сердитый крик. Мэри велела Анне завернуть своего сына в кусок тряпки и перерезать ему пуповину. У Анны не было детей, а ее муж Уилфред отправился за более профессиональной помощью и еще не вернулся.

Взяв ребенка на руки, Мэри забыла о боли, о голоде и даже о своем теле с засохшими на нем кусками крови и грязи. Бог дал ей мальчика, о котором она так мечтала. Он пощадил ее жизнь, и это означало, что можно надеяться на лучшее.

— Я назову его Эммануэль, — произнесла Мэри нежно.

Глава восьмая

— Он красавец! — проговорил Уилл с восхищением, баюкая сына на руках. Он только что вернулся с ночной рыбалки, вымокший, голодный и разбитый от усталости, но был в восторге, узнав, что Мэри родила ему сына. — И он принес нам удачу! У меня есть большая красивая форель.

Когда Мэри озабоченно взглянула на него, Уилл хмыкнул:

— Все честно. Они дали ее мне из-за ребенка. Я думаю, что у нас все наладится.

Мэри снова успокоилась и улыбнулась. Уилл всегда был ласков с Шарлоттой, с самых первых дней, но сейчас он просто плавился от нежности, когда смотрел на своего собственного ребенка.

— Тебе нравится имя Эммануэль? — спросила Мэри.

— Это очень хорошее имя, — сказал Уилл, нежно посмотрев сначала на сына, потом на нее. — Имя, в котором есть надежда. И я позабочусь о том, чтобы он научился его писать.

Этот день для Мэри был очень счастливым. Дождь закончился, вышло солнце, и Уилл отнес ее к морю и помыл. Между ними в прошлом было много прекрасных моментов, но никогда еще он не проявлял столько нежности и заботы. Он устроил ее поудобнее в самодельной кровати под каучуковым деревом возле хижины, уложил Эммануэля в старую колыбельку Шарлотты, а потом приготовил форель на огне с парой картошек, которые он умудрился где-то раздобыть. Затем, оставив Мэри спать, они с Шарлоттой прогулялись к хирургу Уайту, чтобы сообщить ему о новорожденном.

Мэри не спала, хоть и испытывала приятное чувство сытости. Уилл не принадлежал к числу тех мужчин, которые говорят о любви, но его действия сказали ей о том, что он к ней чувствует. Во время беременности она иногда испытывала вину за то, что загоняет его в ловушку, но сейчас это чувство ушло, когда она увидела его восторг по поводу рождения сына. Сейчас они были настоящей семьей, и, что бы жизнь им не готовила, они справятся с этим вместе.

Позже в тот же день зашел Тенч навестить их.

— Я слышал, у тебя родился малыш, — сказал он, опустив глаза на Мэри, укачивающую малыша под деревом. — Слава Богу, вы оба целы и здоровы.

— Правда, он самый красивый на свете? — спросил Уилл, держа Шарлотту у себя на коленях. — Я никогда не видел более крепкого малыша.

Тенч рассмеялся и наклонился, чтобы погладить ребенка по голове.

— Он весь в тебя, Уилл. Такие же светлые волосы и крепкое тело. Имей в виду, ты должен хорошо о нем заботиться.

— И обо мне тоже! — воскликнула Шарлотта возмущенно.

Они рассмеялись, потому что девочка сегодня явно вбила себе в голову, что на ее место посягают.

— Я всегда буду заботиться о тебе, — пообещал Уилл, подхватывая ее на руки и подбрасывая в воздух. — Ты моя маленькая принцесса!

— Не слишком обращай внимание на слухи, что Уилл собирался тебя бросить, когда закончится его срок, — сказал Тенч Мэри чуть позже, когда Уилл ушел хвастать друзьям, что у него родился сын. — Я не верю, что у него достанет смелости вообще когда-нибудь тебя бросить.

Мэри не удивляло, что до Тенча дошли эти слухи. Люди здесь не останавливались ни перед чем, передавая информацию. Она подумала: интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что ребенок был ее тайным планом, чтобы удержать Уилла?

— Я не слушаю, что говорят люди, — ответила она твердо. Мэри чувствовала себя сегодня такой счастливой, что все остальное не имело значения.

— Ты можешь попросить себе землю, когда Уилл будет свободен, — сказал Тенч.

— Что мы будем делать с этой землей? — спросила Мэри с улыбкой. — Мы не фермеры. Уилл счастлив только тогда, когда рыбачит.

— Тогда он сможет построить себе лодку и начать свою собственную ловлю. Может быть, вы откроете первую рыбную лавку в Новом Южном Уэльсе!

— Может быть, — ответила она. Ей хотелось бы верить, как верил Тенч, что однажды здесь будет настоящий город. Он, похоже, думал, что, когда проблемы уладятся, страна привлечет новых поселенцев для фермерства и торговли, как это произошло в Америке. — И может быть, завтра приплывет корабль с животными, плугами, семенами, фруктовыми деревьями, едой для нас всех, лекарствами и тканью на новую одежду, — сказала Мэри с едва уловимой ноткой сарказма в голосе.

— Корабли скоро будут здесь, — заверил Тенч, как говорил всегда, но на этот раз в его голосе было меньше уверенности. — Я ни за что не поверю, что Англия бросит нас здесь на произвол судьбы.

* * *

Эммануэля окрестили через несколько дней, четвертого апреля, под тем же самым деревом, где поженились Мэри и Уилл. Как всегда в подобных случаях, присутствовали все.

Во время свадебной церемонии Мэри считала, что одета плохо, но с тех пор серое платье, в котором она была, износилось до такой степени, что превратилось в лохмотья, и из него сделали платки для Шарлотты. Сменившее его просторное платье, которое ей выдали, — бесформенный мешок из грубого хлопка — износилось не меньше. Одна из более доброжелательных жен морских пехотинцев дала ей красную ленточку для волос и кусок фланели, чтобы сделать одежду для Эммануэля, — иначе Мэри пришлось бы завернуть его в тряпки.

Когда Мэри оглядела собравшихся, она увидела, как сильно сократилось их число с момента приезда. В основном все они тогда были здоровы, и глаза их блестели от возбуждения и дерзости. Она видела в них надежду, даже в те моменты, когда они жаловались на судь6у. Их голоса были громкими, они спорили, дрались, смеялись и толкались, как неугомонные дети. Мэри вспомнила, как однажды подумала, что ни за что не сможет запомнить столько имен.

Но сейчас было легко перечислить всех по именам. Многих забрала смерть, а после последнего переселения на остров Норфолк некоторых каторжников осталось, вероятно, менее ста пятидесяти человек. Увеличилось только количество детей, но на них было больно смотреть: огромные скорбные глаза на бледных, исхудавших лицах, ноги и руки, похожие на маленькие палки. Большинство детей сосало палец от голода.

Ни у кого Мэри не увидела сейчас ясных глаз, даже у офицеров. Никто не толкался, не слышно было громких голосов, только апатичные, изможденные лица, сильно постаревшие от солнца и недоедания. Смех тоже звучал здесь редко, и даже те, кому все еще попадал в руки ром, хотели не веселья, а забытья. Потускнели даже яркие краски одежды, поскольку наряды, в которых некоторые заключенные щеголяли в первый день приезда, давно уже превратились в жалкие лохмотья.

Мэри подумала, что они все стали похожи на эту дикую землю. Такие же унылые и засохшие, как низкорослые кустарники с серо-зеленой смолой, такие же чахлые и безнадежные, как растения, которые они изо всех сил пытались вырастить.

Ей хотелось бы переложить вину на офицеров, но они тоже похудели и выглядели такими же изможденными. Что же касалось морских пехотинцев, Мэри искренне жалела их и их семьи, потому что их пайки были такими же, как у заключенных, их форма превратилась в лохмотья и они умирали так же, как и все остальные.

На следующий день рано утром Ваткин Тенч отправился на Дейвс Поинт посмотреть, не вывесили ли флаг на Южном мысе. Он плохо спал, потому что вчерашние крестины Эммануэля Брайанта сильно расстроили его. Хотя и приятно было видеть, как Мэри и Уилл радуются своему новорожденному сыну, ставшему солнышком в суровые времена, но Тенч понимал: если ребенок не выживет, Мэри будет убита горем.

Тенч хотел бы перестать так волноваться о ней. Он тысячу раз говорил себе, что их связывала только дружба, но правда заключалась в том, что каждый раз, когда он видел Мэри, его чувства становились все сильнее. Его сердце билось быстрее, когда он встречал ее. Тенч чувствовал себя беспомощным, зная, как сильно она нуждается в еде и приличной одежде. Мэри была гордой, не просила поблажек и с оптимизмом переносила все лишения. Она в самом деле умела видеть лучшее в том малом, что имела.