Генри Франкфорт - В преддверии философии. Духовные искания древнего человека

• Название: В преддверии философии. Духовные искания древнего человека
• Автор: Генри Франкфорт
• Издательство: Наука
• Жанр: Культурология
• Год: 1984

Египет и Месопотамия — великие цивилизации древнего Ближнего Востока. Духовной культуре древних египтян и обитателей Месопотамии посвящена эта книга. Четверо известных ученых-востоковедов предприняли попытку проникнуть во внутренний мир людей, отдаленных от нас тысячелетиями. В книге рассказывается о религиозных, космологических, социальных и этических представлениях египтян, шумеров и вавилонян. Написанная в середине 1940-х годов книга до сих пор остается одной из лучших работ, знакомящих читателя с удивительным миром древнего Востока.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Человек пытается отвести чары от своего тела; внимание его сосредоточено на единственном качестве Земли и Неба — их священной неуязвимости. Когда он станет с ними одно, это свойство перейдет к нему и сольется с его существом, а тем самым он будет защищен от злых чар.

В другом, очень похожем заклинании человек стремится пропитать каждую часть своего тела неуязвимостью при помощи отождествления себя с богами и священными символами.

Энлиль — моя голова, лик мой — полдень!
Ураш несравненный — дух мой хранитель, что мой путь направляет!
Шея моя — ожерелье богини Нинлиль!
Две руки мои — месяца западный серп!
Пальцы мои — тамариск, кости небесных богов!
Не допустят они колдовства в мое тело!
Боги Лугальэдинна и Латарак — мои грудь и колени!
Мухра — мои неустанно бегущие ноги9.

И в этом случае человек ищет лишь частичного тождества. Качества этих богов и священных эмблем должны влиться в члены человека и сделать его неуязвимым.

Подобно тому, как человек мог частично отождествиться с различными богами, так и бог мог частично отождествиться с другими богами и разделить с ними их природу и их качества. Например, мы узнаем, что лицо бога Нинурты — Шамаш, бог солнца, что одно из ушей Нинурты — бог мудрости Эа, и т. д.10. Очевидно, смысл этих любопытных заключений в том, что лицо Нинурты получило свой сияющий блеск от сияния, свойственного богу солнца, — и тем самым соучаствует в сиянии свойственном богу солнца и сосредоточенном в нем. Таким же образом его ухо — ибо жители Месопотамии считали ухо, а не мозг, средоточием разума — соучаствует в той высшей мудрости, которая является главным свойством бога Эа.

Порой подобные представления о частичном тождестве принимают несколько иную форму. Например, говорится, что бог Мардук — это бог Энлиль, если он властвует и держит совет, но он же — Син, бог луны, если он сияет в ночи, и т. д.11. Очевидно, это означает, что бог Мардук, властвуя и принимая решения, соучаствует в личности, качествах и способностях бога Энлиля, божественного исполнителя по преимуществу. Когда, с другой стороны, Мардук, как планета Юпитер, сияет на ночном небосклоне, он соучаствует в тех специфических силах, которые характеризуют бога луны и сосредоточены в нем.

Итак, всякое явление окружавшего месопотамянина мира было для него одушевленным, обладало собственной личностью, волей, собственным «Я». Но это «Я», проявлявшееся, например, в конкретном осколке кремня, не ограничивалось данным осколком; оно было и в нем, и за ним, оно пронизывало его и придавало ему его особый характер, равно как и всем другим кускам кремня. И поскольку подобное «Я» могло пронизывать много индивидуальных явлений, оно могло проникать и в другие «Я» и сообщать их собственным качествам нечто от своего специфического характера.

Таким образом, понять природу, многочисленные и разнообразные явления, окружающие человека, означало понять личности в этих явлениях, изучить их характеры, направленность их воль, а также пределы их власти. Это была задача, схожая с задачей понять других людей, изучить их характеры, желания, пределы их возможностей и влияния. И житель Двуречья интуитивно пользовался применительно к явлениям природы опытом, полученным в собственном человеческом обществе, истолковывая эти явления в социальных терминах. Проиллюстрируем это особенно ярким примером. У нас на глазах объективная реальность приобретает форму социального типа.

По месопотамским представлениям, околдованный человек мог уничтожить околдовавших его врагов; сжигая их изображения. Из этого изображения на человека глядело характерное «Я» его врага. Можно было настичь и. уничтожить это «Я» как у изображения, так и у самого врага. И человек предавал изображение огню с такими словами:

Огонь палящий, что сыну небес подобен![5]
Ты, самый ярый меж твоих братьев!
Как месяц и солнце, разрешаешь все тяжбы.
Реши мое дело, спусти указанье!
Сожги моего колдуна и мою колдунью!
Сожги, о Огонь, моих колдуна и колдунью!
Спали, о Огонь, моих колдуна и колдунью!
Сожги их, Огонь!
Спали их, Огонь!
Захвати их, Огонь!
Истреби их, Огонь!
Уничтожь их, Огонь!12.

Совершенно ясно, что человек обращается к огню, рассчитывая на его разрушительную силу. Но огонь обладает собственной волей; он сожжет изображения — и тем самым врагов человека, — только если пожелает. И, решая, сжечь ли ему изображения, огонь становится судьей между человеком и его врагами: вся ситуация превращается в судебный процесс, в котором человек является истцом и просит огонь отомстить за него. Сила, таящаяся в огне, приняла определенную форму, она истолковывается в социальных терминах; она — судья.

Так огонь становится судьей, а другие силы принимают свою форму в аналогичных важных ситуациях. Гроза была воином, она посылала смертоносные молнии, и слышен был скрежет, издаваемый колесами ее боевой колесницы. Земля была женщиной, матерью, ежегодно дающей жизнь новой растительности. В таких случаях обитатели Месопотамии делали то же, что делали и другие люди на протяжении столетий. «Люди, — как говорит Аристотель, — уподобляют самим себе не только богов, но и образ их жизни»13.

Если бы мы должны были попытаться выделить наиболее характерную черту жителей Двуречья, мы бы указали, пожалуй, на удивительную настойчивость, с которой этот народ отыскивал и подчеркивал организованные взаимосвязи сил, которые он видел в природе. В то время как все люди склонны очеловечивать нечеловеческие силы и часто рассматривают их как социальные типы, месопотамская спекулятивная мысль в необычайной степени выявляла и систематизировала импликации социальной и политической функции, открытые в такой типизации, и оформила их в систему четко разграниченных учреждений. Очевидно, эта тенденция была тесно связана с природой общества, в котором обитатели Месопотамии жили и у которого заимствовали терминологию и иерархию ценностей.

Как мы уже сказали, вселенная обитателя Двуречья обретала свои очертания в эпоху примитивной демократии. Все великие начинания, все важные решения брали начало на общем собрании граждан, а не были делом рук отдельной личности. Естественно поэтому, что, пытаясь понять механизм возникновения великих космических событий, житель Месопотамии особенно интересовался, каким образом индивидуальные космические силы объединялись, чтобы править вселенной. В свете его представлений о вселенной его особенно интересовали космические учреждения, и структура вселенной ясно представлялась ему как структура государства.

Структура космического государства

Месопотамское космическое государство включало весь существующий мир — все, что могло мыслиться как реально существующее: людей, зверей, неодушевленные предметы, явления природы, а также понятия, такие, как справедливость, праведность, форма круга и т. д. Каким образом все эти реалии могли мыслиться членами государства, мы уже показали: все они обладали волей, характером, силой. Но, будучи членами одного космического государства, все эти мыслимые предметы находились на различных политических уровнях. Критерием различия была власть.

В земном государстве существовали большие группы людей, не принимавших участия в управлении государством. Рабы, дети и, вероятно, женщины не имели голоса в собрании. Только взрослые свободные мужчины собирались для обсуждения общественных дел, только они были гражданами в полном смысле слова. Так же обстояло дело и в космическом государстве.

Лишь те природные силы, чья власть внушала человеку священный трепет и которые он поэтому возводил в ранг богов, считались полноправными гражданами вселенной, мыслились наделенными политическими правами и обладающими политическим влиянием. Общее собрание в космическом государстве было поэтому собранием богов.

В месопотамской литературе мы часто находим упоминание об этом собрании и в общих чертах представляем себе, как оно функционировало. Оно было высшей властью во вселенной. Здесь принимались и подтверждались членами собрания важные решения, касающиеся течения всех событий и судеб всех существ. Однако предварительно предложения обсуждались, и возможно с жаром, богами, выступавшими за иди против. Председателем собрания был бог неба Ану. Рядом стоял его сын, бог грозы Энлиль. Один из них обычно оглашал дела, подлежавшие рассмотрению, и боги принимались их обсуждать. Во время этих обсуждений (жители Месопотамии называли это «спрашивать друг друга») улаживались спорные вопросы и вырабатывалось общее мнение.

Особый вес при обсуждении имели голоса небольшой группы самых значительных богов, «семи богов, определяющих судьбы». Таким образом, достигалось полное согласие, все боги твердо соглашались: «Да будет так», и Ану и Энлиль объявляли решение. Исполнительные обязанности (выполнение решений), по-видимому, возлагались на Энлиля.