Жюль Верн - Дети капитана Гранта

• Название: Дети капитана Гранта
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

«Дети капитана Гранта» — роман географический, в котором яркими красками изображены флора и фауна Южной Америки, Австралии, Новой Зеландия. Писатель выразительно показывает, в каком положении оказалось коренное население описываемых стран, попавшее под владычество колонизаторов.

Бесстрашный шотландец — капитан Грант — отправляется в опасное путешествие с целью исследовать острова Тихого океана. Когда его корабль терпит крушение, лорды адмиралтейства в Лондоне отказываются послать экспедицию на поиски Гранта. Тогда его соотечественник Гленарван снаряжает судно и берет с собой детей капитана.

Перевод с французского А. Бекетовой.

Послесловие Г. Леновля.

Иллюстрации Риу Э. (Édouard Riou).

Оформление С. Пожарского.

Текст печатается по изданию Жюль Верн «Дети капитана Гранта» («Библиотека приключений»), М., Детгиз, 1956.

---

— Землетрясение! — крикнул Паганель.

Географ не ошибся. Это было одно из стихийных бедствий, обычных на гористой границе Чили: в течение четырнадцати лет Копиапо был дважды уничтожен, а Сент-Яго разрушен четыре раза. Эта часть земного шара особенно подвержена действию подземного огня, а вулканы этой горной цепи, сравнительно недавнего происхождения, представляют собой недостаточные клапаны для беспрепятственного выхода подземных паров и газов. Отсюда эти непрекращающиеся сотрясения, на местном наречии — трамблорес.

Горное плато с семью ошеломленными, охваченными ужасом людьми, вцепившимися в росшие кругом лишайники, катилось вниз с быстротой курьерского поезда, то есть пятидесяти миль в час. Нельзя было не только пытаться убежать или задержаться, но даже крикнуть. Подземный гул, грохот сталкивающихся гранитных и базальтовых скал, облака снежной пыли делали какое-либо общение невозможным: расслышать друг друга было немыслимо. Кряж то спускался без толчков и тряски, то, словно судно в бурном море, подвергался килевой и боковой качке. Он проносился мимо пропастей, бросая в них глыбы горных пород, выкорчевывал вековые деревья и, подобно гигантской косе, срезал все выступы восточного склона.

Трудно даже представить себе всю мощь этой огромной массы, в миллиарды тонн весом, мчащейся со все возрастающей скоростью под уклон в пятьдесят градусов!

Никто из наших путников не мог определить, сколько времени длилось это неописуемое падение. Никто из них не осмелился бы подумать о том, в какую пропасть предстояло этой громаде свергнуться. Никто не мог бы сказать, все ли они еще живы или кто-нибудь уже лежит распростертый на дне какой-нибудь пропасти. Задыхаясь от быстроты, с которой они неслись, окоченевшие от ледяного ветра, ослепленные снежным вихрем, они едва переводили дыхание, обессиленные, почти безжизненные, и только могучий инстинкт самосохранения заставлял их цепляться за скалы.

Вдруг толчок невероятной силы оторвал их от скользящего острова, и они покатились по последним уступам гор. Плато, на котором они неслись, резко остановилось.

В течение нескольких минут никто не пошевельнулся. Наконец один поднялся. Оглушенный толчком, он все-таки твердо держался на ногах. То был майор. Отряхнув ослеплявшую его пыль, он оглянулся. Вокруг него один, на другом неподвижно лежали его спутники. Майор пересчитал их.

Все, за исключением одного, были распростерты на земле— не хватало Роберта Гранта.

Глава XIV Спасительный выстрел

Восточный склон Кордильер, спускаясь длинными, пологими скатами, незаметно переходит в равнину. На этой равнине внезапно и остановился обломок массива. В этом новом краю расстилались тучные пастбища; увешанные золотистыми плодами, стояли леса яблонь, посаженных еще во времена завоевания материка. Казалось, будто на эти равнины заброшен уголок плодородной Нормандии. Конечно, при всяких иных обстоятельствах наши путешественники были бы поражены таким внезапным переходом от пустыни к оазису, от снеговых вершин — к зеленым лугам, от зимы — к лету.

Почва снова стала совершенно неподвижной. Землетрясение прекратилось. Видимо, подземные силы проявляли свою разрушительную деятельность уже где-то дальше, ибо цепь Кордильер всегда в каком-нибудь месте сотрясается. На этот раз землетрясение было особенно сильное. Очертания гор резко изменились. На фоне голубого неба вырисовывалась новая панорама вершин, гребней, пиков, и проводник по пампасам напрасно стал бы искать на них привычных ориентировочных пунктов. Было восемь часов утра.

Гленарван и его компаньоны благодаря стараниям майора мало-помалу вернулись к жизни. Они были сильно оглушены, но и только. Итак, с Кордильер они спустились и могли бы даже приветствовать такое передвижение, все заботы о котором взяла на себя природа, если бы не исчез один из них, самый слабый, еще ребенок: Роберт Грант.

Этот мужественный мальчик покорил сердца своих спутников. Паганель, особенно к нему привязавшийся, майор, несмотря на свой холодный вид, — все его полюбили, но больше всех Гленарван. Когда он узнал об исчезновении Роберта, то пришел в отчаяние. Ему представлялось, что несчастный мальчик лежит на дне какой-нибудь пропасти и тщетно зовет на помощь его, своего второго отца.

— Друзья мои, друзья мои, — говорил Гленарван, с трудом удерживая слезы, — надо его искать, надо его найти! Не можем же мы его так бросить! Ни одна долина, ни одна пропасть не должны остаться не обследованными до конца. Обвяжите меня вокруг пояса веревкой и спустите в эти пропасти. Я хочу этого! Слышите: хочу! Только бы Роберт был жив! Как без него осмелимся мы найти его отца? И что это будет за спасение капитана Гранта, если оно стоило жизни его ребенку!

Спутники Гленарвана молча слушали его. Чувствуя, что он жаждет прочесть в их взгляде хотя бы тень надежды, они опускали глаза.

— Ну что ж, — продолжал Гленарван, — вы слышали меня. Вы молчите! Так вы не надеетесь? Ни на что не надеетесь?.

Несколько минут длилось молчание. Наконец заговорил Мак-Наббс:

— Кто из вас, друзья мои, помнит, в какой именно момент исчез Роберт?

Ответа на этот вопрос не последовало.

— Скажите, по крайней мере, подле кого был мальчик во время спуска? — продолжал майор.

— Подле меня, — отозвался Вильсон.

— До какого же момента ты видел его подле себя? Постарайся припомнить… Говори!

— Вот все, что я помню, — ответил Вильсон — минуты за две до толчка, которым кончился наш спуск, Роберт, уцепившись за пучок лишайника, еще был подле меня.

— Минуты за две? Подумай хорошенько, Вильсон. Минуты могли показаться тебе очень длинными. Не ошибаешься ли ты?

— Думаю, что не ошибаюсь. Да, именно так: минуты за две, а быть может, и того меньше.

— Пусть так. Где же находился Роберт: справа или слева от тебя? — спросил Мак-Наббс.

— Слева. Я еще помню, как его пончо хлестало меня по лицу.

— Сам же ты от нас где был?

— Тоже слева.

— Итак, значит, Роберт мог исчезнуть только с этой стороны, — проговорил майор, поворачиваясь к горам и указывая вправо. — Прибавлю еще, что, принимая во внимание время исчезновения мальчика, можно с достоверностью сказать, что он упал на ту часть горы, которая ограничена снизу равниной, а сверху — стеной в две тысячи футов. Здесь, в этом районе, поделив его между собой, мы должны его искать, и здесь мы его найдем.

Никто не добавил к этому ни слова. Путники взобрались на склоны гор и начали на разной высоте поиски. Держась вправо от линии спуска, они обыскивали малейшие трещины, спускались, рискуя жизнью, до дна пропастей, местами заваленных обломками массива, и выбирались оттуда с окровавленными руками и ногами, в изодранной одежде. В течение долгих часов вся эта часть Кордильер, за исключением нескольких совершенно недоступных плоскогорий, была обследована самым тщательным образом, причем ни одному из этих самоотверженных людей и в голову не пришло подумать об отдыхе. Но, увы, все поиски оказались тщетными. Видимо, бедный мальчик нашел в горах не только смерть, но и могилу, навеки сокрытую надгробной плитой какой-нибудь огромной скалы.

Около часа дня Гленарван и его спутники, разбитые усталостью, удрученные, сошлись на дне долины. Гленарван глубоко страдал. Он почти не говорил, и с губ его слетали все одни и те же слова, прерываемые вздохами:

— Не уйду отсюда! Не уйду!..

Всем понятно было это упорство, ставшее навязчивой идеей, и каждый отнесся к нему с уважением.

— Подождем, — сказал Паганель майору и Тому Остину, — отдохнем немного и восстановим свои силы. Это нужно нам независимо от того, возобновим ли мы поиски или будем продолжать путь.

— Да, — ответил Мак-Наббс, — останемся здесь, раз этого хочет Эдуард. Он надеется… но на что?

— Бедный Роберт! — промолвил Паганель, вытирая слезы.

В долине кругом росло множество деревьев. Майор выбрал место под группой высоких рожковых деревьев и распорядился разбить здесь временный лагерь. Несколько одеял, оружие, немного сушеного мяса и риса — вот все, что уцелело у наших путешественников. Речка, протекавшая поблизости, снабдила их водой, еще мутной после обвала. Мюльреди развел на траве костер и вскоре предложил Гленарвану подкрепить свои силы горячим напитком. Но тот отказался и продолжал лежать в оцепенении на своем раскинутом пончо.

Так прошел день. Настала ночь, такая же тихая и безмятежная, как и начало предыдущей. Все улеглись, но глаз сомкнуть так и не могли, а Гленарван снова отправился на поиски по склонам Кордильер. Он прислушивался, надеясь расслышать призыв мальчика. Он поднялся высоко, далеко в горы, и то слушал, приложив ухо к земле и стараясь обуздать биение своего сердца, то с отчаянием звал Роберта.