Михаил Михеев - Изгнанники

• Название: Изгнанники
• Автор: Михаил Михеев
• Жанр: Научная Фантастика

Снова на просторах галактик нахальные русские медведи в скафандрах творят геноцид и беспардонно воруют чужой генофонд. Мало им пьянок и мордобоя подданных других государств на чужих планетах, так они ещё и позволяют себе кидать благородных англичан - прародителей рабства. Бессовестно и безнравственно берегут своих граждан, попирая при этом интересы других рас. Совершенно обидно пользуются совершенством своего оружие против любого, кто посягнёт на священные и неприкосновенные рубежи империи. Главный герой в своём сарказме шутит с людоедскими нотками, пронизанными атомным кошмаром бомбардировок с самими китайцами, при их-то количественном росте и тайваньском качестве. Пиратские наклонности Френсиса Дрейка развиваются до беспредельного цинизма в методах захвата, дележе и использовании добычи во благо команды, государства и красивых женщин. Безудержная милитаризация космоса, это вам не какие-нибудь там вшивые американские гиперзвуковые ракеты, это ответ любому, кто попытается разговаривать с Российской империей языком авианосцев. А после драки можно и отдохнуть, спустив весёлый Роджер с реи, у антенны. И повесив на неё бочку с пивом. Царьпушки корабля гарантируют спокойствие на тысячу парсеков в радиусе, а кому не нравится - извольте за борт.

---

Были, конечно, исключения, но не то чтобы принципиальные. Так, получил балетный хореограф как-то дворянство, да вот только не за балет, а за то, что при этом занимался исследованием человеческой физиологии, изученной, кажется, вдоль и поперек, и разработавший новую методику повышения выносливости. Или талантливый певец… В свободное время певец, а так – офицер полиции. Дворянство свое выслужил честной службой и талантом. Хотя были ситуации и похлеще – одна дамочка из массовки, известная своими похождениями и общим непристойным поведением, например, получила свой титул за то, что выкрала у японского посла, любителя экзотики и русской водки (хе-хе, сами русские ее почти не пили, а название осталось, и экспортировалась она очень активно – пускай травятся) секретные документы, причем не по заданию разведки, а по собственной инициативе. Из любви к искусству, так сказать. В общем, много бывает интересного и поучительного в нашей жизни.

Надо сказать, что, поставленные в условия, когда денежки никто не дает, и их надо зарабатывать, деятели искусства совершили немыслимое для большинства своих коллег в не таком и далеком историческом прошлом действо – начали снимать интересные фильмы, ставить кассовые спектакли, словом, работать. Зато вымерла, как будто ее и не было никогда, группа неудачников, называющих себя критиками – оказавшись в ситуации, когда сами люди голосуют рублем за тот или иной продукт, критики остались невостребованными. А вот журналисты-обозреватели не то, чтобы процветали, но жили вполне сносно – на захваченном террористами лайнере, например, их летело сейчас аж четверо. А что, задача была интересная и вполне денежная – освещать съемку нового исторического фильма режиссера Иванищенко. Тот за рекламу своих фильмов платил очень неплохо, но, правда, и фильмы были стоящие. Соломин, например, не далее чем год назад с удовольствием смотрел его новую ленту про Вторую Мировую войну.

В том фильме, кстати, рассказывалось об известнейшем эпизоде, и снять заигранный сюжет так, чтобы на фильм люди валили толпами – это тоже уметь надо. Один только Шепиленков с крупнокалиберным пулеметом наперевес, валящий противников пачками, чего стоил! Хотя это, конечно, некоторый перебор – пускай Шепиленков, бывший десантник, ветеран локального конфликта и даже кавалер ордена Сталина, и здоровенный мужик, способный не слишком напрягаясь завязать узлом лом, но в том, что он в реальности сможет лупить от бедра из антикварного ДШК… Вот в этом Соломин очень сомневался, хотя смотрелось, конечно, здорово!

А сэжетец, конечно, и впрямь дохленький был – как известно, во Второй Мировой великая империя под названием СССР ценой колоссальных жертв без чьей-либо помощи разгромила Германию, а также ее сателлитов – Польшу, Италию, прибалтийские недогосударства и прочую мелочь, а потом пришла на помощь США. Те к тому времени фактически лишились армии и флота, и японская армия уже подходила к их столице. США спас только русский десант на побережье Японии и посылка экспедиционного корпуса в США, спасшая американскую столицу. Американцы, как известно, ответили на это черной неблагодарностью, развязав вначале гонку вооружений, а потом экономические диверсии против русских…[4]

Вот на таких боевиках Иванищенко и сделал карьеру и, разумеется, происходи вся эта эпопея с угоном, заложниками и прочей сомнительной романтикой в тех же США, он мог оказаться публичной фигурой, захват которой давал бы террористам определенные козыри. В России же подобное было сейчас невозможно. Пожалуй, хуже было бы, если бы террористы захватили корабль, перевозящий, например, работяг, отпахавших свое на терраформировании очередной планеты. К ним отношение совсем другое – они СОЗДАЮТ, а значит, в глазах общества по определению стоят выше всех этих утонченных эстетов. Хотя, с другой стороны, такой корабль на раз и не захватишь – мужики, спешащие домой, к детям, женам и любовницам (а то как же, ведь всем известно, что чем дольше зимовка – тем симпатичнее медведицы), к попытке отсрочить это радостное событие отнесутся крайне отрицательно. Учитывая же, что в Российской империи оружие мог иметь любой совершеннолетний психически здоровый человек, а для первопроходца не иметь своего маленького (а иногда и не маленького, и даже совсем немаленького) арсенала и вовсе считалось дурным тоном, террористам в этом случае можно было только посочувствовать. У всех еще на памяти был случай со знаменитым пиратом Антонио Перейра, который взял на абордаж такой вот корабль. То, что сделали с пиратом и его командой спокойно и мирно расслабляющиеся в корабельном баре вахтовики, которых оторвали от столь важного мероприятия, тем самым разозлив донельзя, могло бы стать украшением любого фильма ужасов.

Однако кто бы там ни был, вытаскивать их было надо в любом случае. А вот со средствами для этого было туговато – как и в прошлый раз, когда пришлось штурмовать укрепленную космическую станцию, командир линейного крейсера оказался в непростой ситуации. С одной стороны, он мог разнести старый лайнер на запчасти всего парой выстрелов, с другой – не мог позволить себе этого сделать, и причина этого была куда более уважительная, чем в ситуации с французами. Тех хоть, если что, не жалко было, потому как враги, а тут свои, русские люди. К тому же, десантная группа "Эскалибура" была отлично подготовлена и вооружена, но численность ее оставляла желать лучшего. И от экипажа "Вьюги" пользы в таком деле – ноль. А ведь террористы – существа непредсказуемые, могут и вовсе подорвать корабль вместе с пассажирами и проникшей на борт десантной группой. И что тогда? Словом, риск был велик, а вероятность успеха – не очень.

Зло выругавшись (шепотом, чтобы никто не слышал), Соломин потер переносицу, в двух словах и трех жестах охарактеризовал ситуацию и спросил у Пирожкова:

– Ну что, лейтенант, есть какие-нибудь идеи?

Идеи, как ни странно, были. Точнее, одна идея, не самая глупая, кстати. Через несколько часов должны были подойти военные корабли русского флота с полноценными штурмовыми группами, а то и со спецназом на борту, и все, что требовалось от Соломина, это неторопливо фланировать рядом с лайнером, наводя на него эскадру. Все четко и логично, беда только в том, что самому Соломину это категорически не подходило – неизвестно, кто будет командовать спасательным отрядом и как он отнесется к пирату. Стрелять, конечно, не будет, а вот задержать "до выяснения" может запросто. Точнее, попробует задержать. Ничего страшного, разумеется, но все же лишние проблемы никому не нужны. К тому же террористы, видя что их не оставляют в покое, могут и подорвать лайнер – почему-то этот вариант развития событий Пирожкову в голову не пришел.

Был, правда, еще один вариант действий, но уж очень Соломину не хотелось его использовать – шатко, ненадежно, и может привлечь нежелательное внимание. Сейчас капитан пытался в темпе прокачать ситуацию – точка невозврата, после которой события завертятся с угрожающей скоростью, вот-вот будет пройдена.

В отличие от Пирожкова, Соломин понимал или, точнее, считал, что понимает психологию террористов. Вернее нет, не совсем так – понять психологию каждого рядового террориста человеку без специальной подготовки практически невозможно, да и не нужно, здесь очень много разнообразнейших факторов, и их влияние смешивается в весьма причудливый клубок. Множество побудительных мотивов, которые капитана, по сути своей, интересовали мало – ну какая ему была разница, из-за чего данный конкретный индивидуум сделал первый шаг на… нет, скорее, пока еще к скользкой дорожке. Может, в детстве старшие мальчишки накостыляли по шее и отобрали любимую игрушку, а ему не хватило сил или духу защищаться. Зато потом он очень хорошо представил себе, как целится в спину обидчику из пистолета и в первый раз в жизни почувствовал себя вершителем человеческих судеб – страшное, но сладкое чувство. А может, девчонка не дала, ушла с соперником… А может… Впрочем, как раз это Соломина и не интересовало.

А возможно, все намного проще – человек работает за деньги. Банальный наемник, какие есть в любом деле, от работы ассинезатора до управления крупной корпорацией. Смешно было бы предположить, что в таком деле, как терроризм, обойдется без них – пока есть тот, кто платит, найдутся и те, кто возьмется выполнить любую работу. И среди них, теоретически, можно найти достаточное количество безбашенных отморозков, которые рискнут заняться своим промыслом даже зная, что с ними, в случае провала, сделают русские. Ну да дураки, равно как и дороги, беда не только России. Этого добра хватает на всех планетах.

Попадаются среди террористов и адреналиновые наркоманы, ищущие "работу с риском", попадаются и идеалисты, и романтики, особенно среди молодежи. Впрочем, как считал Соломин, идеализм и романтика хороши в меру, иначе они превращаются в ту же самую глупость. Хотя, конечно, в его собственном желании остаться в космосе, как он честно признавался самому себе, романтика сыграла когда-то не последнюю роль. Ну да сам себя капитан гигантом мысли и не считал никогда, честно признавая, что является человеком среднего ума и средних способностей.