Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12

• Название: «Если», 1999 № 12
• Автор: Брайан Кларк
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Брайан Кларк. ЗЕМНЫЕ ВРАТА, рассказ

Конни Уиллис. ПРОКЛЯТИЕ КОРОЛЕЙ, повесть

ФАКТЫ

Ричард Каупер. ВЕЛИКАЯ ИГРА, рассказ

Грегори Бенфорд. ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ, рассказ

ВИДЕОДРОМ

*Приглашение к разговору

--- Сергей Кудрявцев. ВОСПОМИНАНИЕ ИЗ БУДУЩЕГО, статья

*Анонс

--- Михаил Ковалёв. МАРС АТАКУЮТ! статья

*Альтернативное кино

--- Дмитрий Байкалов. ИСЦЕЛЕНИЕ, статья

*Рецензии

*Адепты жанра

--- Наталья Милосердова. Я СВЕЧА, Я СГОРЕЛ НА ПИРУ…, статья

Джордж Мартин. ЛЕТЯЩИЕ В НОЧИ, повесть

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ

*Вл. Гаков. СТРАННЫЕ ПЕСНИ О ГЛАВНОМ, статья

Майкл Суэнвик. МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЁЙ, рассказ

Иван Вазов. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ХХ ВЕКА, рассказ

Вл. Гаков. АМЕРИКИ, ОТКРЫТЫЕ ПО ОШИБКЕ, статья

ПРЯМОЙ РАЗГОВОР

*Пол Андерсон «БУДУЩЕЕ СТАНЕТ СЮРПРИЗОМ!» Интервью журналу «Если»

РЕЦЕНЗИИ

КРУПНЫЙ ПЛАН

*Дмитрий Володихин. КОВЧЕГ ДЛЯ ДИСКУССИЙ, статья

КУРСОР

PERSONALIA

ПРИЗ ЗРИТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ «СИГМА-Ф»

_{На обложке иллюстрация Игоря Тарачкова к повести Джорджа Мартина «Летящие в ночи».Иллюстрации: О. Дунаевой, О. Васильева, А. Филиппова, С. Шехова.}

---

Я вновь попытался с нею заговорить.

— Вдова… — произнес я, виновато протянув к ней руки.

Она напряглась, но не отпрянула. Наши пальцы соприкоснулись, сплелись, крепко сцепились.

— Элизабет, — произнесла она. — Меня зовут Элизабет Коннели.

И рассвет, и тот бесформенный ужас, что зовется днем, мы переждали на потолке «Рокси», обнявшись. Когда закат вновь пробудил нас ото сна, мы полночи проговорили, пока не пришли к тому единственному решению, которое в глубине души приняли заранее.

Мы потратили почти целый час, чтобы добраться до Семи Сестер и спуститься на высочайшую точку Талии.

Держась за руки, мы стояли на верхушке мачты. Из-под наших ног, точно порывы ураганного ветра, хлестали радиоволны. Приходилось цепляться изо всех сил, чтобы не сдуло.

У нас под ногами Талия безмятежно болтала с сестрами. Они были верны себе — в решающий для нас миг прикидывались, будто мы им совершенно безразличны. Но все они, как одна, нас подслушивали. Не спрашивайте, как я это узнал.

— Кобб? — произнесла Элизабет. — Мне страшно.

— Ага. Мне тоже.

Долгая пауза. Затем она сказала:

— Давай так: сначала я. Если ты бросишься первым, у меня духу не хватит.

— Ладно.

Она набрала в грудь воздуха — вот смехота-то, если подумать — и, отпустив мачту антенны, рухнула в небо.

Сначала она походила на воздушный змей. Потом на клочок бумаги. И наконец на стремительно падающее зернышко. Я долго стоял, глядя, как она падает и уменьшается. И вот Элизабет растворилась в мерцании этого задника Вселенной, стала еще одной искоркой бесконечности.

Она исчезла, и я невольно задумался, была ли она на самом деле. Действительно ли Вдова была Элизабет Коннели? Или же то был очередной осколок моего разбитого «я», связка объединенных одной темой воспоминаний, с которыми я должен был разобраться, прежде чем решиться на падение в небо? Бескрайняя пустота разверзлась вокруг меня, пустота, заместившая собой все сущее. И, судорожно схватившись за мачту, я подумал: «НЕТ! НЕ МОГУ!».

Но это мимолетное ощущение прошло. У меня масса вопросов, на которые здесь никто не ответит. Еще через миг я разожму руки и последую за Элизабет (если то действительно была Элизабет) в бездну ночи. Вечно падая, я превращусь в фоновое излучение, холодной тончайшей пленкой размажусь по Вселенной, стану гладкой, монотонной, адресованной всем и каждому радиограммой, которая легко поддается совершенно однозначной расшифровке. Пусть Талия передаст мою историю кому-нибудь, кто не поленится ее выслушать. Меня здесь уже не будет.

Пора в путь. Час отлета пробил — давным-давно. Мне страшно, но я ухожу.

Пуск.

Перевела с английского Светлана СИЛАКОВА

Иван Вазов ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ХХ ВЕКА

Этот рассказ, близкий по жанру к литературной утопии, совсем недавно был обнаружен в архивах классика болгарской литературы и общественного деятеля, одного из основоположников болгарской реалистической прозы, автора знаменитой эпопеи «Под игом» Ивана Вазова. Написан рассказ 30 декабря 1899 года, и читатели получают уникальную возможность ровно через сто лет сверить прогноз известного писателя с нынешней реальностью.

Простуда вынудила молодого царя Ивана на несколько дней задержаться во дворце. Однако этим утром он чувствовал себя уже вполне здоровым и потому пребывал в настроении благодушном и приподнятом.

Зимний день был как-то по-особенному мягок и тепл, хотя небо и затянула облачная пелена, сквозь которую почти не просачивались солнечные лучи.

Царь распахнул окно и полной грудью вдохнул напоенный свежестью воздух. С жадным удовольствием заглатывал он живительные струи, любуясь высокими ясенями городского парка, раскинувшегося за стенами побелевшей от снега столицы, взлетающими к небу бесчисленными башнями и высокими сводами дворцов, шпилями государственных учреждений и золочеными крестами храмов. Ближе всех возвышалось потрясающее в своей монументальной величественности строение — Народный театр.

Однако вскоре монарх был вынужден отвлечься от прекрасных видов, поскольку прибыл с докладом его адъютант генерал Шанов.

— Ваше Величество, губернатор Охриды[8] просит соизволения принять его. Вашего приема ожидают и другие посланцы.

— Хорошо, пускай они пройдут в аудиенц-зал… Эта несносная болезнь надолго отвлекла меня от дел. Что ж, будем нагонять упущенное.

Закрыв окна, царь облачился в официальное платье и подошел к большому письменному столу, на котором громоздились кипы книг и журналов. Здесь же лежала аккуратная пачка телеграмм и писем, с которыми еще предстояло ознакомиться. Подумав немного, Иван опустился в кресло и принялся изучать почту — до приема послов оставалось еще время. За его спиной из большой золоченой рамы строго взирал внушительный образ царя Фердинанда I[9]. Вдоль стен кабинета, покрытых коврами самых фантастических расцветок, тянулась галерея портретов работы знаменитых болгарских художников, увековечивших облики царской фамилии.

Особой выразительностью в этом ряду выделялся портрет отца Ивана — монарха Бориса I. Благородный белобородый лик с пронзительно умными глазами небесного цвета и в самом деле внушал глубокое почтение.

Закончив разбирать почту, царь Иван решил связаться с сыном. Он подошел к укрепленному на стене специальному аппарату — фоноскопу — и надавил кнопку вызова. Прибор отозвался мелодичным звонком. После повторного звонка царь приблизил губы к особой переговорной трубке с укрепленным над ней экраном, при помощи которого можно было лицезреть собеседника. Экран осветился, и на нем возникло лицо царского сына.

— Добрый день, Константин!

— Здравствуй, папа. Как твое здоровье?

— Спасибо, сынок, я уже практически здоров, — в свою очередь ответствовал монарх.

— Подозреваю, что у тебя есть ко мне какое-то дело, отец. Угадал?

— Угадал. Возвращайся из Адрианополя[10] сегодня же вечером. Я хочу, чтобы ты лично принял участие в подготовке новогодних торжеств. Ты ведь знаешь, как я ценю твое мнение. В общем, у тебя в запасе еще целых два часа… Что-то не так, сын?

— Нет, папа, все хорошо. Но только… Я ведь уже обещал великому князю Александру быть этим вечером в Царьграде[11].

— Вот как?

— Он устраивает торжества в «Мире Софии», а затем в Босфоре в Александровском дворце состоится бал. Я не смог отказаться от приглашения. Ты уж извини, отец.

— Что ж, Константин, раз дал обещание… Передай наши искренние поздравления Великому князю и Великой княгине. Проводите XX век[12] в радости, ведь это было самое счастливое столетие для всего славянского народа!

Поговорив с сыном, монарх отправился в аудиенц-зал, где его уже ожидали послы и уполномоченные представители. Первым он выслушал доклад губернатора Охриды о беспорядках на южных границах, в который раз учиненных неугомонными албанцами под предводительством вояки-смутьяна Иренка Мивоша. Затем царь принял недавно назначенного экзархом сливенского метрополита. Главнокомандующий болгарским флотом доложил о взятии порта Кавал в ходе совместных маневров с русским флотом. Потом испросили аудиенции послы Великобритании и Сербии… Последним в, казалось, нескончаемой веренице посетителей был уполномоченный представитель Испанской республики.

В полном изнеможении вернулся царь в кабинет. Немного отдышавшись, он надавил кнопку электрического звонка, и мгновение спустя пред монарши очи предстал адъютант.

— Славомир, прикажите запрячь коляску, я еду на прогулку… Не волнуйтесь, врач разрешил. И прошу вас, пока меня не будет, проследите за приготовлениями к вечернему празднеству. Не скупитесь на огни, этой ночью дворец должен сверкать!

— Да, мой государь.

— Кстати, как там наша царица? Справляется с делами без меня?

— Намедни они изволили лично раздавать щедрые подарки бедноте.

Славно! Воистину, друг мой, эта женщина — сама добродетель.

Пойди спроси царицу, не желает ли она сопровождать меня.

Едва за адъютантом закрылись двери, царь перевел взгляд на портрет супруги — женщины истинно русской красоты. На картине она была изображена в стилизованном наряде юостендильской селянки, надеваемом обычно по случаю дворцовых празднеств и других официальных церемоний.

Некоторое время спустя вернулся адъютант и сообщил, что царица утомлена и приносит свои извинения.

— Ну что ж, — только и сказал монарх и направился к выходу.

У дворцовых ворот его уже ожидала коляска, запряженная двумя отменнейшими черными жеребцами — подарок султана.

Погода стояла изумительная, и, подумав, царь решил пройтись пешком. Суетливый адъютант пытался было убедить государя взять с собой телохранителей, однако тот с улыбкой, но решительно отказался.