Гилмор Гарт - Без труб, без барабанов

• Название: Без труб, без барабанов
• Автор: Гилмор Гарт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

---

Я понемногу приходил к мысли, что являюсь вполне подготовленным, чтобы показать результат порядка 1.48,0 в предварительных забегах на 800 м. Изучая результаты, с которыми бегуны выходили в финал на предыдущих Олимпийских играх, я чувствовал, что несмотря на естественный прогресс в этом деле, все же со своим прикидочным результатом смогу рассчитывать на участие в финале. Я был готов загнать себя на дорожке, но пробиться в финал.

Эта мысль создавала чувство уверенности. Я знал, что теперь прийти где-то в числе первых мне вполне по силам. Если бы сказали тогда, что для того только, чтобы пройти полуфинал, мне придется побить олимпийский рекорд, я, наверное, пришел бы в отчаяние.

Последней прикидкой был бег на 400 м. Цель — показать свой наилучший результат. Я бежал в одиночество и достиг финиша через 48 секунд.

Теперь я был твердо убежден, что попаду в финал. Артур часто говорил мне о том, чего я могу добиться, но сейчас и у меня было на этот счет свое мнение. Я знал, какие результаты потребовалось показать бегунам, чтобы пробиться в финал в Мельбурне, и верил, что смогу показать лучшие. Я понимал, что большинство начинало бег очень медленно и вопрос о месте решался рывком на финише.

Это было нужно бегунам для того, чтобы сохранить силы для последующих состязаний. Я был вполне подготовлен, чтобы противостоять этой тактике, выйти вперед и обострить борьбу самому. Конечно, на самом деле все оказалось по-другому.

За несколько дней до стартов мы наблюдали, как канадский полумилевик сделал в тренировке шесть четвертей мили по 53 секунды. Он выглядел чрезвычайно впечатляющим, но Артур подвел итог таким образом: «Этот остолоп все оставит на тренировочной дорожке. Пожалуй, ему не пройти и первого предварительного забега». Так оно и случилось.

К этому времени выяснилось, что в беге на 800 м устраивают начало забегов не с четвертьфинала, а с одной восьмой. Программа требовала проведения одной восьмой и четвертьфинала в первый день соревнований, полуфиналов — во второй и финала — в третий. Это нововведение предусматривало, таким образом, проведение одной восьмой финала в утро первого дня — два состязания в один день и четыре в три дня, последнее, разумеется, для тех, кто не выйдет из игры.

Эти новости Артур встретил с восторгом. «Это, — сказал он, — не что иное, как тест на выносливость, и ты, пожалуй, единственный из всех, кто достаточно подготовлен, чтобы выдержать за три дня четыре состязания».

Кто победил?

Моя уверенность росла, но в отношении первого забега всегда остается некоторая неопределенность. Как у меня получится, когда я в конце концов встану на старт? Даже в Токио, когда у меня было гораздо больше оснований не сомневаться в себе, я испытывал все же подобное ощущение.

Наконец большой день настал. Вычеркнутые из списка спортсмены ограничили весь забег до четырех бегунов, из которых в четвертьфинал могли войти лишь трое. Кроме меня в забеге были бегуны мирового класса — Эрни Канлифф (США), имевший третий результат в мире в 1960 году, Христиан Вэгли (Швейцария), бывший пятым в списке, и Иштван Рожевельди (Венгрия), в 1960 году бегун высшего класса на 1500 м. Для него бег на 800 м был пробой перед бегом на 1500 м.

Говорят, что перед стартом комментатор Би-би-си в своей будке вещал: «Это смешно. Забег из четырех человек, и вы можете назвать сразу трех первых прежде, чем дадут старт».

Нечего и говорить, что я у него не попадал в число этих трех.

Вэгли, известный как бегун, предпочитающий лидировать, вел всю дистанцию. Я сделал рывок на последней прямой и обошел его. Я не мог осознать, насколько быстро мы бежали. Я был увлечен атмосферой борьбы и совсем забыл, что у меня еще один старт вечером. Результат, который я показал, был 1.48,1, что примерно соответствует 1.48,6 на полмили и констатирует факт, что я сбросил четыре десятых со своего лучшего результата на этой дистанции. Я просто не мог бежать медленнее.

Рожевельди пришел последним; ему не повезло, потому что его 1.49,4, не прошедшие в нашем забеге, могли бы ему принести победу в большинстве других забегов.

Я чувствовал необыкновенное удовлетворение. Я чувствовал, что мне ни в коем случае не придется по-настоящему выкладываться. Артур, который по стратегическим соображениям стоял на 200-метровой отметке, был, очевидно, тоже вовсю доволен. «Потрясающий бег, — сказал он. — Теперь давай-ка подготовимся к вечеру». На весь остаток дня он повесил на моей двери надпись: «Не беспокоить».

Я увидел, что среди наших спортсменов моя победа была главной сенсацией дня. Внезапно я стал представлять большую ценность.

Четвертьфиналы должны были начаться в половине пятого этого жаркого дня, и когда Джо Мак Мэйнемин раздобыл копию списка забегов, мы все были взволнованы, обнаружив, что мне выпало бежать с худощавым бельгийцем Роже Мунсом, обладателем мирового рекорда на 800 м и главным претендентом на золотую медаль в этом виде. Тут было над чем подумать.

Само собой разумеется, мой подход к этому состязанию несколько отличался от утреннего. Я имел уже большую, чем раньше, уверенность в своих силах и, следуя тактическому плану, разработанному у меня в комнате, довольствовался тем, что весь первый круг бежал в конце забега, откуда мог следить за происходящим. К началу предпоследней прямой я подтянулся, почувствовав легкое утомление. За 300 м до финиша сделал рывок и вошел в лидирующую группу. В энергичном темпе мы вышли на прямую. Здесь Роже сделал вызов и оставил меня сзади. Взгляд, брошенный назад, сказал мне, что остальные участники забега далеко. Не было смысла тратить дополнительную энергию, чтобы достать Роже, и я был вполне счастлив, придя вторым со временем 1.48,6, проиграв Мунсу 0,1 секунды.

Тем временем Гарольд Остэд заинтересовался моим видом и пришел посмотреть забег. Он и Джо Мак Мэйнемин выразили неодобрение той тактике бегуна на длинные дистанции, которой я следовал во время бега. «О чем ты думаешь, болтаясь так долго в хвосте забега?» — спрашивали они. «Ты у меня чуть-чуть не вызвал сердечного припадка», — сказал Гарольд. Они, очевидно, не могли осознать, что цель заключалась в том, чтобы бежать всю дистанцию в равномерном темпе.

Теперь пришла пора настоящей тактической борьбы. Приближалось новое состязание. До нас с Артуром еще раньше дошли слухи о том, что Мунс никак не преодолеет психологического барьера, и на самом деле, он ни разу не выигрывал ни одного крупного состязания. Имея в виду главным образом это обстоятельство, мы решили, что в полуфинале, где жребий снова свел меня с Мунсом, я попытаюсь выиграть бег. Это должно было бы повлиять на психику Мунса. Мне достали первый полуфинальный забег, и мы с Артуром были рады вдвойне, что Джордж Керр из Ямайки вытянул место в другом забеге и притом против любителя лидировать Вэгли.

В моем полуфинале темп бега был довольно высок на первых 400 м, а на предпоследней прямой он резко возрос. Но состязания накануне не прошли даром и начали давать знать о себе. Роже вышел вперед, оставив сзади лидера бега Канлиффа. Я немедленно последовал за ним и, пробегая мимо Канлиффа, слышал, как он отчаянно кричал своему товарищу по команде Зиберту: «Давай, Джерри!». Но бедный Джерри уже все, что мог, дал.

Я преследовал Мунса вплоть до выхода на финишную прямую, затем увеличил скорость. Во что бы то ни стало хотел я побить его у ленточки и чувствовал, что еще оставался некоторый запас сил. Это было приятно. Я показал 1.47,2, что было рекордом Игр до тех пор, пока Вэгли не подтвердил свою репутацию фронтального бегуна и не заставил Керра показать 1.47,1 и отобрать рекорд. Керр вплоть до этой стадии выглядел особенно мощно, подстерегая участников забега, а затем вырываясь на последней прямой к победе своим испепеляющим финишным спуртом. Он вычеркнул из списка лучшего американского бегуна Мерфи.

В моем забеге Канлифф и Зиберт также не заняли квалификационного места, и таким образом впервые в истории Игр, начиная с 1896 года, в финале не оказалось ни одного американца. Кстати говоря, история показывает, что 800 м выигрывались на Играх всегда спортсменами из стран, где говорят по-английски; список этих стран ограничивался Австралией, Англией, США, и так было до тех пор, пока не наступил 1960 год.

Все эти три забега я провел в туфлях, которые Артур, занимавшийся тогда обувным делом, специально сшил для меня. Эти туфли имели черно-белую отделку. После моего третьего успеха представители фирмы «Адидас» не стали терять время и предложили мне образцы их последней модели.

Безусловно, туфли фирмы «Адидас» превосходили те, что носил я, однако был еще не тот момент, чтобы мне взбрело в голову послушаться совета переменить прежние. Я уже привязался к лидьярдовским шиповкам.

Третий успех привел также к тому, что некоторые члены новозеландской команды весьма занятным образом вдруг оказались специалистами по тактике бега на 800 м. Наиболее выделялся Лес Миллз, толкавший ядро и метавший диск, который в тот вечер с серьезным видом поучал меня, каким образом я должен выиграть финал. Опять-таки я отвергал всякую мысль слушать чьи-либо советы, кроме тех, которые исходили от Артура.