Игорь Можейко - Аун Сан

• Название: Аун Сан
• Автор: Игорь Можейко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

Книга рассказывает о жизни и деятельности Аун Сана, национального героя Бирмы. В 1945 он возглавил восстание против японских оккупантов, и в 1945–47 руководил борьбой за независимость.

---

Так вот летом 1944 года и был создан Единый антифашистский фронт в Бирме, была создана организация, которая объединяла все антияпонские силы в стране.

Аун Сану удалось встретиться с командирами подпольных коммунистических отрядов. После первой встречи те приехали нелегально в Рангун, где и проходили переговоры между легальным и нелегальным центрами Сопротивления.

В августе 1944 года удалось собрать конференцию антифашистов, и на этой конференции была создана Антифашистская Лига народной свободы. Вернее, тогда она называлась еще Антифашистской организацией.

Главными членами Лиги стали коммунистическая партия, армия Аун Сана и народно-революционная партия.

Это и было созданием третьего правительства Бирмы, самого влиятельного в стране, по-настоящему представительного и наиболее патриотичного из трех. В Высший совет Лиги вошли девять человек — их никто не называл тогда министрами, но они были, по сути дела, таковыми. Главой Лиги, ее председателем, стал Аун Сан.

Доктор Ба Mo, возможно, и знал о существовании третьего правительства, но предпочитал молчать. В любом случае и председатель Лиги и ее генеральный секретарь были министрами в его собственном кабинете, а еще трое министров явно подчинялись Лиге, а не Ба Mo.

Конференция, на которой была создана Лига, выработала манифест Лиги. «Мы — народ Бирмы… — говорилось в этом манифесте, — страдаем сейчас под железной пятой японских фашистов». К манифесту прилагалась программа действий. Лига призывала народ на борьбу с захватчиками, к саботажу, организации партизанских отрядов и отделений Лиги на местах.

Законспирировано третье правительство было хорошо. Ни молчаливого Аун Сана, ни Тан Туна, ни Ну японская разведка не подозревала. Вернее, подозревала, как и каждого бирманца, но не имела никаких данных о их подпольной деятельности. Больше того, с самой конференции Аун Сану пришлось немедленно вылететь в Японию. Его и доктора Ба Mo приглашал японский премьер-министр.

Бирманского министра обороны приглашали на банкеты и говорили ему сладкие речи. Положение на фронтах было не настолько хорошо, чтобы можно было рисковать тылами.

Аун Сана наградили орденом Восходящего солнца.

Правда, с этим орденом получился казус, который удалось оправдать только рассеянностью Аун Сана. Так уверял разгневанных японцев Ба Mo.

А случилось вот что. При прощании на токийском аэродроме министр обороны Японии обратил внимание на то, что бирманский министр пришел к самолету без орденов и, самое странное, без только что врученного самим императором ордена Восходящего солнца.

— Где ваш орден? — спросил он, вежливо улыбаясь.

— Какой орден?

— Зачем шутить? Здесь столько репортеров. Завтра весь мир будет знать, что вы не надели ордена.

— Только что где-то здесь был, — сказал Аун Сан и полез в карман своей неловко сидящей генеральской формы.

Не нашел ничего.

— Наверно, в чемодане.

Репортеры слышали весь разговор. Министр обороны Японии холодно распрощался с Аун Саном и Ба Mo, хотя второй был ни при чем и надел все ордена, какие только можно было (конечно, кроме английских).

Орден догнал Аун Сана в Бангкоке. Он оставил его в ящике стола в токийской гостинице.

В газетах Японии поместили только фотографию Ба Mo. С орденом Восходящего солнца на груди.

5

Но еще до создания третьего правительства губернатор Дорман-Смит да и некоторые из чиновников в министерстве по делам колоний понимали, что работа в Бирме, возвращение в Бирму затруднятся, если не пообещать Бирме ничего конкретного. Это не значит, что подобные мысли сильно влияли на планы, которые разрабатывало правительство в Симле. Но все-таки уже появились люди, которые понимали, что какой бы фиктивной ни была независимость Бирмы, это была все-таки независимость. И если англичане придут освободителями, то весь положительный эффект их прихода сойдет на нет, как только они объявят, что собираются остаться в Бирме на неопределенное время. Нет, Дорман-Смит не был сторонником независимой Бирмы. Он считал себя, и, возможно, искренне считал, другом Бирмы, но Бирма, другом которой он был, была Бирмой адвокатов и послушных, верных бирманцев — английской Бирмой.

Он обратился к Черчиллю с просьбой объявить о будущем статусе Бирмы.

Просьбы его в то время полностью совпадали с просьбами У Со, изложенными перед самой войной, Черчилль выслушал бирманского губернатора и сказал: «Вы человек, который хочет разбазарить империю».

Дорман-Смит искренне обиделся. Он хотел сохранить империю, а для этого необходимо было лавировать. Черчилль не хотел этого понимать. Дорман-Смит пытался объяснить Черчиллю, что его просьба объясняется только военными соображениями. Ведь Маунтбатен планирует в будущем году наступление в Бирме. Однако без решения кабинета о политике в отношении будущего Бирмы трудно вырабатывать оперативные планы. Если политика будет неприемлемой для бирманцев, то надо предусмотреть возможность их сопротивления английским войскам. С другой стороны, если политика правительства его величества удовлетворит бирманцев, можно будет рассчитывать на их сотрудничество.

Черчиллю понравились собственные слова.

— Разбазарить империю! — повторил он, не слушая собеседника. — Никогда!

Беседа была окончена.

Однако поездка Дорман-Смита в Лондон не пропала даром. Соображения его показались вполне разумными целому ряду консерваторов. И в результате долгих дебатов комитет молодых консерваторов — членов парламента выработал «Проект для Бирмы». Вырабатывался он на основе тех данных, которые консерваторы смогли собрать в Англии. То есть на основе мнений заинтересованных в английской Бирме капиталистов и бывших чиновников британской администрации.

Ни с кем из членов Антифашистской Лиги консерваторы, конечно, не беседовали. Поэтому «Проект для Бирмы» никак не отражал существующего положения вещей.

И все-таки у него нашлось множество критиков справа. Почему? Да потому, что в «Проекте» предусматривалось ограничить шестью годами срок губернаторских полномочий. А после этого провести выборы, чтобы дать Бирме какую-нибудь форму самоуправления.

Проект обсуждался в парламенте. В конце дебатов выступил секретарь по делам колоний и сказал, что правительство его величества еще не выработало политики по отношению к Бирме, а потому всякие дебаты преждевременны. Черчилль не хотел разбазаривать империю.

Это было уже в декабре 1944 года.

Дебаты еще шли в палате общин, а в Калькутту приехала большая делегация Антифашистской Лиги для переговоров о будущем восстании, о более широких поставках оружия. Ведь до сих пор, даже зная кое-что о силе и влиянии Лиги, английская армия предпочитала ограничиваться обещаниями и посылать оружие не Лиге и ее партизанским отрядам, а горным племенам, которых считали куда более надежными.

И вот, как только была налажена постоянная связь между Лигой и отрядом «136», а через нее и с армейской разведкой, англичане получили телеграмму от руководства Лиги: «"Проект для Бирмы" нам не нравится».

Телеграмма поставила английских разведчиков в тупик. Они искренне считали, что и Лига должна с удовлетворением принять «Проект» как основу для будущих переговоров. И вдруг такой категорический ответ.

Совет Лиги уже считал себя временным правительством Бирмы и никак не собирался признавать правительство в Симле, даже если оно и вернется.

Разведчики не стали ставить губернатора в известность о переговорах с Лигой. Губернатору это не понравилось бы. Аун Сан и его сторонники не относились к «хорошим», «послушным» бирманцам. И что бы ни говорили губернатору, тот все равно был твердо уверен, что Лига «не представляет никого, кроме кучки экстремистов и коллаборационистов».

6

Зимой сорок четвертого года агенты японского гестапо — Кемпетаи доносили по начальству, что на вербовочном пункте бирманской армии появляются подозрительные люди. Они проводят в штабе день-два, а потом уезжают обратно.

У Аун Сана был неприятный разговор из-за этого с полковником из Кемпетаи. Полковник сам приехал домой к Аун Сану.

— Ваши агенты плохо информированы, — сказал Аун Сан. — Просто мы теперь более внимательно подходим к отбору добровольцев. Ведь не секрет, что положение на фронте не совсем благоприятно для вашей армии. Мы тоже готовимся к боям. Тех, кого считаем недостаточно преданными, отправляем обратно.

— Интересно, кого вы считаете достаточно преданными? — спросил полковник. Но он не ждал ответа на этот вопрос. Ему не нравился Аун Сан, не нравились его офицеры, не нравилась вся эта затея с национальной армией. В ней уже куда больше трех тысяч человек, и, хотя она плохо вооружена, от нее всегда можно ждать неприятностей. Правда, эту точку зрения не разделяли в штабе. Японские генералы говорили, что полностью уверены в Аун Сане. Тут, возможно, сказывалась старая вражда между Кемпетаи и армией. Но генералов переубедить не удавалось. Полковнику нужны были факты об измене Аун Сана. Фактов не было. На араканском фронте удалось поймать двух перебежчиков. Известно было, что по крайней мере один из них встречался до этого с Аун Саном. Но перебежчики ничего не сказали. И полковник не стал докладывать о них. На этот раз.