Марен Мод - Сальто ангела

• Название: Сальто ангела
• Автор: Марен Мод
• Издательство: Новости
• Жанр: Современная проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0914-2

Жестокие нравы парижского дна, мира проституции; рэкет, насилие, презрение общества, равнодушие чиновников, произвол полиции. Наконец, операция по изменению пола и снова борьба Жана, признанного при рождении ребенком мужского пола, за официальное признание его женщиной.

Чрезвычайно эмоциональная, откровенная автобиографическая драма с элементами детектива.

Выход во Франции знаменитой книги-исповеди транссексуала вызвал общественный шок. В ней Мод Марен рассказала настоящую историю своей жизни-борьбы за официальное изменение пола: разрыв с семьей, всеобщее презрение, отлучение от службы, проституция, унижения, и, наконец, операция по изменению пола.

Сейчас Мод Марен работает адвокатом по защите прав транссексуалов.

Перевод с французского: Н. А. Егорова, А. В. Ятлова

Литературная обработка Марии-Терезы Кюни.

Marin Maud. Le saut de l'ange

---

«Симон был великий человек… Настоящий синьор… Кремень…»

Все эти корсиканские, тулонские и марсельские мафиози двигались важно, похлопывая себя по карманам с толстыми бумажниками:

— Десять «штук» для Симона… Думэ!

— Я тут.

— Двадцать «штук»…

— Я здесь… Мы здесь…

Действительно, они все были там. Закончив речи, они разошлись. Ни священника, ни панихиды…

В открытую могилу падает свежая роза, а самые близкие друзья орошают сухую землю струями анисовой водки.

Мрачный карнавал закончен. Я осталась сиротой.

ГЛАВА X

Меня все спрашивают, боюсь ли я. Бояться операции, которая мне представляется такой же простой, как удаление воспаленного аппендикса. Решение принято бесповоротно. Тех, кого природа наделила нормальными половыми органами, мысль о подобной операции приводит в ужас. Они ничего не понимают. С самого раннего детства мое сознание было сознанием женщины. Я не могла доказать это, потому что у меня не было возможности заниматься любовью по-женски. Крошечное препятствие, мешавшее мне, я даже не считаю за член. Для меня это прыщ, нарост, от которого я теперь с облегчением смогу освободиться.

Мне не терпится встретиться с моим первым клиентом, которому мне не надо будет говорить: «Я не настоящая девушка». Покончено с гомосексуализмом, с этой позорной любовью. Конец истязаниям и стыду. Я клянусь, что никогда больше не займусь такой любовью.

Еще несколько месяцев, и я стану девственной. Я готовлюсь к этому состоянию. Меня не волнуют предостережения типа: «Такой-то умер прямо на столе. Такая-то сошла с ума, поскольку операция не удалась…»

Хирург, которому я собираюсь заплатить за операцию, кажется мне Богом, единственно настоящим Богом, способным сотворить меня наконец по-настоящему.

Искала ли я его? Конечно, я его искала. Я так давно чувствую себя женщиной, что решаю предстать перед хирургом в женском облике. В поезде я даже позволяю поухаживать за мною нескольким пассажирам, но так продолжается лишь до границы. На таможне офицер вначале с улыбкой просит у меня документы, но улыбка его исчезает, когда он открывает мое удостоверение личности. Он смотрит на мое летнее желтое платье, на лодочки, которые стоили целое состояние в магазине на Елисейских полях, на мою дамскую сумочку. На его лице нет больше и тени улыбки. Он профессионал, чиновник, он презирает проституцию и привык к переездам таких, как я, через франко-бельгийскую границу.

— Где ты собираешься работать в Брюсселе?

— Нигде, месье.

— Но ты же не собираешься выступать в специальном кабаре?

Мне делается страшно при мысли о более тщательной проверке. Этот страх не напрасный.

— Цель поездки.

— Я еду к врачу.

Он с презрением возвращает мне удостоверение.

— Это меня не удивляет.

Ему, конечно, известно, как и всем на границе. Я фигурирую в списках: «Травести отправляется оперироваться к…». Я могла бы пересечь границу незаметно, в мужской одежде, но я уже давно не могу и не хочу играть в эту условную игру. Наоборот, с отчаянием и редким упрямством я пытаюсь добиться нового удостоверения, где на фотографии было бы мое женское лицо. Чиновники из комиссариата Нейи долго занимались моим делом, заставили меня немало поволноваться и наконец, стараясь не смотреть на меня, вернули удостоверение: «Вот, месье, ваши документы».

В купе мои спутники больше не верят в историю молодой женщины, отправляющейся на уик-энд в Бельгию.

В гостиницах Брюсселя те же проблемы, но меня они больше не волнуют. Хирург с белоснежными руками принимает меня. О, эти руки! Мне они кажутся прекрасными. Это не руки, это инструменты редкой точности. Мишелю Т. лет сорок, у него темные волосы и голубые глаза. Есть что-то очень благородное во всем его облике. В него легко можно влюбиться. Он листает мою медицинскую карту, а я продолжаю любоваться им, его кабинетом, картинами на стенах, скульптурами, библиотекой. Во всем этом чувствуется вкус человека богатого, образованного, умного.

Итак, он тот, кто даст мне свободу. Я рассказываю свою историю без всяких усилий, легко и просто, до определенного момента, о котором мне бы не хотелось говорить. Этот чудо-человек не любит проституток, и он может мне отказать.

— Разденьтесь, пожалуйста.

Обнаженная, с поднятыми слегка округленными руками, я даю себя осмотреть. Я полна надежды. Мой маленький позор у меня между ног. Доктор начинает писать, бормоча какие-то слова. Я стараюсь их запомнить. «Развитие грудной железы типично женское». Удача. «Телосложение женское». Удача. «Кожа нежная тонкая». Удача…

Серия измерений, фотографий, щелчки различных аппаратов вокруг меня, все в порядке. Удача. Теперь я лежу на столе, ноги раздвинуты. «Пограничный случай между транссексуалом и интерсексуалом». Удача. Этот крошечный член становится официальной причиной необходимости моего превращения в женщину. Здесь его не проверяют на эрекцию, чтобы окончательно установить пол. Его не ощупывают, не осматривают с презрением и недоверием. Ошибка природы очевидна, и она должна быть исправлена. Для хирурга это абсолютно ясно.

С кипой направлений я лечу в лабораторию. Всевозможные анализы крови, рентген, гормональный баланс и, наконец, консультация у сексолога.

Передо мной бородатый задумчивый мужчина. Мы говорим с ним о психологическом аспекте. В моем случае изменение документов необходимо. Моя женственность не просто образ. Сексологу это понятно. Таким образом, последнее препятствие исчезает.

Первая ночь в Брюсселе. Комната в плохом отеле, жесткая кровать, шум из ночного бара — ничто не мешает мне мечтать. Я приобщаюсь к религии женщин. Я выполняю свои последние обязательства и пишу маме: «Твой любимый сын скоро превратится в дочь». Я хочу, чтобы она поняла всю важность этого превращения, с которым она в душе никогда не была согласна. Мне хочется, чтобы она признала этого нового ребенка, который должен появиться на свет, и чтобы она согласилась быть его матерью. Пусть она узнает, что единственным путем, приведшим меня к утверждению моей женственности, был путь проституции. Я ни за что не отвергну этот путь, даже когда стану дорогой и изысканной жрицей любви, когда клиенты будут платить за мое тело его настоящую цену и никто больше не увидит во мне мужчину, появившегося на свет из-за ошибки природы двадцать восемь лет назад. Наконец я засыпаю. Я сжимаю подушку в руках, сворачиваюсь калачиком и сплю, как ребенок, который с нетерпением ожидает нового дня.

Сегодня мой хирург, мой Бог, рассказывает мне в деталях о предстоящей операции. Она будет длиться несколько часов, это сложная операция, и я должна дать письменное согласие, сознавая все возможные последствия. Здесь помнят про несчастный случай с «Пегги», приехавшей оперироваться в Льеж. Международная пресса долго комментировала ее историю, доведя дело до скандала, но у этой несчастной девушки была биологическая несовместимость с донорской кровью, и она умерла. Это исключительный случай. У меня же анализы нормальные, все пройдет хорошо. Я не пью, таким образом, послеоперационного бреда не будет. Я никогда не принимала наркотиков, значит, не будет депрессий после анестезии. Таковы результаты лабораторных исследований.

Белоснежные руки доктора Мишеля Т. аккуратно складывают листки бумаги, исписанные цифрами, отражающими анализы крови, гормонов и так далее. Я жду, я знаю, что он мне скажет «да». Я полностью в его власти. Так когда?

— Не раньше восьмого октября, я не оперирую летом.

Легкое разочарование. Мысленно считаю: сто двадцать дней, сто двадцать дней тюрьмы и — свобода. Восьмое октября 1974 года будет датой моего рождения.

— Вам двадцать восемь лет. Неплохой возраст для операции такого типа. После тридцати пяти лет уже приходится считаться с начинающимся процессом старения. И еще, вы не живете половой жизнью? У вас нет друзей? Нет мужчин?

— Нет.

— Это плохо. Я сделаю вам влагалище, полностью приспособленное для полового акта. Влагалище должно функционировать нормально, это основная задача… Я, конечно, не прошу вас заниматься проституцией, конечно, нет, но надо будет жить с мужчиной. Вы хороши собой, образованны, вам не составит труда найти себе друга.

О, ему нечего бояться, этому хирургу-Богу. Его произведение будет служить мне. Мой первый клиент, один безумец, уже с нетерпением ожидает меня, я это знаю. Он мечтает овладеть мною, как овладевают девственницей. Лишение девственности — его любимое занятие. Он завсегдатай Нейи, и я ему уже обещала эту привилегию. Он хорошо заплатит.

— Что касается самой операции, то я вам скажу следующее: половой член очень атрофирован, и не хватит кожи, чтобы сделать влагалище и губы. Значит, мне придется прибегнуть к трансплантации. Мы возьмем немного кожи на бедре. Шов будет практически незаметен. Никаких гормонов за месяц до операции, это приказ. Гормоны смягчают кожу и мешают трансплантации.