Беверли Кендалл - Вкус желания

• Название: Вкус желания
• Автор: Беверли Кендалл
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38980-1, 978-5-4215-3138-8

Прелестная леди Амелия Бертрам обронила на балу несколько неосторожных слов и репутация ее погибла. Отныне она позор семьи, двери общества для нее закрыты, а на время путешествия отца в Америку, ей предстоит поселиться в уединенном поместье… под опекой Томаса Армстронга, того самого джентльмена, которого она так легкомысленно оскорбила.

Взбешённая Амелия клянется превратить жизнь Томаса в ад, и намерена исполнить клятву.

Однако судьба, как выяснилось, свела ее с многоопытным соблазнителем, хорошо знающим, как покорить женское сердце…

---

И сразу его мужской запах проник во все поры ее тела, и она потонула в этом чувственном удушье.

Он дразнил ее, черт бы его побрал!

— Нет, да и знать не хочу, — заявила она.

Но дрожь в ее голосе опровергала ее слова. Она дважды решительно тряхнула головой, будто это могло избавить ее от томления, заполнившего все ее тело, ослаблявшего и размягчавшего ее.

— Я думаю, что вы ждали меня.

Он понизил голос и говорил очень тихо, но каждое его слово обволакивало ее сладкой лаской.

Соски Амелии отвердели и напирали на тонкую ткань платья.

— Я пришла сюда из-за кошки, — прошептала она, увертываясь от его теплого дыхания, веявшего ей прямо в лицо.

— В таком случае почему вы не убежали по-настоящему?

Он повернул ее к себе лицом и, когда она попыталась заговорить, легонько дотронулся пальцем до ее приоткрытых губ. Начинать отношения заново таким образом было ошибкой.

— Нет, не произносите больше ни слова. Мы оба знаем, что вы очутились здесь ради этого.

Не давая ей возможности возразить, он прижал ее руки к бокам, язык его в это время преодолел сопротивление губ и зубов и вторгся в ее рот. Когда его язык соприкоснулся с ее языком, колени Амелии подогнулись. У него был большой опыт и порочный вкус. Она встретила его язык со страстью. По всему ее телу пробежала сокрушительная дрожь, и между бедрами она ощутила ответный жар. Этот поцелуй вытеснил все мысли из ее головы. Она уже не мыслила, а только чувствовала, чувствовала это существо мужского пола, прижимавшее ее все теснее к себе и заставлявшее ее прогнуться назад.

Никогда ранее она еще не испытывала такой страсти, как сейчас, когда его губы прижимались к ее губам. Его рука двинулась вверх и прикрыла ее груди, и даже сквозь несколько слоев ткани она ощутила наслаждение, вызвавшее у нее слабый стон, заставивший ее на мгновение оторваться от него только затем, чтобы в следующее мгновение, переведя дух, вновь отчаянно искать его рот.

Она снова и снова жаждала его.

Томас был не готов к этому объятию, полному безумной страсти. Она вся горела от желания подчиняться ему.

Он же не мог насытиться ее поцелуями, ее ртом, языком, грудями и всем, что она могла ему предложить. Прижав ее к себе, он теперь упирался своим возбужденным мужским естеством ей в живот с отчаянной настойчивостью, в то время как его бедра имитировали волнующий танец, более древний, чем само время.

Амелия отвечала ему медленным беспомощным покачиванием бедер, грозившим свести его с ума. Хрипло дыша, он оторвался от ее губ, без усилия схватил ее на руки, направился к постели и опустил на матрас, а сам, не теряя времени, оказался рядом. Ловкими движениями он снял с нее платье с легкостью человека, знающего толк в женской одежде. Под каждой шелковой или муслиновой тряпкой открывался кусочек кремовой плоти, сводящей его с ума. От вида ее ног, длинных и стройных, у него перехватило дыхание, а треугольник темных волос между бедрами почти лишил его рассудка и способности сдерживаться.

Его жезл взмыл вверх, грозя порвать швы панталон. Ощущение было столь острым, что Томас заскрежетал зубами, сдерживая готовый вырваться стон. Он не мог думать ни о чем, кроме одного: войти в ее тело и зарыться в него так глубоко, как только возможно.

Он с трудом отнял руки от ее трепетного тела, чтобы избавиться от одежды. В спешке он оторвал несколько пуговиц от рубашки, в то время как Амелия лежала на спине, глядя на него робко и смущенно. На мгновение он замер, онемевший от представшего перед ним зрелища: губы ее были приоткрыты, а потемневшие глаза превратились в две темно-синие пропасти. Она провела языком по припухшим от поцелуев губам, и это вернуло его к действиям.

Он бросил рубашку на пол и на мгновение встал на ноги, чтобы сбросить черные шерстяные панталоны. За ними последовали нижние рейтузы, сорванные с бедер нетерпеливой рукой. Амелия громко и отрывисто вздохнула при виде его возбужденного естества, столь разбухшего и твердого, что это причиняло ему боль.

Амелия не могла отвести взгляда от этой длинной, мощной колонны, на которой были явственно видны сосуды. В ней нарастала паника. Не мог же он в самом деле думать, что сумеет ввести «это» в нее?! Господи! Это невозможно! Инстинктивно она попыталась скрыть свою наготу от его жадного взора, рука ее взметнулась, закрывая груди, а вторая прикрыла другую, более тайную и обычно скрытую часть тела.

— Нет, не пытайся спрятаться от меня, — поспешил он ее успокоить, нежно отводя руки от ее тела и поднимая их над ее головой и пристраиваясь между ее бедрами.

Жар его естества тяжело надавил на нежную кожу над руном волос, прикрывавших вход внутрь, и это соприкосновение снова бросило Амелию в пьянящие объятия страсти.

Он опустил голову и принялся покрывать нежными поцелуями ее плечи и грудь. Его рот подобрался к ее возбужденному соску. Амелия сжала губы. Он провел языком по этому тугому бутону, и ее голова откинулась на подушку, побуждая его забрать этот сосок в рот целиком. Амелия издала стон. Дыхание ее стало неровным. Вырвав у него свои руки, она запустила их в его золотые волосы и прижала его голову к груди.

Шли минуты, казавшиеся ему бесконечно долгими, пока он убеждал ее трепетное тело ответить на его страсть и подготовить его к большему. Амелия и не предполагала, что можно испытывать подобное наслаждение. Ее ноги были широко разведены, она извивалась, стараясь втянуть его отвердевшее естество внутрь.

— Полегче, Принцесса, полегче…

Несмотря на его умиротворяющие слова, голос его звучал напряженно, будто он с трудом удерживался на краю бездны.

— Я дам тебе то, чего ты хочешь.

Будь она в здравом уме, ее бы ужаснули его слова. Ужаснуло бы то, что она оказалась столь непристойно и бесстыдно обнаженной. Но сейчас она ничего не соображала. Сейчас ничто не имело значения, кроме пламени, бушевавшего между ее бедрами.

Последний рывок — и он отпустил этот розовый бутон, и отголоски этого наслаждения распространились по всему её телу — от соска прямо к сердцу. Томас продолжал свой путь вниз, осыпая медленными поцелуями ее трепещущий живот. Из ее рта вырвался вздох. Веки затрепетали и опустились, руки все еще лежали на его затылке.

Он достиг мягких, как пух, волос между ее бедрами и опустился ниже, раздвигая их и предоставляя себе возможность самого интимного созерцания. Затем облизнул свою верхнюю губу.

Амелия поняла его намерение и тотчас же попыталась оттолкнуть его голову. Лицо ее вспыхнуло от смущения.

— Нет, нет… Не надо! Ты не должен…

Первое прикосновение его языка к разбухшим складкам ее интимных частей вызвало у нее головокружение. Потрясение и смущение быстро уступили место самому утонченному, самому восхитительному наслаждению, поразившему ее, как удар молнии. Ее руки упали вдоль тела, а он принялся ласкать ее ртом.

Долгие и медлительные движения его языка по ее влажной, гладкой плоти все продолжались. Быть любимой таким образом было постыдно… и восхитительно. Пока он наслаждался ее телом, ее бедра рвались ему навстречу, предлагая ему больше. Ощущение нерушимой связи с ним притягивало ее к нему все ближе и крепче и не отпускало ни на секунду. Тело ее взвилось вверх, будто в поисках чего-то еще. Потом он раздвинул ее розовую плоть и скользнул по самому чувствительному участку ее женского тела. Амелия испустила громкий пронзительный крик и заметалась под его весом. Но он удержал ее, и его язык заглушил ее крик, перешедший в долгий сладострастный стон. Она испытала пароксизм наслаждения, и ей хотелось только бездумно и беспомощно отдаваться ему. Испытывая изнеможение после первого в своей жизни пика наслаждения, Амелия не воспринимала больше ничего — пока не ощутила прикосновение ею мужского естества у входа внутрь своего тела. И он вошел в нее. Она вздрогнула, и у нее перехватило дыхание, как от ожога, когда он овладел ею. Это произошло так неожиданно. У нее не было времени подготовиться к острой обжигающей боли.

Если бы Томас не оказался во власти сладостного и почти непереносимого сжатия ее плоти, он бы замедлил свои движения или по крайней мере приостановился, когда на его пути возникла преграда ее девственности, не бросился бы в атаку, как бешеный бык. Но даже осознав, что он лишил ее невинности, он не смог обуздать себя и остановиться и сдержать натиск своих бедер, когда проник в нее. Все, что он мог сделать, — это постараться доставить ей максимум наслаждения.

Он нашел ее губы и поймал ртом ее отчаянное рыдание, а его язык машинально начал повторять движения их тел. Сначала она окаменела от боли, вызванной его проникновением, но, подчиняясь его жадным движениям, тело ее начало расслабляться. Вскоре Томас оторвался от ее губ, наклонил голову, нашел ее сосок, втянул его в рот и принялся посасывать. Амелия испустила хриплый стон и позволила своим ногам обхватить его бедра, втягивая его все глубже.