Эрнст Вист - Фридрих II Гогенштауфен

• Название: Фридрих II Гогенштауфен
• Автор: Эрнст Вист
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-028949-9, 5-9578-1609-4

Фридрих II.

Один из значительнейших государственных деятелей Средневековья — или не знавший жалости тиран?

Один из величайших людей, носивших корону Священной Римской империи, — или пешка в сложной игре Ватикана и Франции?

Наследник античных идеалов Древнего Рима — или «антихрист во плоти» и еретик?

Меценат и покровитель наук и искусств — или трус, для которого дипломатические интриги стали способом избегать открытого столкновения с противниками?

Эта книга откроет для вас загадку удивительной личности и удивительной судьбы Фридриха II Гогенштауфена!

---

«Следует добавить, он и другие крестоносцы должны были быть отлучены от церкви, если они не отправятся в определенный срок. Но император все время испрашивал отсрочку и получал ее…

Когда же после его частых требований многие тысячи крестоносцев под страхом отлучения от церкви в установленный срок поспешили в портовый город Бриндизи, поскольку все другие порты император использовал для собственной выгоды, он не сдержал обещаний, письменно данных апостольскому престолу и крестоносцам относительно переезда, снаряжения и содержания… Христианское воинство так долго удерживалось в жаре летнего зноя в убийственной местности и в отравленном заразой воздухе, что не только большая часть народа, но и немалое количество дворян и предводителей умерло от лихорадки, острой жажды и других ужасных причин. Среди них и благородный ландграф Людвиг Тюрингский, и блаженной памяти епископ Аугсбургский».

Теперь, когда Фридриху понадобилось доверие святого отца, оно оказалось исчерпанным. Папа сделал императора ответственным за все: за адское пекло месяца августа, за выбор города Бриндизи да и за эпидемию тоже! Фридрих обвинялся в смерти паломников, ландграфа и епископа Аугсбургского. Объяснения императора, что он и сам заболел, не принимались.

В послании христианским королям и князьям всего мира император защищается. Он разбередил в себе старые раны, раз напоминает князьям о том, что его мать, императрица Констанция, оставила его под опекой церкви, дабы сохранить наследное государство. «Но, — восклицает он, — Наше наследное государство было открыто для всех завоевателей, и, подобно кораблю без руля в бурю, наследство опекуемого разбилось без руки рулевого…»

Он жалуется на апостольский престол, помогавший в ущерб его правам получить империю Оттону IV, в конце концов противопоставившему себя церкви и готовому вторгнуться в наследное государство Фридриха. И тут он высказывает мысль, которую постоянно будет повторять, о том, что стал императором по Божьему произволу: «Поскольку не нашли никого другого, захотевшего бы принять императорский сан вопреки Нам и Нашим правам… князья призвали Нас, по их выбору Нам и была передана корона империи… Ибо всемогущий Бог знает, когда Мы вопреки человеческому разумению и без чьей-либо помощи прибыли в Германию, это навлекло на Нашу особу много опасностей».

Здесь Фридрих, кажется, потерял память. Верно, папа не смог защитить его наследное государство, и королевство стало игрушкой многих сил. Действительно, церковь пренебрегла правами Штауфенов и благоволила Вельфу Оттону Брауншвейгскому.

Но когда он пишет, что прибыл в Германию без чьей-либо помощи, то он, должно быть, забыл, как папа предоставил ему первую финансовую поддержку; как отлучение от церкви сильно навредило Оттону IV; как епископ Триента по поручению папы перевел его через зимние Альпы; как епископ Кура принял его, так же как и могущественный аббат Сан-Галлена. А отлучение от церкви императора Оттона, зачитанное архиепископом Берардом или аббатом Сан-Галлена констанцскому епископу Конраду фон Тегернфельду, заставило его отворить ворота. Он, вероятно, запамятовал о предоставленных ему епископами Базеля и Страсбурга войсках, только благодаря которым он смог действовать.

Разве его не называли «поповским императором»? Разве он поначалу не говорил о себе, правильно оценивая реальность, как о «короле Божьей и папской милостью»?

Разве он не получал в ноябре 1212 года в Вокулере от французского наследника престола двадцать тысяч марок серебром, собираясь купить на них расположение и согласие германских князей? Разве вся победоносная поездка, предпринятая им «вопреки человеческому разумению и без чьей-либо помощи», не являлась результатом тонко рассчитанной дипломатической игры между папой и французским королевством, не желавшим соглашаться на соседство с вельфским, ориентированным на Англию германским государством? И не французский ли король 27 июля 1214 года одержал при Бувине победу над императором Вельфом Оттоном IV?

Нет, очень многие люди объединились ради Фридриха II, давали ему деньги, разрабатывали для него планы, размахивали мечами и бились в сражениях, дабы Фридрих стал королем и императором.

В пространном оправдательном письме Фридрих рассказывает, как он отправил герцога Баварского на поддержку папского крестового похода в Дамиетте, и жалуется, что его настойчивый совет не отдаляться от Дамиетты и ждать его скорого прибытия не удостоили внимания. А ведь он выслал на помощь маршала, Ансельма фон Юстингена, с провиантом и, кроме того, клялся Фридрих миру, в Дамиетту он отослал адмирала, графа Мальтийского, с сорока галерами. Но флот уже не настиг войско, поэтому войско крестоносцев и город Дамиетта были потеряны. Все это правда, но только Фридрих сам так и не прибыл, хотя мог придать предприятию блеск собственного имени и авторитет императорской власти.

Он пишет: «Далее Мы заключили с Нашим благородным двоюродным братом и князем, ландграфом Тюрингским, соглашение относительно марки Мейсен, чтобы он тоже взял крест и прибыл. Мы могли бы по имперскому праву присвоить эту марку, приносящую более двадцати тысяч марок серебром ежегодно, но прибавили из Нашей казны еще пять тысяч марок…»

Данная цитата демонстрирует мастерское обхождение Фридриха с правдой.

Да, он заплатил ландграфу Людвигу IV пять тысяч марок за участие в крестовом походе. Но за Мейсенскую марку он дал ландграфу лишь возможное наделение леном на случай, если его племянник, Генрих I Сиятельный (1221—1288 гг.), к тому времени ребенок десяти или одиннадцати лет, умрет раньше его. В действительности же Генрих I, с 1247 года тоже ландграф Тюрингский, пережил дядю на полстолетия, что вполне закономерно.

Даже если бы Генрих Сиятельный умер ранее дяди, ландграфа Людвига IV, то и тогда у императора Фридриха II почти не было возможности отказать ему в лене. Такой печальный опыт уже пережил отец Фридриха, император Генрих VI, когда в 1190 году отказал брату умершего ландграфа Людвига III (1172—1190 гг.), ландграфу Герману I (1190—1217 гг.), в наследовании лена на Тюрингию, намереваясь прибрать лен в пользу короны. Но под давлением имперских князей императору Генриху VI пришлось разрешить ландграфу Герману I наследование лена, и он смирился с этим.

Однако высказывание императора Фридриха II создает впечатление, будто он великодушно отказался от лена, который мог бы забрать и который приносил бы ему двадцать тысяч марок серебром ежегодно. То, что он предполагает сделать с маркграфством Мейсен, было бы возможно юридически, но на практике являлось невыполнимым. Фридрих умел придавать фикциям вид действительности. Вольное обращение с правдой, лавирование между полуправдой и умолчанием стоили Фридриху доверия папы — потеря невосполнимая.

Кроме того, в Риме умели считать.

Императрица Изабелла в последние дни августа 1227 года долгое время пробыла с Фридрихом в Отранто и 25 апреля 1228 года, на месяц раньше срока, родила сына Конрада. Факт, отрицающий утверждение о смертельном заболевании императора в августе 1227 года.

Если письмо Фридриха к князьям всего мира отличала сдержанность, то теперь он сбрасывает ее покров и резко нападает на церковь в целом. 5 декабря 1227 года император пишет королю Генриху III Английскому (1216-1272 гг.):

«…Римская церковь опять воспылала горячей алчностью и охвачена столь очевидной жадностью, что, не довольствуясь церковными владениями, не стесняется отбирать у императоров, королей и князей мира сего их наследную собственность и облагать ее налогами. Король Англии является тому примером, поскольку церковь долго держала отлученным от своего лона короля Иоанна Безземельного, пока он не обязался платить оброк… Я уже не говорю о симонии, о различных и с начала времен неслыханных вымогательствах, беспрерывно осуществляемых курией и папой против духовных особ, о явных и тайных ростовщиках, притесняющих весь мир. Словами слаще меда и глаже масла ненасытные кровопийцы постоянно толкуют, будто римская курия — наша мать и кормилица, хотя она есть корень и начало всех зол…»

Кажется, мы уже перенеслись в эпоху Реформации, когда слышишь голос императора, продолжающий: «…Начало церкви проходило в бедности и простоте, когда она, как плодовитая мать, производила на свет святых… Теперь, когда церковь погрязла в богатстве, ее стены пошатнулись, а если они упадут, наступит гибель.

И Нас также — и Всевышний знает это! — они не щадят, обвиняя в преднамеренном затягивании назначенного срока, хотя Нас удерживали неизбежные и важные для Господа дела церкви и империи, не считая тягот болезни; самым важным из них было упрямство мятежной Сицилии. И Нам не казался благотворным и полезным для христианства совет отправиться в Святую землю, в то время как за Нашей спиной оставалась гражданская война. Так врач советует перевязать рану, из которой еще торчит железо.