Андрей Буровский - Крах империи (Курс неизвестной истории)

• Название: Крах империи (Курс неизвестной истории)
• Автор: Андрей Буровский
• Издательство: Издательство АСТ
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5–17–022756–6

---

Причем до плаваний россиян еще позволительно было сомневаться — материк это или колоссальный ледник? Джеймс Кук проник на юг так далеко, как это только под силу человеку, но ответа на этот вопрос не нашел. Россияне прошли южнее Д. Кука, в те области, куда он считал принципиально невозможным попасть. 17 января 1821 года они — первыми из людей! — увидели черные откосы высокого берега Антарктиды и назвали ее «Берег Александра 1». По своему смыслу этот подвиг близок к покорению полюсов, к выходу человека в космос и вполне равен подвигам открывателей озер Центральной Африки или бассейна Амазонки.

На карте Антарктиды появились залив Новосильцова и мысы Демидова, Куприянова и Парадина, острова Анненского, Лескова, Высокий и Завадовского, море Беллинсгаузена. Эти географические названия сохранились до нашего времени.

Наступала антарктическая зима, и русские корабли уходили на север, в тропические воды. Там россияне тоже делали географические открытия. Ф. Ф. Беллинсгаузен даже дал название «острова Россиян» целому архипелагу тропических коралловых островков. Отдельные атоллы в этом архипелаге назвали именами деятелей русской истории. На карте были отмечены атолл Кутузова (Макемо), Крузенштерна (Тихекау), Румянцева (Тикеи), Лазарева (Матаива) и Барклая–де–Толли (Рароиа). Точно так же и бельгийцы назвали африканскую реку Заир именем Конго, а англичане назвали остров Шри–Ланка — Цейлоном. Что думают местные жители и как они называют эти географические пункты, их нисколько не интересовало.

Но названия открытых русскими островов оказались недолговечны. Нет–нет! Вовсе не было гадких иностранцев, из ненависти к россиянам стерших их имена с географических карт. Все проще — экспедиции россиян к островам были. А вот никаких последствий больше не было. Никто больше не приплывал к атоллам из России, не строил на островах факторий, не заготавливал кокосовые орехи, не разводил плантации кофе, не вылавливал жемчужные раковины. У государства Российского не было ни малейших сил, чтобы встать на этих островах вооруженной пятой. У русского народа нет ни малейшего желания и сил, чтобы ловить жемчуг и бить китов в этих водах.

Вот американские, английские, реже голландские и французские суда постоянно плавают в Полинезию, на острова Туамоту: ведут здесь китобойный промысел, лов жемчуга. Описывать их похождения не обязательно одной розовой краской, но тем не менее они осваивают эти острова, а вот русские — нет.

В 1842 году Франция объявит сначала Таити, потом и коралловые атоллы своей территорией. Это не вызовет протестов у других европейских народов.

Во владениях Франции намного раньше, чем во владениях англичан, примут местные, туземные названия островов. Было ли вообще известно жителям острова Рароиа, что. они живут на атолле Барклая–де–Толли? И говорило ли им хоть что–нибудь это имя? Сомневаюсь …

То есть можно и должно хранить память о русских мореплавателях. В СССР, пока не остыл имперский пыл, и полагалось писать в духе: «Почти все острова были открыты и описаны в начале 19 в. русскими мореплавателями» [59, с. 449].

Но реально их имена на карте не сохранились. В 1947 году на остров Рароиа выбросило плот «Кон–Тики» — знаменитую экспедицию Тура ХеЙердала. И сами норвежские мореплаватели, и американские специалисты называли этот остров его полинезийским именем — Рароиа [60].

В 1952 году на острове Рароиа работал Бенгт Даниэлльсон — шведский этнограф, участник плавания Тура Хейердала. В русском издании его книги в ссылках редакции напоминают, что работал он на атолле Барклая–де–Толли, и что «русские мореплаватели внесли ценный вклад в исследование Океании» [61, с. 15].

Но сам Бенгт Даниэлльсон и исследуемые им жители Рароиа очень мало интересовались этим.

Тихоокеанские экспедиции начала XIX века — прекрасный пример куска, который империя торопливо засовывает в рот… Но заведомо не в силах разгрызть.

Но ведь почти такова же судьба Русской Америки и Алеутских островов! У русского народа почти нет сил их осваивать. Сняв сливки, удаляются промышленники — они могли работать, пока богатство моря уравновешивало удаленность, колоссальные цены на все, поборы чиновников. Море стало чуть победнее, край стал чуть более обжитым (значит, и бюрократии побольше) — и все. И нет роста русских колоний в Америке, нет прежних доходов Российско–американской компании.

Сначала приходится продать колонию Росс в Калифорнии. С 1841 года название «Русская Америка» больше не применяется.

Считается, что ее теснили испанцы, специально окружали ее своими поселениями, лишь бы лишить русских свободы передвижения. Правда, уже в 1821 году испанской империи тут уже нет: Мексика получила независимость. С 1846 по 1848 годы идут американо–мексиканские войны, США накладывает лапу на Калифорнию. В 1850 Калифорния стала новым штатом США. Все это — уже без русских. Ни к чему не привели подвиги Баранова, графа Резанова, Коцебу.

Имущество колонии в 1841 году купил Иоганн Август Суттер. Любители империи описывали его крайне неласково: «Перешедший в мексиканское подданство швейцарский авантюрист Суттер. По всей видимости, он был подставным лицом» [62, с. 535].

Правда, в официальном источнике сказано все же приличнее: «продано американскому гражданину Суттеру» [63, с. 11]. Это уже лучше, потому что ни подставным лицом, ни мексиканским гражданином Суттер не был. И был он очень трагической фигурой, потому что создал в Калифорнии процветающую, современную колонию, стал известным и богатым человеком: …И все потерял в одночасье, потому что на его земле было найдено золото. Теоретически, конечно, золото принадлежало Суттеру… Но кого интересовала теория, когда несколько взмахов лотка могли сделать человека богатым? На практике? Работники, служащие самого Суттера сбежали искать золото, и в его хлевах умирал без воды породистый скот — некому было даже отворить ворота, выпустить несчастных коров. Тем более не интересовались правами собственности на землю приблудные авантюристы, хлынувшие в Калифорнию.

«Золотая лихорадка» 1848 года началась еще на мексиканской территории, но и законы Мексики интересовали авантюристов и бродяг не больше, чем права собственности Суттера на землю. Иоганн Суттер, купивший имущество колонии Росс, был разорен и потерял все свое достояние. А когда ему удалось доказать, свои права на свою землю, американцы, так любящие поучать другие народы, устроили страшный погром — разнесли вдребезги остатки принадлежащих ему построек, убили всех трех его сыновей.

Суттер, законный владелец фантастических богатств, умер в полной нищете и забвении. Стефан Цвейг дает очень сочувственное описание страшной судьбы Иоганна Суттера, открывателя Эльдорадо… [64, с. 91–99]

Но вообще–то получается, что… Ведь первое золото в Калифорнии нашли на территории русской колонии! Русские продали Форт–Росс в 1841 году — за семь лет до того, как стало известно, что форт буквально построен на золоте… Нищими умирают все, кто осваивал русскую Калифорнию. Неужели тут нет причин задуматься?

В 1867 году наступает конец и Аляске. 30 марта 1867 Аляска и Алеутские острова отданы в аренду на 99 лет за 7,2 миллиона долларов (11 миллионов рублей).

Интересно, что конгресс США долго не соглашался на сделку. Российскому послу в Вашингтоне, барону Э. А. Стеклю, пришлось раздать взяток на 200 тысяч долларов, чтобы «убедить» их купить Аляску.

Американцы ошибались- покупать Аляску очень даже стоило. Вот диалог из книги В. А. Обручева «Плутония»:

«Когда берега Аляски начали скрываться на горизонте, Макшеев воскликнул:

— Прощай, бывшая русская земля, драгоценность, подаренная американцам!

— Как так? — удивился Боровой. — Насколько я помню, наше правительство продало Соединенным Штатам эту унылую страну.

— Да, продало за семь миллионов долларов. А знаете ли вы, сколько янки уже выручили из этой унылой страны?

— Ну, столько же или, может быть, вдвое!

— Вы жестоко ошибаетесь! Одного золота они вывезли с Аляски на двести миллионов долларов. А кроме золота, далеко не исчерпанного, тем есть серебро, медь, олово и каменный уголь, который начинают добывать. Потом пушнина, большие леса по Юкону. Строят железную дорогу, по Юкону ходят пароходы.

— Ну, нам жалеть нечего! — заметил Труханов. — У нас и Аляска осталась бы в таком же первобытном состоянии, как и Чукотская земля, где тоже есть и золото, и уголь, и пушнина, а' толку от всего этого никакого.

— До поры до времени, — возразил Каштанов, — свободное развитие России вообще задавлено самодержавием. Но переменится правительство, и мы, может быть, начнем работать в крупных масштабах, и тогда Аляска нам бы очень пригодилась. Владея ею и Чукотской землей, мы могли бы командовать всем севером Тихого океана, и ни один американский хищник не смел бы сунуться сюда, а теперь они чувствуют себя хозяевами в Беринговом море и в Ледовитом океане» [65, с. 34].