Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]

• Название: Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]
• Автор: Татьяна Рожнова
• Издательство: Вита Нова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-93898-005-4

Цель данной книги — рассказать о малоизвестном периоде жизни Натальи Николаевны после гибели Пушкина. Увидеть ее уже не женой, а вдовой поэта, противостоящей злословию света, матерью малолетних детей, по существу, одинокой среди родственников и друзей. Судьба потомков Натальи Николаевны, которым посвящена вторая часть книги, также до сих пор оставалась белым пятном.

Авторы определяют свой жанр как документально-художественное повествование. Они не навязывают своего мнения — просто выстраивают в хронологическую цепочку факты, документы, письма, фотографии, которые в таком сочетании говорят сами за себя.

Книга содержит более 600 портретов и фотографий, большая часть которых публикуется впервые, а также неизвестные до сих пор материалы из личных архивов потомков Натальи Николаевны.

Реальная жизнь реальных людей захватывает, ведет за собою и не отпускает от начала и до самого конца книги. С ее страниц встает сама эпоха. Пушкинская эпоха. И эпоха ПОСЛЕ Пушкина.

---

Заверяю вас, что я продолжаю выполнять свой долг в отношении вашей сестры, позвольте мне, любезный Демитрий, побудить вас выполнить ваш. Примите еще раз уверение в моих искренних чувствах.

Б. де Геккерн»{800}.

9 октября 1843 года

«Милостивый государь.

Два моих предыдущих письма уведомили вас о плохом положении нашей горячо любимой Катрин. С тех пор письма, которые я получил, имели только одну цель: подготовить меня к ужасному несчастью, поразившему нас, — мой бедный славный Жорж лишился супруги, а у его несчастных детей нет больше матери. Наша добрая, святая Катрин угасла утром в воскресенье около 10 часов утра без страданий, на руках у мужа. Это ужасное несчастье постигло нас 3 октября. Я могу сказать, что смерть этой обожаемой женщины является всеобщей скорбью. Она получила необходимую помощь, которую наша церковь могла оказать ее вероисповеданию. Впрочем, жить так, как она жила, это гарантия блаженства. Она, эта благородная женщина, простила всех, кто мог ее обидеть, и в свою очередь попросила у всех прощения перед смертью. Наш долг — безропотно покориться неисповедимым повелениям провидения!!

Жорж не в состоянии мне писать, но он обещает быть столь же сильным, как и его горе. Он поручает мне выполнить печальные обязанности, что я и делаю, посылая вам это письмо. Да будет воля божия, да благоволит он сжалиться над четверыми бедными сиротами.

Б. де Геккерн»{801}.

14 октября 1843 года

В этот день в Одессе неожиданно для всех 38-летний Лев Сергеевич Пушкин женился на 20-летней бесприданнице, воспитаннице Смольного института Елизавете Александровне Загряжской.

С ее отцом, Александром Михайловичем Загряжским (1796–1883), симбирским гражданским губернатором, был знаком и А. С. Пушкин как с дальним родственником Натальи Николаевны. 10 сентября 1833 г. по дороге в Оренбург Поэт останавливался в доме А. М. Загряжского, где познакомился с его женой Каролиной Осиповной и десятилетней дочерью Лизой[155].

15 октября 1843 года

Мария Ивановна Осипова — сводному брату Алексею Николаевичу Вульфу.

«…Ты, верно, знаешь, что Лев Сергеевич женится в Одессе на Загряжской. У нее ничего нет; говорят, она не хороша, маленького роста, черна и худа…[156]

Наталья Николаевна уговаривает меня выйти за Сергея Львовича говоря, что не хочет Катрин Керн[157] в свекрови. Я успокоила ее на этот счет тем, что старый селадон возвратился совершенно ко мне»{802}.

|

Постепенно знакомство Глинки с Екатериной Керн переросло в более глубокое чувство. Позднее в своих «Записках» композитор вспоминал: «…на третий день Пасхи я навестил Одоевского, откуда отправился к сестре Марье Ивановне Стунеевой… Там увидел я в первый раз Екатерину Керн. Она была нехороша, даже нечто страдальческое выражалось на ее бледном лице.

Ходя взад и вперед, мой взор невольно останавливался на ней: ее ясные выразительные глаза, необыкновенно стройный стан… и особенного рода прелесть и достоинство, разлитые во всей ее особе, все более и более меня привлекали… Вскоре чувства мои были вполне разделены милою Е. К., и свидания с нею становились отраднее…»{803}.

Весной 1840 г. Екатерина Керн серьезно заболела: врачи подозревали чахотку и настоятельно советовали ей переменить климат. А. П. Керн увезла дочь в свою деревню на Украину. Вместе с ними поехал и Михаил Иванович Глинка, чтобы навестить свою больную мать в Смоленской губернии, и, таким образом, часть пути они проделали сообща. Керны по дороге заехали проведать свою родственницу, Прасковью Александровну Осипову с семейством, которой Анна Петровна доводилась племянницей. Остановились в Тригорском. По всей видимости, посещали и могилу А. С. Пушкина в Святогорском монастыре.

17 августа 1840 г. Глинка писал Екатерине Керн: «Сообщите мне описание вашего пребывания, в особенности <опишите> то место, где покоится прах Пушкина. Душевно сожалею, что обязанности к матушке не позволили мне вам сопутствовать…»{804}. Годом раньше Глинка посвятил ей романс «Где наша роза?», написанный на стихи Пушкина. Позднее он вспоминал: «…Е. К. выбрала из сочинений Кольцова и переписала для меня романс „Если встречусь с тобой“, — я его тогда же положил на музыку. Для нее написал „Вальс-фантазию“… Потом, не знаю по какому поводу, романс Пушкина „Я помню чудное мгновенье“…»{805}. Это было в 1840 году.

Чувство Глинки к Е. Е. Керн было таким серьезным, что он даже делал ей предложение и получил согласие на брак, но свадьба расстроилась из-за обострившейся болезни невесты. В 1844 г. композитор надолго уехал в Париж.

«Он скончался, как известно, в Берлине, — писал Владимир Александрович Соллогуб. — Тело его покоится в Невской лавре. На погребение собралось человек тридцать, не более. Когда гроб опускали в могилу, я стоял недалеко с Даргомыжским, который сказал мне в эту минуту: „Посмотри, пожалуйста, — точно хоронят зажиточного титулярного советника“. Итак, последний долг, отданный Глинке на земле, был еще последним оскорблением. Странную эпоху мы пережили: за артисткой, исполнявшею роль „Прекрасной Елены“ (В. К. Лядовой, артисткой оперетты. — Авт.), шли десятки тысяч людей; к отверстой могиле Глинки собралась небольшая кучка его ближайших друзей и почитателей»{806}.

На самом же деле все обстояло иначе. В 1841 г. С. Л. Пушкин, сделав предложение Маше Осиповой и получив отказ, увлекся дочерью Анны Петровны Керн. Теперь же отношения 74-летнего Сергея Львовича и 26-летней Екатерины Ермолаевны стали активно развиваться. С. Л. Пушкин сделал ей предложение.

Нечаянные свидетели этого запоздалого романа рассказывали, что, желая доказать свою преданность Екатерине Керн, Сергей Львович поедал следом за нею вишневые косточки, в то время как Екатерина Ермолаевна ела вишню.

|

26 октября 1843 года

Лев Пушкин по ходатайству Натальи Николаевны и при посредничестве Вяземского получил назначение на сверхштатную службу в Одесскую портовую таможню в качестве чиновника. До этого некоторое время он служил в Петербургской таможне.

Ожидающие вместе с ним столь желанного назначения его тригорские друзья, особенно Маша Осипова, были, очевидно, ошеломлены, когда Лев Сергеевич довольно бестактно «обрадовал» их с южного берега Крыма.

Л. С. Пушкин — П. А. Осиповой в Тригорское.

«27 октября 1843. Кучук-Ламбад.[158]

Это я должен был написать Вам, дорогая, милая и почтенная Прасковья Александровна, но каково же? — именно я получаю от Вас столь любезное письмо.

Бог вознаградит Вас и покарает меня, как я того заслуживаю, но только на том свете, ибо на этом мне слишком хорошо сейчас. Я задержался с ответом к Вам, так как все это время был в больших хлопотах, чтобы ускорить свою женитьбу. Наконец 14 октября все это совершилось, и, выйдя из церкви, мы сели на пароход, чтобы отправиться к южному берегу Крыма. Мы рассчитываем провести здесь медовый месяц и несколько других, если будет возможность. Мы живем как в раю, и моя милая Лиза — в нем божество.

Рекомендуя ее Вам, я бы очень желал, чтобы Ваша дружба, столь драгоценная для меня, распространялась бы и на мою жену: она этого достойна.

Я хотел написать Эфрозине, но поверьте, голова моя совершенно неспособна к переписке, через Вас прошу у нее дружбы для моей жены, а также у Анны Николаевны и Марии Ивановны.

Примите уверения в моей искренней на всю жизнь привязанности, которую я питаю к Вам и Вашему семейству.

Прощайте, благословите меня на пороге моей новой жизни.

Л. Пушкин»{807}.

На письме помета П. А. Осиповой: «Получено 20 ноября».

Октябрь 1843 года

Весть о смерти Екатерины сёстры Гончаровы получили не сразу и не от родных.

Александрина Гончарова — брату Дмитрию.

«<…> Прежде чем показать это письмо Маминьке, дорогой Дмитрий, подготовь ее к печальной новости. Нашей бедной Кати нет больше на свете, помолимся за нее. Я не решилась сообщить эту новость Таше, она совсем больна сегодня. Подожду лучшего дня.

Целую тебя от всего сердца. А. Г.»{808}.

Октябрь 1843 года. Петербург.

Наталья Николаевна — брату Дмитрию.

«Все эти дни я хотела тебе написать, чтобы получить вести обо всех вас, и в особенности о моей бедной Маминьке. Смерть нашей бедной сестры должна была ее ужасно опечалить. Сердце у меня сжимается при мысли о состоянии, в котором она должна находиться. Поэтому я обращаюсь к тебе, мой добрый Дмитрий, умоляя тебя немедленно мне написать и сообщить о состоянии ее здоровья. Если бы я решилась, я бы написала ей сама.