Мэтью Стовер - Бог войны

• Название: Бог войны
• Автор: Мэтью Стовер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-52161-6

Он — воин, могучий, бесстрашный и безжалостный, и на нем лежит проклятие. Его преследуют чудовищные картины прошлого, и спастись от наваждения невозможно. Нельзя даже покончить с собой, этого не допустят греческие боги, которым вынужден служить Кратос, он же Кулак Ареса, он же Спартанский Призрак.

Но теперь у него появилась надежда. Он получит шанс на свободу и избавление от кошмаров, если поднимет руку на Ареса, своего бывшего кумира и благодетеля.

Убить бога, пусть даже с помощью других олимпийцев… Мыслимо ли, чтобы это удалось смертному?

Впервые на русском роман из знаменитой вселенной «God of War».

---

— Нет! — выдохнул Кратос. — Нет…

Видения охватили его целиком. Он перенесся в ту последнюю ночь, когда служил богу войны.

— Жители этой деревни осмеливаются преклонять колени перед Афиной! Перед Афиной! Это место оскорбляет Ареса! Сжечь его дотла!

Брошенный Кратосом факел мелькнул во мраке и упал на соломенную крышу хижины. Крошечные искры превратились в буйный костер, и вскоре крыша обрушилась. В считаные минуты хижина сгорела полностью.

Под боевой клич Кратоса его отряд свирепых убийц вошел в деревню. Им навстречу, защищая свои дома, вышли несколько десятков селян. Вооруженные лопатами и мотыгами, они даже не надеялись, что смогут противостоять закаленным в боях воинам. Кратос скакал сквозь толпу, рубил и резал, убивая без усилий и даже не замечая, кто перед ним…

Пока не оказался в деревенском храме. В храме Афины. И сморщенная старая ведьма, оракул, пыталась преградить ему путь…

В животе у него что-то перевернулось. Дома один за другим превращались в золу, и запах жженого дерева и соломы смешался с запахом горелого мяса. Храм выглядел заброшенным. Какое-то мрачное предчувствие остановило Кратоса. Но…

Это был храм Афины. Именно он стал причиной резни. Как мог спартанец оставить его в неприкосновенности?

— Все вон отсюда! — закричал он, колотя по толстой деревянной двери рукояткой меча.

Никто не отозвался, и тогда Кратос отступил назад, клинками Хаоса разнес дверь в щепки. Навстречу ему из храма, ковыляя, вышла маленькая сгорбленная старуха нубийка в ярко-зеленом платье с буквой «омега» на груди.

— Кощунство, — сказала она, погрозив ему пальцем. — Берегись кощунства против богини, Кратос! Не входи!

— Не смей указывать спартанцу, — огрызнулся он, толкнув старуху так, что та упала.

Пинком он открыл дверь и ворвался в храм. Сверкнули клинки Хаоса, и двух шагнувших ему навстречу жрецов постигла быстрая смерть. Кратос зарычал от гнева, когда ему попытались помешать другие почитатели Афины. Он устремился вперед, нанося удары вправо, влево и перед собой, не глядя, не пытаясь сдержаться, не думая об осторожности. Кровь, смерть и торжество — Кратос в своей стихии… И поэтому он не обратил внимания на свои последние жертвы, не поколебался перед тем, как убить женщину и ее маленькую дочь…

Вновь пережитый ужас прогнал видение и вернул Кратоса на храмовую площадь, где бог выдавливал из него остатки жизни. Внезапно невыносимая тяжесть исчезла с его спины — Арес убрал ногу и отошел в центр просторной площади.

— Вставай, презренное ничтожество, безумный убийца! Ты хотел сражаться? Так давай сразимся.

Кратос поднялся с земли и тряхнул головой, прогоняя из сознания туман. Он ранил Ареса мечом Артемиды в ту же ногу, которой бог наступил ему на спину. Спартанец явственно видел щербину, которую оставил на камне волшебный клинок, пройдя сквозь божественную плоть…

Однако отметина была сухая, как пустыня Потерянных Душ. На нее не пролилась кровь.

Кратос посмотрел на стену у себя за спиной, на свою размытую тень в свете вездесущих факелов. Затем перевел взгляд на стену позади Ареса — гигантская фигура бога не отбрасывала никакой тени.

Арес не был Аресом. Бог не был реальным.

— Я достаточно реален, спартанец, чтобы уничтожить тебя. Хочешь убить? Тогда подойди и попробуй, жалкий смертный!

Ребра Кратоса все еще ныли в память о нескольких минутах, проведенных под чудовищной сандалией; кровь по-прежнему текла из глубокой раны на голове, куда пришелся удар божьего меча. Казалось, Кратос не может причинить вреда этому Аресу — но это вовсе не означает, что исполин для него не опасен.

— Чего же ты ждешь? Теперь понимаешь, какая это безнадежная затея — убить бога?

Кратос в самом деле хотел прикончить Ареса. Жажда мести горела в венах спартанца, словно костер на солнце. Но перед ним был не Арес. Неудивительно, что великан читал его мысли — этот иллюзорный бог был не чем иным, как плодом его воображения.

Как вождь варваров в его видениях.

Как его кошмары про жену и дочь.

Чтобы сокрушить этого выдуманного Ареса, Кратосу пришлось бы одержать верх над собственным разумом. А если бы это было по силам спартанцу, то никогда бы не пришлось служить Афине. Он сам поборол бы свои кошмары и стер память о совершенном преступлении.

Но Кратос не обладал такой силой. Он понимал это. Выдуманный Арес — враг, которого не удастся одолеть, пока Кратос не одержит победу над самим собой.

И он отступился.

Глава двадцать пятая

Когда заря розовыми перстами нежно коснулась неба на востоке пустыни, Кратос уже стоял на крыше здания, венчавшего скалу, которая возвышалась в самом центре храма Пандоры. Храм, в свою очередь, был высечен в горе, прикованной цепями к спине титана, приговоренного к вечным скитаниям по пустыне Потерянных Душ.

Стоило на горизонте вспыхнуть первому проблеску колесницы Гелиоса, как вокруг спартанца появились три гигантских силуэта: статуи Зевса, Посейдона и Аида высотой в добрые полстадии. Три божественных брата стояли лицом друг к другу, вытянув вперед руки, на которых лежал огромный диск, с отверстием в середине, изготовленный из того же материала, что и сами статуи. Материал этот — загадочное вещество прозрачнее стекла — был заметен только благодаря бликам в местах изгибов. Там, куда солнечные лучи не попадали, статуи были абсолютно невидимы.

Кратос подбежал к ним. Афина сказала, что ящик находится на вершине храма, а выше статуй, очевидно, ничего нет. Подойдя к одной из них, он обнаружил, что ее основание, находящееся в тени, не только невидимо, но и вовсе нематериально. Изваяния существовали только в свете зари.

Спартанец посмотрел вверх на богов и нахмурился. На то, чтобы добраться до оберегаемого ими сокровища, у него ровно столько времени, сколько длится рассвет.

Зевс стоял ближе всех к востоку и был освещен лучше остальных. Кратос высоко подпрыгнул, надеясь дотронуться до озаренного участка статуи. Поверхность оказалась теплой и твердой, но скользкой, словно смазанное маслом стекло. Спартанец прыгнул снова, пытаясь воткнуть клинок в статую, но добился только того, что она зазвенела подобно хрустальному колоколу, а на невидимой поверхности осталась лишь небольшая царапина.

Вместо того чтобы стихнуть, звон становился все громче и резче, пока наконец нараставшая боль не заставила Кратоса зажать уши руками. Следующей от восточного края крыши стояла статуя Посейдона. Спартанец подбежал к ней, заранее приготовившись к оглушительному гулу, отнял руки от ушей, подпрыгнул и в свете солнца ударил Посейдона клинком Хаоса.

Статуя отозвалась более низким и глубоким звоном, который усиливался быстрее, чем предыдущий звук. Дальше всех от рассветного солнца — что было весьма логично, как подумалось Кратосу, — находился Аид, владыка подземного царства. Звон от удара о статую получился самым гулким и мрачным, он все набирал и набирал силу, и спартанцу уже казалось, что в мире не осталось ничего, кроме этого звука.

Зажимать уши было бесполезно. Кратос на ватных ногах добрел до центра треугольника, образованного тремя статуями, и рухнул на колени. Когда солнце добралось до этого места, обычный камень под ногами оказался прозрачным круглым окном; сквозь него прямо под собой спартанец увидел покои архитектора и трон, на котором восседал некто в доспехах. Он, казалось, не обращал никакого внимания на доносившиеся сверху разрушительные звуки.

Окно, по видимости, было изготовлено из того же вещества, что и статуи, которые, несмотря на все усилия, Кратосу не удалось даже поцарапать. И тут ему вспомнились рассказы об огромном медном родосском гонге, звук которого обладал такой силой, что в округе на десяток стадий лопались стекла. Чувствуя, что еще немного, и то же самое произойдет с его черепом, Кратос решил: надо хотя бы попробовать. Он наклонился к окну и резко ударил кулаком.

С громким звоном круглое окно разлетелось на миллион осколков, похожих на пылинки. Ужасный аккорд вмиг оборвался. Кратос полетел вниз сквозь образовавшееся отверстие, словно камень, брошенный в колодец.

Судорожно повернувшись в воздухе, он упал прямо на архитектора так, что оказался сидящим у него на шее, а обе ноги уперлись в подлокотники трона. С громким скрежетом трон начал разворачиваться, Кратос спрыгнул на помост, и вращение прекратилось.

— Итак, архитектор, — заговорил он, — ты предсказал мне смерть, но вот я здесь.

Коринфский шлем повернулся к нему, и через прорези для глаз спартанец увидел холодные зеленые огоньки.

— Никому еще не удалось выжить на Арене воспоминаний.

— До сего дня.

— Но ящик Пандоры тебе не заполучить никогда.

Архитектор поднял палец в металлической перчатке, и стоявшая у него на коленях коробка открылась. Кратос схватил его мертвой хваткой за запястье. Броня оказалась неожиданно горячей.