Пьер Корнель - Театр французского классицизма

• Название: Театр французского классицизма
• Автор: Пьер Корнель
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Драматургия
• Год: 1970

Настоящий том содержит лучшие и наиболее характерные произведения двух французских драматургов — Пьера Корнеля (1606–1683) и Жана Расина (1639–1699) — которые являются наиболее влиятельными представителями классицизма в театре XVІІ века.

---

Британник

Так начал сбрасывать узду с себя Нерон?

Нерон

Нерон бесстыдными речами утомлен.

Британник

И все должны хвалить владычество благое?

Нерон

Мне нужен лишь их страх, — не важно остальное!

Британник

Иль Юния уже не та, иль нрав такой
Не может никогда владеть ее душой!

Нерон

Пусть так! Я не берусь лить слезы перед нею,
Зато я обуздать соперника сумею!

Британник

Какая б участь мне была ни суждена,
Ее немилость мне была б одна страшна!

Нерон

Добудьте же ее — вот все, что вам скажу я!

Британник

Быть милым ей — вот все, чего ищу, тоскуя!

Нерон

У вас — ее обет, ей мил ваш юный пыл.

Британник

По крайней мере, лгать ее я не учил:
К притворству девушку не принуждал я вздорно
И, чтоб зажать ей рот, не прятался позорно!

Нерон

Довольно! Стража!

Юния

О, что делаете вы?
Ведь это брат… Он слеп от ревности, увы!
Молю вас, государь! Иль мало он несчастен,
Что даже и в любви счастливым быть не властен?
Дозвольте ж, уравняв печалью вас вполне,
От вас и от него навеки скрыться мне.
Уход мой усыпит огонь вражды меж вами;
Весталкой, государь, окончу век свой в храме.
Несчастный наш союз простите вы ему;
Отныне я верна лишь небу одному.

Нерон

И в этом, как во всем, одно притворство злое!
Принцессу, стражники, замкнуть в ее покое!
Британник у сестры пусть будет заключен!

Британник

Так силой взять любовь пытается Нерон!

Юния

Одна покорность, принц, нам принесет спасенье!

Нерон

Немедля, стражники, исполнить повеленье!

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Нерон, Бурр.

Бурр

О, небо!

Нерон

(не видя Бурра)

Встреча здесь их вдвое разожгла;
Я руку узнаю, что их теперь свела.
Я Агриппиной вновь осмеян и повержен.
Так долго ею был я лишь затем удержан,
Чтоб низкая игра здесь длилась до конца.

(Заметив Бурра.)

Еще не вышла мать из моего дворца?
Замкните двери, Бурр, засовами глухими
И стражников ее смените вы моими.

Бурр

Возможно ль, цезарь? Мать? Не выслушав?

Нерон

Ну, нет!
Остерегитесь, Бурр, вот добрый вам совет!
Уже который день любое приказанье
Встречает в вас судью, родит непослушанье.
От вас ответа жду, а будете молчать —
Я расспрошу других про Бурра и про мать.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Агриппина, Бурр.

Бурр

Да, защитить себя вы сможете свободно:
Нерону самому вас выслушать угодно.
Быть может, лишь затем и удержал он вас,
Чтоб с вами, госпожа, увидеться тотчас.
Но вам — простите вновь свободное сужденье! —
Не должно цезаря корить за оскорбленье;
Готовьтесь, госпожа, виновного обнять:
В защите вы вольны; но бойтесь обвинять!
Двор приучен глядеть на все его глазами.
Пускай Нерон ваш сын, пусть коронован вами,—
Он император ваш, и власть его сильна,
Хоть вами ж эта власть была ему дана.
Немилостив ли он иль с вами ласков снова,—
Толпа ласкать и гнать вослед ему готова.
Не вы ей надобны, — он, он один, во всем!
А вот и государь…

Агриппина

Оставьте нас вдвоем!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Нерон, Агриппина.

Агриппина

(садясь)

Извольте сесть, Нерон, и слушать, что скажу я.
Повинной ждете вы, свиданье мне даруя.
Не знаю, в чем меня могли оклеветать:
Я все свои вины вам поспешу назвать.
Вы заняли престол; вы с детства знали сами,
Какая цепь преград лежит меж ним и вами.
Права моих отцов, возвысившие дочь,
Без помощи моей вам не могли б помочь.
Когда судили мать Британника сурово[185]
И Клавдий ей вернул супружеское слово,—
Немало девушек искало глаз его,
Придворных, даже слуг, склонив на сватовство.
Я стала в общий ряд, лишь одного желая:
Вам передать тот трон, который обрела я.
Я гордость бросила, — Паллант мне сватом стал,
И Клавдий глаз моих зовущий блеск узнал:
Племянницу свою лаская непрестанно,
От нежности к любви он перешел нежданно.
Но Рим мог заклеймить преступным наш союз:
Разъединяли нас запреты кровных уз.
Я не могла бы стать женой отцова брата.
Но, щедро купленный, привел указ сената
В постель мне цезаря, а Рим — к моим ногам.
Все было мне дано, и ни толики — вам.
В семействе Клавдия родным вы скоро стали;
Дочь цезаря за вас просватала не я ли?
Силан, ее жених, был с нею разлучен,
И кровью оплатил свое паденье он.
Но мало этого! Кто б ждал от властелина,
Что даст он зятю власть, лишая власти сына?
Вновь помощь я нашла в Паллантовых речах:
Вас Клавдий уравнял с Британником в правах,
Нероном вас назвал и произнес решенье
До срока вам вручить права на соправленье.
Отныне цель моя для всех была ясна
И многих трепетать заставила она.
Про скорбь Британника, про будущие беды
Среди друзей отца затеялись беседы.
Я обещаньями задобрила одних;
Изгнанье навлекла на самых заклятых;
Сам Клавдий, вняв словам моих немолчных жалоб,
Отторг от сына тех, чья верность пожелала б,
О жребии его печась, как о своем,
Вернуть его на трон извилистым путем.
Я больше сделала: друзей, вожатых ложных,
Нашла я для него средь слуг своих надежных.
А вам, верна себе, но с умыслом иным,
Дала наставников, которых чтил весь Рим:
Я мудрость избрала, тщеславье отстраняя;
Вернула я из войск, из ссылки призвала я
Тех самых Сенеку и Бурра, кто потом…
Но Рим их чтил тогда, и я ввела их в дом!
Не пощадив казны дворцового подвала,
Я вашим именем щедроты рассыпала.
Приманки зрелищ, игр, подарков и наград
К вам привлекли сердца народа и солдат,
Чья память, верная Германика победам,
Во внуке молодом гордилась славным дедом.
Меж тем к закату шел Британника отец.
От долгой слепоты прозрел он наконец —
Ошибку понял он. И, сетуя о сыне,
Вдруг разомкнул уста, молчавшие доныне,
Хотел созвать друзей, — напрасно! поздний страх:
Дворец, войска, альков держала я в руках.
Его последний вздох от всех оберегая,
Отцовской нежности расцвесть в нем не дала я,
Стеной своих забот сокрыв его вполне
От сына, что рыдал безвестно в стороне.
Он умер. Каждый мог предать меня бесчестью.
Не стала я смущать сердца внезапной вестью;
И вот меж тем как Бурр, желанной цели рад,
Вам тайно присягнуть заставил всех солдат,[186]
И я, его рукой, вас близила к победам,
Конец властителя здесь в Риме был неведом:
Курились алтари, и, Клавдию верна,
О здравье мертвеца молилась вся страна:
Но, укрепив свой трон признаньем легионов,
Вы возвратились в Рим вершителем законов,
И должен был народ узнать двойную весть:
Оплакать Клавдия — Нерона превознесть.
Вот исповедь во всем, свершенном мной когда-то,
Вот все мои грехи! А вот за них расплата:
Всего полгода лишь, став баловнем в стране,
Вы, благодарностью платить умели мне;
Потом, утомлены стеснительным вниманьем,
Вы предпочли платить мне дерзким непризнаньем.
А Сенека и Бурр щадили тот порок,
Давая, что ни день, вам низости урок,
Хвалясь, что их самих в науке превзошли вы.
Но, верно, и они еще не слишком лживы,—
Отон, Сенецион[187] вам стали ближе тех,
Пособники бесчинств и низменных утех.
Когда же, возроптав на ваши козни злые,
Обидчика на суд я призвала впервые
(Злодей вдвойне жесток, раз совесть смущена!),—
Я цезарем была вдвойне оскорблена.
Но мало! Юнию помолвив с вашим братом,
Я обещала им поддержку пред сенатом.
Что ж делаете вы? В тюрьму заключена,
В вас пагубную страсть рождает вдруг она.
И вот в одну лишь ночь Октавия забыта,
Скрепленный мной союз ей больше не защита;
Отослан прочь Паллант, Британник заключен;
Простерт и на меня преступный ваш закон,—
Бурр дерзко предо мной велел замкнуть ворота,
А вы, кто виноват в предательствах без счета,
Забыв, что долг ваш в том, чтоб оправдаться в них,—
Вы ждете от меня признанья вин моих.

Нерон