Владимир Рудаков - Монголо–татары глазами древнерусских книжников середины XIII‑XV вв.

• Название: Монголо–татары глазами древнерусских книжников середины XIII‑XV вв.
• Автор: Владимир Рудаков
• Издательство: Квадрига
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978–5-904162–09–2

Ордынская тема — важнейшая в средневековой русской литературе. Монгольское нашествие представляло собой рубежный момент в истории Руси и именно так воспринималось современниками событий и ближайшими потомками.

Реконструкция представлений о монголо-татарах, предпринятая на материале памятников древнерусской литературы, позволила определить наиболее важные аспекты восприятия ордынцев, проследить эволюцию взглядов средневековых авторов на феномен завоевания и выявить наиболее характерные способы изображения «поганых». Интерпретация деталей описания, содержащих оценочные характеристики монголо-татар, позволила выявить установки сознания XIII‑XV веков, определявшие систему координат, с которой древнерусские книжники подходили к осмыслению и изображению происходящих событий.

В. Н. Рудаков сумел заметить и прояснить восприятие русскими людьми пришельцев, предопределившее и результаты нашествия, и длительность пребывания земель под властью ордынских ханов, и освобождение от ордынского владычества. Ключом к пониманию восприятия книжником татар стали тексты исторических источников, упущенные предшественниками: так называемые общие места, устойчивые формулировки, цитаты из Библии и святоотеческой литературы. В. Н. Рудаков основывается на системе доказательств, которые могут быть проверены каждым. В основе выводов максимально точное выявление смысла, заложенного автором источника в его текст, что дает ему возможность понять своего «собеседника из прошлого».

Такой подход позволил по-новому увидеть события, известные каждому со школьной скамьи, увидеть нашу историю глазами человека, который историю «делал», а, значит, лучше понять его и себя самого.

---

623

ПЛДР. Вторая половина XV века. С. 532.

624

Синицына Н. В. Третий Рим… С. 117–118.

625

Свидетельством репрезентативности представлений Вассиана о феномене монголо-татарского ига, а также его оценок «поганых» в целом являются развивавшиеся в тогдашней книжности тенденции общего пересмотра устаревших воззрений и способов описания ордынцев. Указанные тенденции отразились, например, в летописных памятниках второй половины — конца XV века, а также во вновь создаваемых литературных произведениях, где активно использовались ранее не употребляемые уничижительные эпитеты в отношении самих ордынских «царей» (в том числе и по отношению к Батыю). По сути дела, происходит пересмотр уже устоявшихся взглядов на историю русско-ордынских контактов. Обзор памятников, в которых нашло отражение подобное переосмысление, см.: Горский А. А. О времени и обстоятельствах… С. 28–29.

626

О механизме их появления см.: Рудаков В. Н. Сыновья великого князя во время осады Владимира: к проблеме восприятия борьбы с монголо-татарами в летописании // Историческая антропология: место в системе социальных наук, источники и методы интерпретации. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва, 4–6 февраля 1998 г. М., 1998. С. 191–193.

627

Подробнее об отношении православного духовенства и церкви к монголо-татарской власти см.: Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. XI‑XIV вв. М., Л., 1960. С. 324–344; Хорошев А. С. Политическая история русской канонизации (XI‑XVI вв.) М., 1986. С. 76–78.

628

По мнению ряда исследователей, практически все памятники оригинальной древнерусской письменности были пронизаны патриотическими идеями; именно патриотизм являлся тем стержнем, той идейной основой, вокруг которой происходило развитие литературы в целом и ее отдельных произведений в частности (см.: Мавродин В. В. Проблема развития национального самосознания на Руси в кон. XII — нач. XV в. // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши XII‑XIV вв. М., 1974. С. 166). Д. С. Лихачев выделяет по такому же принципу «всепроникающий патриотизм содержания», «большой патриотический замысел» Повести временных лет (см.: Лихачев Д. С. «Повесть временных лет» (историко-литературный очерк) // Повесть временных лет. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1996. С. 297, 349. Ср.: Данилевский И. Н. Замысел и название Повести временных лет // ОИ. 1995. № 5. С. 101 и далее). «Достаточно беглого взгляда на наши источники, а они отражают мысли людей Древней Руси, — писал В. В. Мавродин, — для того, чтобы убедиться в том, насколько развито было у наших предков чувство единства народа, чувство патриотизма, само понятие Родины» (см.: Мавродин В. В. Проблема развития национального самосознания… С. 165). Общим местом стало представление об особой патриотической направленности памятников, посвященных событиям «татарщины». См., напр.: История русской литературы. Т. 1. С. 92, 94, 123–124 (раздел написан Л. А. Дмитриевым). Однако подобный подход явно «не учитывает специфику средневекового мировосприятия, превращает понятие патриотизма во внеисторическую категорию» и, следовательно, не позволяет выявить те оттенки отношения к Родине и ее врагам, которые были свойственны русским книжникам — современникам тех трагических для Руси событий (см. подробнее: Кром М. М. К вопросу о времени зарождения идеи патриотизма в России // Мировосприятие и самосознание русского общества (XI‑XX вв.). М., 1994. С. 16).

629

Истоки русской беллетристики. Л., 1970. С. 304 (раздел написан Л. А Дмитриевым).

630

См., напр.: Каргалов В. В. Конец ордынского ига. М., 1984. С. 55–56.

631

Арцибашев Н. С. Повествование о России. Т. 2. М., 1838. С. 133; Афремов И. Ф. Куликово поле с реставрационным планом Куликовской битвы. В 8-ой день сентября 1380 года. М., 1849. С. 31; Костомаров Н. И. Куликовская битва. М., 1864. С. 21; Бестужев-Рюмин К. Н. О злых временах татарщины и о страшном Мамаевом побоище. СПб., 1865. С. 61; Соловьев С. М. История России с древнейших времен // Соловьев С. М. Сочинения. Кн. 2. М., 1988. С. 276–277.

632

См., напр.: Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 5. М., 1993. С. 43; Костомаров Н. И. Куликовская битва. С. 21; Соловьев С. М. История России… С. 277; Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период. Биографические очерки по первоисточникам и главнейшим пособиям. Т. 1. СПб., 1889. С. 113; Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.; Л., 1950. С. 242; Очерки истории СССР: Период феодализма (IX‑XV вв.). Ч. II. М., 1953. С. 225; Кирпичников А. Н. Куликовская битва. Л., 1980. С. 99; Кучкин В. А. Победа на Куликовом поле. // Вопросы истории. 1980. № 8. С. 19 и др.

633

Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда… С. 242; См. также: Очерки истории СССР… С. 225; Бескровный Л. Г. Куликовская битва // Куликовская битва: Сб. ст. М., 1980. С. 241–242. По всей видимости, H. М. Карамзин имел в виду то же, когда писал, что Дмитрий Боброк призвал к битве, перед этим «с величайшим вниманием примечая все движения обоих ратей». См.: Карамзин Н. М. История… Т. 5. С. 43.

634

Бахтин М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 285.

635

Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI‑XVII вв. М., 1980. С. 51. Ср.: Шахматов А. А. Отзыв о сочинении С. К. Шамбинаго: «Повести о Мамаевом побоище». СПб., 1906 // Отчет о двенадцатом присуждении премий митрополита Макария. СПб., 1910. С. 146.

636

ПСРЛ. Т. 26. М.; Л., 1959. С. 142; Сказания и повести о Куликовской битве. М.; Л., 1982. С. 99.

637

Сказания и повести… С. 44.

638

Салмина М. А. К вопросу о датировке «Сказания о Мамаевом побоище» // ТОДРЛ. Т. 29. Л., 1974. С. 103.

639

Списки: ОР РНБ. Собр. Михайловского. А. 509 и ОР ГИМ. Собр. Забелина. № 261 (соответственно вар. Михайловского и вар. Забелина). См.: Русские повести XV‑XVI вв. / Сост. М. О. Скриппиль. М.; Л., 1958. С. 33–34; Повести о Куликовской битве. С. 196. По мнению Л. А. Дмитриева, указанные варианты изобилуют поздними сокращениями и вставками, в том числе и из Синопсиса. См.: Дмитриев Л. А. Обзор редакций «Сказания о Мамаевом побоище» // Повести о Куликовской битве. М., 1959. С. 457–458, 464–470.

640

Дмитриев Л. А. Вставки из «Задонщины» в «Сказание о Мамаевом побоище» как показатели по истории текста этих произведений // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. К вопросу о времени написания «Слова». М.; Л., 1966. С. 388.

641

Шамбинаго С. К. Сказание о Мамаевом побоище // ОЛДП. Вып. 125. СПб., 1907. С. 44. Ср.: Памятники Куликовского цикла. СПб., 1998. С. 180.

642

Сказания и повести… С. 122; «Сказание о Мамаевом побоище». Лицевая рукопись XVII века из собрания ГИМ. М., 1980. Л. 73 об.; «Сказание о Мамаевом побоище». Историко-литературоведческий очерк. Кн. 1. С. 94; Дмитриев Л. А. Обзор редакций… С. 451, 461.

643

См. Памятники Куликовского цикла… С. 224, 246.

644

Дмитриев Л. А. Лондонский лицевой список «Сказание о Мамаевом побоище» // ТОДРЛ. Т. 28. Л., 1974. С. 159, 172–173.

645

Сказания и повести… С. 44, 122. Ср.: Русские повести XV XVI вв. М.; Л., 1958. С. 33–34; Повести о Куликовской битве. М., 1959. С. 196.

646

Сказания… С. 44, 99, 123; ПСРЛ. Т. 26. С. 142; «Сказание о Мамаевом побоище». Историко-литературоведческий очерк. Кн. 1. С. 94. Указание на «осмой час» как на время вступления засадного полка в бой отсутствует в Лондонском списке Вологодско-Пермской летописи — из‑за порчи текста это место не читается (см.: ПСРЛ. Т. 26. С. 340) и в Кипр. редакции «Сказания» (см.: Сказания и повести… С. 25). В последней, как мы покажем далее, «расчасовка» всей Куликовской битвы производилась по тексту «Летописной Повести», чтения которой существенно отличаются от соответствующих мест ранних редакций «Сказания». В остальных интересующих нас текстах памятника данное чтение присутствует, что позволяет отнести его происхождение к первоначальному виду памятника.