Виктор Меньшов - Золотой мальчик

• Название: Золотой мальчик
• Автор: Виктор Меньшов
• Жанр: Детектив

---

- Здесь, полковник, я с тобой не согласен, - неожиданно горячо возразил Капранов. - Пока всё говорило за то, что Соколик не врёт, и что он, возможно, действительно бывший офицер спецназа. И к бандитам он попал наверное по стечению каких-то обстоятельств, и мальчика он пока что только спасал. Нет, полковник, никак не верится мне в плохое. Сердцем чувствую, что мальчик жив.

- Ну, это только в том случае, если твой Соколик совсем сумасшедший. Он, скорее всего, вырвался из Москвы и залёг где-то в такую берлогу, что мы о нём, если он не отморозок полный и не продолжит свои подвиги на этой ниве, не услышим больше никогда. А то, что он бывший офицер спецназа - это он не соврал, но он и бывший наёмник. И среди наших разные люди попадаются. Мало, но есть случаи, когда свою выучку в дурных целях используют. В семье не без урода, увы.

- Ладно, Константин Валентинович, я очень хотел бы, чтобы ты ошибался, но действительно всякое бывает, и всё же я надеюсь, что мальчик жив.

- Если он и жив, то за ним идёт самая настоящая охота. Он действительно - золотой мальчик. По нашим оперативным данным третья группа кемеровских бандитов, возглавляемая Калиной, до сих пор Москву не покинула. Но вот что странно: в первые дни пребывания в Москве они особо не скрывались, но после перестрелки на кладбище - как сквозь землю провалились. Никто ничего не знает. Задействовали наших осведомителей в бандитских кругах - полное неведение. Были и нет. Но из Москвы не уезжали, значит где-то притаились, значит не всё сделали, что должны были. Не исключено, что в их задачу входит уничтожение мальчика.

- Но для чего? - удивился я. - И вообще, по вашим рассказам получается так, что заказать убийство своей жены мог только Денис Кораблёв.

- Это почему ты так решил? - с интересом повернулся ко мне Капранов.

- Константин Валентинович рассказал про завещание и получается так, что никому из родственников было бы не под силу уничтожить всю свою родню, поэтому для них все эти убийства - полная бессмыслица. А для Дениса Кораблёва - возможность получить страховку и за жену и за сына.

- Любопытно, - быстро глянул в сторону Капранова полковник. - А почему тогда сразу не убили и жену и сына Дениса Кораблёва? Зачем захватывали мальчика?

- Наверное, чтобы получить дополнительные деньги. Тем более, что Денис Кораблёв, и только он, знал о существовании фонда в банке на подобные случаи. Надо проверить финансовое положение Дениса Кораблёва. Возможно, что его толкнули на это обстоятельства.

- И ты допускаешь, что Денис Кораблёв мог пойти на такое страшное преступление? - смотрел на меня уже совсем без улыбки Михаил Андреевич.

- Я высказываю версию, - неуверенно произнёс я. - Я всё же не профессионал, могу и ошибаться.

- В нашей с тобой профессии ошибаться надо очень осторожно. Если сапёр расплачивается за ошибки своей собственной жизнью, то за наши ошибки ни в чём не повинные люди могут расплачиваться переломанными судьбами, ты это понимаешь? - Капранов уставился на меня в упор, словно просверлить хотел взглядом.

- Я понимаю, - согласился я. - И я не предлагаю идти и хватать Дениса Кораблёва, я просто предлагаю проверить мою версию и поискать аргументы против неё.

- А что, правильный подход. Ты, Михаил Андреевич, пожалуй, не ошибся с помощником. Из него толковый сыскарь выйдет, - поддержал меня Михайлов.

- Ну, это мы ещё будем поглядеть, - остудил его Капранов, но было видно, что ему приятна похвала полковника в мой адрес так, словно это его похвалили.

- Ладно, хватит о делах - давайте просто потолкуем о том, о сём, у нас ещё и выпить и закусить есть что, и есть чем, и есть о чём, - предложил полковник.

Ни я, ни Капранов не стали с ним спорить, и мы действительно больше не говорили ни о бандитах, ни о поисках мальчика, отложив всё это до завтра, до утра.

У меня самого словно камень с плеч свалился, я даже махнул немного лишнего и захмелел. Но и мои старшие друзья, хотя и были крепкими, как дубы, но всё же количество выпитого и на них сказалось. Разговор за столом, хотя и сидели за ним всего трое, стал напоминать трескотню сорок, которые говорят каждая сама по себе, нимало не обращая внимания на то, о чём трещат другие.

- Всё хорошо у тебя, Михаил Андреевич, - сказал полковник, - и выпить, и закусить вволю, а вот чего-то не хватает для полного веселья.

- Чего например, Константин Валентинович? - даже обеспокоился Капранов, - Мне казалось, что я для дорогих гостей всё приготовил в лучшем виде и изобилии.

- Да разве же только выпить и закусить для веселья требуется? - хитро посмотрел на него полковник.

- А чего же ещё? - как-то подрастерялся Михаил Андреевич. - Я так старался, кажется, всё предусмотрел, что только можно.

- Ну что же ты такой недогадливый, а ещё частным сыском заниматься надумал! Музыки не хватает за столом. Что же это за застолье без музыки? Это вовсе даже и не застолье, а так, пьянка, можно даже сказать, бытовое разложение.

- Сейчас, Константин Валентинович, мы чего-нибудь включим, растерянно завертел головой Капранов.

Головой он вертел совершенно напрасно, включить, на предмет музыки, у него было абсолютно нечего, так что он несколько погорячился с обещанием.

- Да не суетись ты, не суетись. Не нужна нам твоя музыка из ящика. Мы что - сами спеть не можем? Ты как, Артур, поможешь нам, поддержишь?

- Конечно! - попытался я принять вертикальное положение.

- А чего споём-то? - осторожно поинтересовался Капранов. - Я насчёт песен не того, я слова плохо знаю. А если новые, то и вовсе ничего не знаю.

- Ну, новые и по телевизору поют, новые Артур в другом исполнении послушает. А мы что-нибудь из старенького споём.

- Ты давай, Константин Валентинович, а уж я поддержу как могу, хотя давненько я не пел песен.

- Что же спеть-то? Теперь это так редко случается, что сразу и песен не вспомнишь. Вот ведь как бывает, сам затеял, и сам сразу не соображу. Вроде и песен много, а вот так, чтобы спеть хотелось, так почти и нечего. Разве что моего бати любимую?

И он запел, подперев голову кулаком и глядя в сторону, мимо нас, словно видел там кого-то, кого не видели мы. Начал он тихо:

Солнце скрылось за рекою,

затуманились речные перекаты,

И глянул на Капранова, тот поспешно кивнул головой и подтянул неожиданно красивым сильным баритоном:

а дорогою степною

шли с войны домой советские солдаты.

Они глянули друг на друга, Капранов нетерпеливо махнул мне рукой, чтобы я подтягивал, и я постарался.

От жары, от злого зноя

гимнастёрки на плечах повыгорали,

своё знамя боевое

от врагов солдаты грудью защищали...

Пели, возможно, не очень умело, но удивительно красиво. А я думал, что это они вроде как про себя поют. Это про них песня. И совсем даже неважно, что это песня про солдат уже не существующей великой державы, но это песня о простых людях, которые защищали Родину. И защитили её. И мои старшие друзья, которыми я уже безумно гордился, были совершенно точно из этой песни. И неважно, что у них на плечах не выгоревшие от зноя гимнастёрки, а вполне цивильные пиджаки, но своё боевое знамя они тоже защищали грудью.

И меня самого бесхитростные, простые слова этой песни приподнимали, возвышали. Наполняли гордостью.

Эх, жаль что сейчас поют совсем другие песни! Наверное, как живём, так и поём.

Денис Петрович Кораблёв, отец Славы Кораблёва.

Москва, Ярославское шоссе, дом 85, квартира 8.

Понедельник, 9 марта.

4 часа 25 минут.

Мне теперь всё время снился один и тот же сон. Мне, наверное, уже никогда не будут сниться другие сны. Другие не для меня. Я уже обжился в этом своём достаточно жутковатом и страшненьком сне. И не просил ни у кого помощи. Я просто молча бултыхался в вязком и вонючем болоте, безнадёжно ожидая, когда же меня затянет под эту мерзкую грязную воду, но сил самому прекратить сопротивление не было. Что-то заставляло меня вяло бороться, и это что-то не давало покончить с моими мучениями.

Чувствовал я себя в этом болоте как мартышка в зоопарке. Из леса приходило столько народа, что я уже перестал обращать на них внимание. И если поначалу я страшно переживал из-за того, что они обвиняют меня в самых страшных грехах, какие только могут быть, и которые я не совершал, то теперь я просто перестал обращать на них внимание. Они подходили, молча стояли надо мной и так же молча уходили. А я даже не всегда знал, кто это был.

И если поначалу я их всех жалел, то теперь я жалел только самого себя. И если поначалу я пугался этих снов, то теперь они мне просто-напросто до чёртиков надоели своим однообразием. Сегодня, ещё ложась спать, я твёрдо решил обязательно покончить с этим. И дал себе честное слово, что покончу. И вот я опять барахтаюсь в болоте и никак не могу набраться храбрости и прекратить трепыхаться, чтобы выполнить обещание, данное самому себе, и покончить с этим.

Я чувствую, что скоро мне зачем-то надо будет просыпаться, а я так и не решился. Наконец набираю полные лёгкие воздуха, закрываю глаза, опускаю руки под чёрную тягучую воду, и тут меня кто-то хватает за плечо и тащит обратно, вверх. Я отчаянно и возмущённо вырываюсь, пытаюсь стряхнуть эту твёрдую руку, но она неумолимо тянет меня наверх.