Всеволод Князев - Стихи. Посмертное издание

• Название: Стихи. Посмертное издание
• Автор: Всеволод Князев
• Издательство: Типография общества Императорских СПб театров
• Жанр: Поэзия
• Год: 1914

Настоящая электронное издание - практически полная копия  посмертного собрания стихов Всеволода Князева (1891-1913) - полузабытого поэта Серебряного, покончившего с собой в 1913 году. Его единственный сборник стихов 1914 года издания (тираж 425 экз), мы предлагаем Вашему вниманию.

Как пишут критики: "С этого момента миф о юном поэте-гусаре, покончившем с собой из-за несчастной любви к красавице актрисе, начинает свой путь по русской литературе. Его призрак стал почти непременным атрибутом такого жанра, как текст-воспоминание о Петербурге 1913 года, важным элементом того, что Ахматова называла «петербургскими обстоятельствами»". Самый знаменитый из этих текстов - ахматовская «Поэма без героя» — с Посвящением «Вс. К.», с эпиграфом из Князева. У ахматовской «Поэмы» был прямой источник - поэма М. Кузмина «Форель разбивает лед», в которой также появляется образ Князева. "Легенда, запечатленная в двух величайших русских поэмах XX века, сделала по-настоящему бессмертным имя юного гусара - чего, конечно, никогда бы не смогли ­сделать ни его стихи, ни его короткая жизнь." 

Примечание:

1. Все стихотворения сборника приведены к современной орфографии.

2. В связи с халатностью, допущенной работниками РГБ (т.к. "ленинки") при копировании, в сборнике отсутствует 1 стихотворение: "Все огни, огни, огни..." (стр. 18 оригинального издания). Приносим Вам, уважаемые читатели, свои извинения.

---

ВСЕВОЛОД КНЯЗЕВ. СТИХИ. Посмертное издание.

Гавриил Князев. ОТ ИЗДАТЕЛЯ.

Печатая эту книжку, я припоминал стихи А. Блока:

Когда я уйду на покой от времен,
Уйду от хулы и похвал,
Ты вспомни ту нежность, тот ласковый сон,
Которым я цвел и дышал…
Ты вспомни, когда я уйду на покой,
Исчезну за синей чертой, –
Одну только песню, что пел я с тобой,
Что ты повторяла за мной.

Автора печатаемых в этой книжке стихотворений уже нет в живых: всего 22-х лет от роду, ранним утром своей жизни, когда,

Еще летали сны — и схваченная снами
Душа молилася неведомым богам.—

он ушел на покой от “времен”, “исчез за синей чертой”, и, собирая и печатая его “песни”, мне хотелось остановить хоть нисколько в неудержимом беге времени, закрепить в некотором реальном явлении тот милый “сон”, которым он “цвел и дышал”, пока жил на земле… Мне хотелось сделать это прежде всего для себя и других лично близких покойному поэту людей, на память о нем; но несомненное поэтическое призвание, чувствующееся в его стихах, отличающее их непосредственное ощущение идеального смысла переживаемых настроений и живое лирическое дарование, с присущею ему силою творческого обобщения художественных переживаний, мне думается, обеспечивают печатаемым стихотворениям и общее литературное значение в составе современной лирики.

Лишь очень немногие из стихотворений, собранных в настоящей книжке, были напечатаны самим автором при жизни*); некоторые он собирался напечатать, но не успел: некоторые, из числа наиболее ранних, не удовлетворяли его в последние годы жизни с точки зрения формы; некоторый и писались не для печати. По отношению к поэту, уже покойному, “ушедшему от хулы и похвалы”, и притом такому юному, каким был автор печатаемых стихов, мне казалось, не следует быть особенно строгим в выборе материала для печатания: тут имеют значение не одни только достижения и совершения, но и устремления и возможности; формальные недочеты творчества (невыдержанность строфической формы, небрежность рифмы) всегда могли бы быть исправлены, если бы на то у автора нашлось время,— были бы на лицо живое искреннее чувство и более или менее увлекательная, со­здающая настроение, захватывающая сила выражения… Некоторые стихотворения печатаются главным образом по тем воспоминаниям, какие связаны с обстоятельствами жизни автора, вызвавшими или сопровождавшими в свое время их появление… Если бы кто из читателей нашел, что их не стоило печатать, пусть не судить за них автора,— он тут ни при чем,— не упрекает и меня слишком строго за то, что я их напечатал: пусть некоторым оправданием мне в данном случае послужат слова Влад. Соловьева из его «Les revenants»:

Сладко мне, приблизиться памятью унылою
К смертью занавешенным, тихим берегам…

* ) кроме стихов, автором была напечатана “Памятка об участии в Отечественной войне Иркутского драгунского (ныне 16-го гусарского) полка” для нижних чинов полка, в котором он служил. В связи с его интересами и занятиями в том направлении был написан и между прочим отрывок «БЫЛОЕ» (стр.22).

СТИХИ

Heard melodies are sweet, but those unheard

Are sweeter…

John Keats

СОНЕТ. «Прошли года… Былые радости, печали…»

Я памятью живу с увядшими мечтами:

Виденья прежних лет толпятся предо мной…

Лермонтов

Прошли года… Былые радости, печали
Сменились новою, томительной тоской,
И, как в гробу мертвец, нашли себе покой
Все чувства прежние, что сердце волновали.
Встают передо мной теперь воспоминанья,
Мечты прошедшие, прошедшая любовь…
Зачем, не знаю сам, бужу те чувства вновь –
В них мало радости, там горечь и страданья…
Но все же я люблю года поры златой, –
Там чувства светлые, там первые желанья,
Там восхищение пред чистой красотой,
С слезами детскими невинная любовь,
И вы, разбитые холодностью мечтанья…
Пускай вы горестны, но я зову вас вновь…

«Я не хочу, чтобы, когда умру я…»

Я не хочу, чтобы, когда умру я,
Мой хладный прах вложили в тесный гроб
И, положив на грудь цветы тоскуя,
Молитвой обернув мой бледный лоб,
Спустили в темную, глубокую могилу
И мой плененный труп засыпали песком,
Сковав и без того умершую уж силу
И дух мой, без того заснувший крепким сном.
Нет, я хочу, чтоб океан холодный
Мой бренный прах бушуя покрывал,
Чтоб только он, безбрежный и свободный,
Мне лоб и грудь волнами омывал.

Заглохший парк. Сонет

Вхожу в заглохший парк… Все спит спокойным сном…
Спит тихий пруд, спят зелень и цветы…
Все, все забыло здесь о суетном земном,
Все полно мирных грез заснувшей красоты.

Склонившись в пруд громадными стволами,
Деревья дряхлые как в зеркало глядят…
Беседки с графскими старинными гербами
Так помечтать под тихий свод манят.

Все спит, все умерло… Один лишь водопад,
Как будто нарушать спокойствие он рад,
С уступов падая, задумчиво шумит…

Все спит, все умерло… Лишь он один да я
Волнуемся, лишь в нас двоих сквозь сон кипит
Безумство дерзкое стремлений бытия.

20 июля 1907, Пальмс (Везо)

SERENADE HIPPIQUE

Не прекрасным
Ольги глазкам
Я пою.
Не царице
Звон цевницы
Издаю
И ни розам
Ни мимозам
Петь не мню
Как влюбленный
Ночью темной,
Я коню
С страстью нежной
И мятежной
Песнь пою.

В МЕЧТАХ (Сестре)

Если были бы здесь розы
Иль стыдливые мимозы.
Иль тюльпаны и жасмины.—
Я тебе бы в именины
Их принес, любя.
Хоть цветов здесь нет душистых,
Но тебе в мечтах лучистых
Приношу их я.
И шампанское струею
Если б здесь лилось порою,
Дивной влагою шипя.
С наслажденьем выпил я
За твое здоровье…
Хоть здесь влаги Вакх не дал.
Но, в мечтах, подняв бокал,
Пью твое здоровье.

Везо. 11 июля 1907 г.

«Рысью, рысью!.. По тропинке…»

Рысью, рысью!.. По тропинке
Я несусь на вороной…
Ветви колются и бьются,
Бьются дерзостно со мной.
Вот ухабы, вот канава, –
Скачем, мчимся чрез нее…
Дума злая нарушает
Счастье дерзкое мое…
О, лети же, вороная,
Донеси скорей меня
До могилы черной в поле,
Где б заснул навеки я!..

«Близок бой… Ближе к коням, к знаменам!..»

So bin ich ewig, denn ich bin.

Goethe

Близок бой… Ближе к коням, к знаменам!
Духом смерти равнина полна…
Все равно… Наливайте вино нам!..
Наливайте и пейте до дна!
Все мы жили, и все мы страдали, –
Перед смертью не все ли равно?..
Позади нас мечты и печали,
Перед нами в бокалах вино.

Наливайте скорей, чтоб шипела,
Чтобы искрилась пена вина…
Ах, какое до гроба нам дело,
Когда жизнь, как бокалы, полна!
Близок бой… Призывает к знаменам
Ржанье конское, сабельный звон…
Все равно… Наливайте вино нам!
Прочь печальную песнь похорон…

ЭПИТАФИЯ

Музе памятник, музе покой, –
Здесь могила ее всей тщеты…
Жизнь полна и без лиры тоской,
Но и с лирой в нет красоты.

«Нет, не бесчастен тот, кто пошлою толпой …»

Нет, не бесчастен тот, кто пошлою толпой
Освистан иль казнен, как гений иль поэт,
Иль тот, кого своей насмешкою слепой
С развязной смелостью осудит этот свет.
Нет, тот блажен!.. Стихом живым и сильным
Перчатку бросил он в лицо пустой толпе,
Вознесся дух его над насыпью могильной,
За гробом ожил стих в священной красоте…
Но жалок тот, кто хладными словами
Не может передать страданья иль мечты,
Кто позабыт парнасскими богами,
Кто обойден приветом красоты.

«О, если ты прелестною рукою…» (О. П-М.)