Феодорит Кирский - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Феодорит Кирский
• Жанр: Религия
• Год: 1996

---

«Владыке своему Павлину Евсевий желает здравия о Господе. Ни ревность владыки моего Евсевия касательно истинного учения, ни твое, владыка, в том же деле молчание не остались в неизвестности, но дошли и до нас. И мы, как и должно быть, о владыке нашем Евсевии радовались, а о тебе печалимся, полагая, что молчание такого мужа для нас потеря. Ты знаешь, что мужу мудрому передумывать чужое и молчать об истине неприлично. Посему умоляю тебя, возбуди в своем духе мыслительность и начни писать об этом, чем доставишь пользу и себе, и своим слушателям, особенно если захочешь излагать свои мысли, следуя порядку Писания и указаниям его изречений и смысла. Так, например, владыка, мы никогда не слыхали о двух существах нерожденных, никогда не учились и не веруем, будто одно разделяется на два или обнаруживает нечто свойственное телесности. Мы веруем в одно нерожденное, в другое же, истинно происшедшее, — и не из сущности его, поскольку естеству нерожденного оно вовсе не причастно и имеет бытие не из его сущности, но по природе и силе совершенно отличное, созданное по совершенному подобию свойства и силы создавшего, так что начало его не может быть не только выражено словом, но и понято мыслию, и понять это не в состоянии не только люди, но и все существа выше людей. И это говорим мы не по собственным умствованиям, этому научились из Писания. Мы знаем, что он сотворен, основан и рожден сущностию, неизменяемою и неизреченною природою по подобию создавшего его, как и сам Господь говорит: «Бог созда мя начало путей своих, и прежде век основа мя, прежде же всех холмов раждает мя» (Прит.8,22,23,25). Когда бы он был из него, то есть от него, как часть, или истечение его существа, то не назывался бы ни сотворенным, ни основанным. Это, поистине, ты и сам знаешь, господин, ибо что произошло из нерожденного, то не могло бы быть сотворено или основано ни другим, ни им самим, но существовало бы нерожденным искони. Если же то, что он называется рожденным, дает некоторое основание думать, будто Он произошел из сущности Отца и имеет естество, одинаковое с Отцом, то мы знаем, что слово «рожденный» прилагается Писанием не к Нему одному, но и к другим, которые по природе вовсе не подобны нерожденному, ибо и о людях говорится: «сыны родих и возвысих, тии же отвергошася мене» (Ис.1,2), а также: «Бога, рождшего тя, оставил еси» (Втор.32,18), да и о других тварях сказано: «кто есть родивый капли росныя?» (Иов.38,28). И этим Писание означает не то, будто природа произошла из природы, но что рождение каждой твари совершилось по воле Божией. Из сущности Бога нет ничего: все явилось по воле Его, и кажое творение существует, поколику сотворено, ибо творец есть Бог, а твари созданы подобными Ему по разуму, созданы Его произволением. И хотя все произошло от Бога через Него, однако все сотворено Богом. Когда ты получишь это и по данной тебе от Бога благодати раскроешь, то постарайся написать владыке моему Александру. Я уверен, что, написав ему, ты обратишь его. Приветствуй всех братии наших о Господе. Благодать Божия да сохранит тебя невредимым, владыко, и укрепит в молитвах о нас!» Такие–то письма посылали и они друг к другу, восставая на брань против истины. Когда же богохульство таким образом распространилось в церквах египетских и восточных, то в каждом городе и селении стали открываться споры и ссоры за божественные догматы. А простой народ был зрителем событий и судиею речей, присоединяясь либо к одной стороне, либо к другой. Дела происходили горькие и достойные слез. Не иноплеменники и враги, как было некогда, осаждали теперь церковь, а единоплеменники, люди, живущие под одним кровом и пользующиеся одною трапезою, вместо стрел языком поражали друг друга, или, лучше, члены, составляющие единое тело, вооружались друг против друга.

Глава 7. О деяниях великого Никейского собора

«Узнав об этом, премудрый царь [ [84]] прежде всего старался преградить самый источник зла и потому отправил в Александрию одного, известного благоразумием мужа с посланием, надеясь через то потушить раздор и согласить разномыслящих. Но, обманувшись в своем ожидании, он созвал тот знаменитый Никейский собор и, для прибытия туда, дозволил епископам и спутникам их брать общественных ослов, мулов и лошадей. Когда же собрались все, могшие вынести трудность пути, прибыл в Никею и сам царь, желая видеть многочисленных архиереев и устроить их единомыслие, и по прибытии своем, немедленно приказал доставлять им в избытке все нужное. Архиереев собралось триста восемнадцать [ [85]], но римского, по причине глубокой старости, не было: вместо себя он прислал двух пресвитеров с полномочием соглашаться на постановления собора. В то время много было мужей, украшавшихся дарами апостольскими, много было и таких, которые, по словам апостола Павла, «носили язвы Господа Иисуса на теле своем». Так, Иаков, епископ Антиохии мингидонской, которую сирияне называют Низибою, воскрешал и возвращал к жизни мертвых и совершал множество других чудес, о которых упоминать в этом сочинении считаю лишним, потому что я сказал уже о них в своем Боголюбце [ [86]]. А Павел, епископ Неокесарии — крепости, лежащей на берегах Евфрата, испытал на себе жестокость Ликиния: у него обе руки находились в расслаблении от того, что их обжигали раскаленным железом, которое стянуло и лишило жизни нервы, дающие членам движение. У иных был выколот правый глаз, у других подсечено правое колено. В числе последних находился Пафнутий египетский. Кратко сказать, там можно было видеть собравшийся в одно место сонм мучеников. Впрочем, это божественное и приснопамятное собрание не обошлось без людей и противного свойства: в нем участвовали также, хотя и в небольшом числе, люди коварные, подобные подводным камням. Они скрывали свое нечестие и тайно одобряли богохульное учение Ария. Итак, когда все собрались, царь повелел приготовить во дворце обширную палату и поставить в ней множество скамей и кресел, чтобы достаточно было их для всего собора архиереев. Приготовив же таким образом все, подобающее их чести, он пригласил их войти и рассуждать о предложенном деле, потом после всех вошел и сам в сопровождении немногих. Он имел прекрасный рост и привлекательную красоту, но особенно удивлял скромностью, выражавшеюся на его лице. Когда поставили для него в середине небольшой трон, он сел, испросив предварительно дозволения на то у епископов. Вместе с ним сел и весь этот божественный сонм. Тут великий Евстафий, имевший тогда предстоятельство в анти–охийской церкви (ибо Филогении, о котором я упомянул выше, отошел в лучшую жизнь, а потому архиереи, священники и весь христолюбивый народ вместо него поставили этого мужа против его воли и повелели ему пасти церковь), первый увенчал главу царя цветами похвал и возблагодарил неусыпное попечение его о предметах божественных [ [87]]. По окончании этой речи всеславный царь произнес и свою речь о единомыслии и согласии, причем напомнил епископам о жестокости прежних тиранов и о вожделеннейшем мире, дарованном во дни его от Бога. Сказал он также, что горестно, и весьма горестно, видеть, как, по низложении врагов, когда никто уже не дерзает противоречить церкви, сами они нападают друг на друга и дают противникам повод к удовольствию и смеху, хотя рассуждают о предметах божественных и имеют в письмени учение Всесвятого Духа. Ибо книги евангелистов и апостолов, равно как предречения древних пророков, говорил он, ясно наставляют нас, как должно мыслить о Боге. Посему удалив враждебный спор, прибавил он, будем брать решение исследуемых вопросов из богодухновенных Писаний. Это и подобное этому говорил царь иереям с сыновнею любовию, как отцам своим, стараясь сделать их согласными в учении об апостольских догматах. И большая часть из бывших на соборе епископов убедились его словами и с любовию приняли единомыслие и здравое учение. Но некоторые немногие, о которых я и прежде упомянул, и, кроме их, Минофант Эфесский, Патрофил скифопольский, Феогнис, епископ самой Никеи, Наркис, епископ Неронии, бывшей городом второй Киликии и называемой ныне Иринополисом, также Феона мармарикский и Секунд, епископ Птолемаиды египетской, противоречили апостольским догматам, держась стороны Ария. Они даже письменно изложили и представили собору своем исповедание веры, которое, по прочтении, всеми названо было подложным и искаженным и тотчас разодрано. Но когда восстал против них сильный ропот и все начали обвинять их в измене благочестию, они убоялись и, встав первые, кроме Секунда и Феоны, отлучили Ария. Низложив таким образом этого нечестивца, епископы с общего согласия начертали исповедание веры, сохраняемое и поныне в церквах, и, утвердив его своим подписом, оставили собрание [ [88]]. Впрочем упомянутые мною епископы приняли это исповедание коварно и неискренно, что подтверждается и последующими замыслами их против поборников благочестия, и писаниями последних против первых. Так именно писал о них упомянутый выше епископ антиохийский Евстафий, когда описывал соборные деяния, объяснял богохульство еретиков и изъяснял место из Притч: «Господь созда мя начало путей своих в дела своя» (8,22). Теперь я перейду уже к повествованию о самих деяниях собора.