Элла Уорнер - Линия судьбы

• Название: Линия судьбы
• Автор: Элла Уорнер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1083-1

Долли Карлайл, пережив крушение личной жизни, направляется в Женеву, где надеется отыскать следы своих родных, пропавших во время землетрясения. Поддавшись внезапному импульсу, Долли решает заехать на денек-другой в Париж, где никогда не была. Здесь происходит серия встреч и событий, которые коренным образом меняют ее судьбу. Вернее, сама Судьба властно вмешивается в жизнь девушки…

---

Воспоминания о катастрофе воскресили в памяти ужас тех лет, ночные кошмары, которые преследовали ее все детство, безотчетный страх, от которого она долго не могла оправиться. Она покачала головой, не желая останавливаться на этом, но вместе с тем понимая, что должна довести рассказ до конца.

— Джерри объяснил мне, что я попала в пустоту, образованную двумя балками, которые защитили меня, когда все кругом рушилось. Из разбитой трубы стекала вода, как раз поблизости от моего рта. Думаю, пока я была в сознании, я могла пить. — Долли перевела дух. — Когда меня вытащили из этой дыры, я была доставлена на самолете в Тель-Авив в госпиталь.

— Почему в Израиль? — спросил он. — Ведь землетрясение было в Турции, под Анкарой?

И это он знает! Его осведомленность окончательно доказывает ее связь с Клод.

— Все госпитали были переполнены. Я нуждалась в специальном лечении, и Джерри организовал это. Он спас мне жизнь, — поспешила закончить Долли, чувствуя, как комок застрял в горле.

— Так вот, значит, как ты потерялась… — пробормотал он, качая головой. — Клод никогда не верила, что ты умерла. Она говорила, что чувствует тебя… чувствует, что ты живая… Понимаешь? Я не спорил, учитывая тот факт, что все остальные члены ее семьи погибли… И так слишком много потерь, чтобы выдержать.

Значит, моя семья погибла? Все, за исключением ее и Клод? Но, по крайней мере, теперь у нее есть сестра, утешала себя Долли. Кто мог быть ближе ей, чем сестра, да еще ее точная копия… другая половинка ее самой?

— И она оказалась права, — произнес он с некоторой иронией. — Ты тоже чувствовала то же самое?

Долли задумалась, вспоминая свои ощущения.

— Честно говоря, в моем сознании не осталось воспоминаний о ней. Вообще никаких воспоминаний, до того как я очнулась в госпитале. Лишь смутные проблески… Но я остро ощущала, что какая-то часть меня… потеряна. Я всегда жила с ощущением странной пустоты.

Вот почему она отправилась в Женеву.

Теперь ей больше незачем ехать туда; не осталось никого из родных, кроме сестры, о которой этот мужчина может рассказать больше, чем все документы в Женеве.

— Что ж, Клод счастлива, что нашла тебя? — спросил он с кислой миной.

Долли взглянула на него, с горечью сознавая, насколько велика пропасть непонимания между ними. Может, пора рассказать ему все как есть? Но выражение его лица было настолько равнодушным, более того — печать холодного высокомерия лежала на нем, что она медлила. Темные глаза больше не пылали от злости, но в этих окнах его души Долли чувствовала сумрак сердца.

Она молчала, и тогда он нетерпеливо произнес:

— Если нет, она должна винить только себя.

— Почему это? — вспыхнув возразила Долли. Хотя она толком не знала, что произошло между ними, но в ней заговорила собственная плоть и кровь и ее симпатии инстинктивно были на стороне сестры. — Я заметила, что вы нашли утешение с другой женщиной.

— Знаю я эти истерики! Ревнивые подозрения Клод по поводу Мэриан абсолютно необоснованны. Абсолютно! — резко воскликнул он.

— Неужели? — недоверчиво возразила Долли, заметив его страстный протест и то, как отчаянно он искал оправдания. — Там, в холле, мне показалось, что вы очень увлечены друг другом. Значит, я ошиблась?

— Прошло два года!

— Нет дыма без огня, месье! Видя вас вместе, я без особого труда могу представить, что должна была переживать Клод!

— Это она нажаловалась тебе!

— Нет, я до сегодняшнего дня ничего не знала о Мэриан. Это только мои наблюдения. — И из этих наблюдений, думала Долли, напрашивается только один вывод: он виноват, да еще как!

— Тогда ты не можешь судить поступки Клод и с такой поспешностью делать заключения.

— Хорошо, но объясните, почему она оставила вас?

— Американец!

— Какой американец?

Он колебался, явно недовольный ее вопросом, потом, с трудом сдерживая злость, готовую вырваться наружу, произнес:

— Они сбежали в один и тот же день!

— И это все, что вы можете мне рассказать? — Она в недоумении уставилась на него.

— Есть и другие обстоятельства…

— Как убедительно! — В ее тоне слышался неприкрытый сарказм. — Скажите, месье, вы видели, как они уехали вместе?

— Я не видел, но знаю, что они исчезли в один и тот же день. Не сказав мне ни слова. Объясните это, мадемуазель!

— Я не должна ничего объяснять, — возразила Долли. — Я понятия не имею об американце, о котором вы говорите.

Может быть, она поддалась импульсивному порыву, встав на сторону сестры, но этот мужчина пробуждал в ней самые примитивные инстинкты. В том, как он ставил под сомнение чистоту ее сестры, она усмотрела нападки на ее собственную непогрешимость и не собиралась это терпеть! В его обвинениях было что-то очень несправедливое, и она не хотела верить, что ее сестра виновата во всем. В разрыве принимали участие две стороны.

Ее молчаливое несогласие дало ему время подумать. Он прищурился и произнес с ледяным спокойствием:

— Если ты приехала узнать, возможно ли примирение, то позволь мне разочаровать тебя: твоя миссия напрасна.

Долли не сводила с него глаз, пораженная внезапной переменой — от бурной злости до ледяной учтивости.

— Я сама разберусь с этим, месье, — отозвалась она, размышляя, насколько сильна вина за поспешное бегство Клод могла лежать на Мэриан. Она видела своими собственными глазами, как эта женщина схватила его за руку, когда она, Долли, появилась в холле.

Он хлопнул по столу рукой, давая понять, что вопрос исчерпан и что пора положить конец этой беседе.

— Я согласен обсудить условия развода, и, полагаю, мы можем продолжить на этой основе.

Что он сказал? Развод? Нет, не может быть… От неожиданности Долли поперхнулась, и ей потребовалось время, чтобы перевести дух.

Клод была его женой?

Дело повернулось совсем другой стороной, и шок парализовал Долли. Этот мужчина не любовник, а муж ее родной сестры. Ее муж. Не любовник. Муж.

Он подался вперед, не сводя с нее глаз, и ей невольно передалось его немыслимое напряжение, которое, несомненно, сдерживало кипящую бурю эмоций.

— И позвольте мне сразу же заявить вам, мадемуазель, Клод никогда, слышите никогда, не получит наших детей! Жиля и Лилиан! Она оставила их со мной, со мной они и останутся впредь. Мой сын и моя дочь… Не сочтите за труд, мадемуазель, передать это вашей сестре.

6

О Боже! Ее сестра была не только женой Реймонда Икс, она была матерью его детей!

И она бросила их всех!

Ни словом не предупредив и в течение двух лет даже не поинтересовавшись, что же с ними происходит. Полное молчание целых два года! Невероятно!

Не удивительно, думала Долли, что ее появление вызвало такой переполох в отеле. В шоке были все. Толстяк-швейцар со своей «мадам»; администратор у стойки; сам Реймонд, заметивший ее, когда она проходила мимо; потом мальчик-посыльный, управляющий, горничные… Теперь все встало на свои места и хорошего было мало. Честно говоря, ничего хорошего. Можно сказать, выражение «деликатная ситуация», которое так часто употреблял управляющий, просто шедевр дипломатии для замалчивания грандиозного скандала.

Отношение Долли, потрясенной последними словами Реймонда, к ситуации круто изменилось. Нет оправдания матери, которая наплевала на двух маленьких детей. Ведь они, должно быть, еще маленькие? Клод одного возраста с ней, а Долли — двадцать восемь. (Не двадцать девять, как утверждает Реймонд.) Значит, когда их мать исчезла, детям было не больше восьми. Возраст, прямо скажем, нежный.

Какая мать способна совершить такое? Я бы никогда не могла так поступить. О Боже, Клод, неужели ты такая… такая бессердечная?

Бессердечная… Это было его слово, сказанное им несколькими часами раньше. Да-да, именно так: бессердечная, бесстыжая… Как ни прискорбно, но Долли должна согласиться, что все это выглядит именно так… Но как могла женщина, которая в детстве сама пережила трагедию утраты близких, обречь своих собственных детей на подобное испытание?

Она все еще ломала голову над этим вопросом, когда появился официант и поставил на стол блюдо с закусками. Тарелка с салатом и шампиньонами, казалось, не произвела на нее никакого впечатления. Долли ковыряла вилкой салат, делая вид, что собирается приступить к еде.

Она зациклилась на том, что узнала о Клод, и всячески старалась найти объяснение ее поступку. Что она знает о ее жизни? Ничего. А вдруг сестра пережила какое-то потрясение и в результате стресса у нее возникли проблемы с психикой? Как она жила? Какие отношения были у нее с Реймондом?

«Знаю я эти истерики», вспомнила она его слова. Скорей всего, их совместная жизнь не отличалась безоблачностью. И если Клод не была по природе борцом, как заметил Реймонд, сравнивая их, может, было что-то такое, что тяготило ее, что она не в силах была вынести? И, по всей вероятности, у нее не было никого, к кому бы она могла обратиться за помощью.