Камилла Мортон - Плутовка

• Название: Плутовка
• Автор: Камилла Мортон
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7847-0007-3

Три года назад закончилась Первая мировая война. Британская аристократия вовсю восстанавливает родовые имения, еще совсем недавно приспособленные под санатории для выздоравливающих офицеров и солдат, шумят балы, играются свадьбы, делаются ставки на скачках в Эскоте и даже проводятся традиционные парфорсные охоты…

Младшая дочь лорда Вудсворта Вирджиния Спенсер-Китс, радуясь послевоенной либерализации нравов, мечтает о карьере деловой женщины и, скрывая свое высокое происхождение, нанимается секретарем к полковнику Ричарду Дикерсону. Они не могли не влюбиться друг в друга. И все бы у них сложилось, но вдруг выясняется, что во время войны после ночного налета немецких цеппелинов покойные брат Вирджинии и жена полковника были найдены вместе среди развалин одной из лондонских гостиниц.

Удастся ли влюбленным преодолеть разверзшуюся перед ними пропасть?

---

— Надеюсь, не слишком мягкий, — промолвила Вирджиния, натягивая перчатки.

Помогая ей сесть в седло, Рич — по тому, как уверенно она вставила ногу в стремя, как привычным жестом взяла в руку хлыст — сразу понял, что перед ним опытная наездница.

Пустив лошадей рысцой, они выехали со двора и перешли на галоп. Наблюдая, с какой легкостью Вирджиния преодолевает невысокие препятствия в виде кустов или штакетника, Рич пожалел, что не подобрал для нее лошадь погорячее, которая больше подходила бы к ее темпераменту.

Подъехав к деревне, они снова перешли на рысь.

— Предлагаю остановиться. Зайдем в «Черный лебедь», выпьем чего-нибудь, — предложил Рич. — Не возражаете?

Вирджиния согласно кивнула. По правде говоря, ее мучила жажда.

У трактира, спрыгнув со своего, внушительных размеров, вороного жеребца, Рич двинулся было к Вирджинии с намерением помочь ей спуститься на землю, но та проворно соскочила сама, отказав ему в удовольствии почувствовать под рукой тонкую женскую талию. Заметив, как она многозначительно покосилась в его сторону, Рич понял, что Вирджиния догадывалась о его тайном желании и нарочно упредила его. Эта мысль заставила его улыбнуться.

Вместо того чтобы окунуться в сумрачную атмосферу трактира, они расположились на стоявших во дворе скамейках, привлекая к себе внимание прохожих, некоторые из которых, узнав полковника Дикерсона, почтительно приподнимали шляпы. Не избежала любопытных взглядов и Вирджиния.

Хозяин заведения, широко улыбаясь — само радушие, — не замедлил появиться во дворе. Было видно, что обслужить такого клиента, как полковник Дикерсон, почиталось за честь.

Когда хозяин исчез в трактире, чтобы принести заказанные лимонад и пиво, Рич взглянул на Вирджинию через разделявший их небольшой столик.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Чудесно! — Она рассмеялась. — Я так давно не ездила верхом, что уже успела забыть, какое это наслаждение.

— Признаться, я был приятно удивлен, мисс Китс. Не часто встретишь женщину, которая так уверенно держится в седле. Вы непременно должны принять участие в верховой охоте.

— С удовольствием. Когда же это будет?

— В августе или в сентябре. Первая после войны. В прежние времена охота была главным занятием в здешних местах. С августа и до самого мая.

Вирджиния уже хотела сказать, что у них, в Иденторпе, было так же, но вовремя прикусила язык.

— Подобно моему отцу и деду, я вырос, окруженный лошадьми, однако теперь, — говорил Рич с легкой грустью в голосе, — должен сказать, после этой кровавой бойни, мне уже не слишком хочется травить дичь собаками.

— Я вас понимаю, — сказала Вирджиния. — Будете ли вы покупать новых лошадей?

— Да. Правда, это довольно дорогое удовольствие.

— А вы покупайте скаковых, которые смогут компенсировать ваши расходы победами на скачках.

— Может, вы и правы — но это должны быть очень хорошие лошади. До войны я занимался разведением гунтеров, но потом вынужден был продать их в армию. Однако с окончанием войны коневодство — а именно разведение скаковых лошадей — переживает расцвет, и я был бы не прочь приобрести несколько скакунов. Мне по-настоящему хочется иметь хотя бы одного чистопородного жеребца, чтобы вырастить из него чемпиона.

Вирджиния мелодично засмеялась.

— Если вы готовы подвергнуть себя финансовым и душевным пыткам, связанным с покупкой и тренировкой чистопородных лошадей, ради того чтобы сделать из них победителей, ради глотка славы, так сказать, тогда я желаю вам удачи, хотя и подозреваю, что это рискованная игра, которая в итоге может перерасти в настоящую одержимость.

— Ну, для этого я слишком рассудочен. Однако, мисс Китс, вы говорите как человек, которому приходилось вращаться в кругах конезаводчиков. Угадал?

— Нет, что вы? Просто я могу себе представить. Надеюсь, ваша мечта стать обладателем скакуна-чемпиона не превратится в кошмар.

Вирджиния пригубила лимонад, который принес ей хозяин; она размышляла о том, насколько похожим был образ жизни в Иденторпе — по крайней мере, той жизни, какой жили ее братья. Долгие годы их жизнь вращалась вокруг конюшен, лошадей, охотничьих собак…

— Мисс Китс, расскажите о себе, — попросил Рич. — Где вы научились так хорошо управляться с лошадьми?

Вирджиния задумалась — как ответить ему так, чтобы не упоминать о том, что ее отец был пэром Англии. Ловя на себе его всепроникающий взгляд, видя его обезоруживающую улыбку, она все более и более осознавала, что бессильна противиться обаянию полковника Дикерсона.

— Я научилась этому дома, — честно призналась она. — Как и мои братья и сестры.

— Понятно. А у вашего отца были собственные лошади?

— Да… немного. — Вирджиния рассеянно отставила в сторону стакан с лимонадом — ей совсем не нравилось то, какой оборот принимала их беседа. — Разумеется, с вами тягаться он бы не смог.

Это было неправдой, потому что конюшня отца считалась одной из лучших во всем Йоркшире — только Ричу незачем было об этом знать.

— Мне кажется, вы скромничаете, мисс Китс, — промолвил он, не спуская с нее пристального взгляда. — Скажите, чем занимается ваш отец?

— Я уже говорила: он — бизнесмен. Если не возражаете, давайте больше не будем об этом.

Ни единый мускул не дрогнул на лице Рича.

— Хорошо, — сказал он. — Только я почему-то убежден: вы не та, за кого себя выдаете.

— Вот как? — насмешливо протянула Вирджиния. — А кто же, по-вашему, я?

— Красивая молодая леди, которая по каким-то непостижимым причинам предпочитает оставаться загадкой. Но я могу побиться об заклад, что ваши родители отнюдь не бедные люди.

— Какой вы, право, недоверчивый!.. Впрочем, не собираюсь с вами спорить. Ставки я делаю только на скачках и привыкла выигрывать. Кстати, давно хотела спросить: на кого вы поставили тогда, в Эскоте?

В уголках его губ снова заиграла таинственная улыбка, пальцами он поглаживал края бокала — и в этом его жесте была скрытая чувственность.

— Скажем, воспользовавшись некоторой внутренней информацией, которой меня снабдила некая особа, пожелавшая остаться неизвестной, я поставил на победителя.

Вирджиния, понимая, что неизвестной особой была именно она, широко улыбнулась.

— Значит, вы поставили на Эльтона.

Ее улыбка была настолько заразительной, что Рич не мог не улыбнуться в ответ, обнажив при этом белые, как у младенца, зубы, прекрасно оттенявшие матовый загар на его лице.

— И весьма удачно, должен признаться. По правде говоря, я должен был просить эту особу сопровождать меня на следующих состязаниях, которые намерен посетить, потому что — как знать? — если я буду внимателен к ее советам, может быть, сколочу состояние, которое позволит мне содержать собственную конюшню.

— Сомневаюсь. — Вирджиния засмеялась. Встав из-за стола, она натянула перчатки, приготовившись уходить. — Если эта особа действительно так проницательна, как вы о ней говорите, она, должно быть, сама является владелицей конюшни.

— Вы правы, и, скорее всего, владелицей преуспевающей.

Обменявшись улыбками, они оседлали лошадей и в приподнятом расположении духа не спеша пустились в обратный путь. Если до сих пор в их отношениях и ощущалась некоторая натянутость, то теперь она исчезла.

День, когда Нэнси уезжала в Истбурн, выдался жарким, как, впрочем, и большинство дней тем летом. Вирджиния вышла на террасу, откуда открывался живописный вид на сад. Солнце клонилось к закату, и по небосклону цвета индиго парили алые ленты облаков. Вирджиния пребывала в состоянии безмятежного созерцания, близком к летаргии, наслаждаясь предощущением прохлады, которую обещал принести с собой вечер.

Все вокруг было исполнено покоя и тишины; работники давно закончили свою работу, слуги ушли домой в соседнюю деревню. Стихли птицы, замерли в полудреме деревья, ни малейшего дуновения ветерка не было, чтобы потревожить сонную листву или лепестки роз, коими была усыпана лужайка.

Глубоко вздохнув, Вирджиния посмотрела на подсвеченные закатным солнцем кроны деревьев; на душе у нее было покойно и тихо, как в окружающем мире, и только шевелилось смутное ощущение, предчувствие чего-то, что должно было произойти вскоре.

Беспечно улыбнувшись, она стала рассуждать про себя, связано ли это ее состояние необъяснимого восторга с тем обстоятельством, что ей предстоит провести какое-то время один на один с полковником Дикерсоном. Разумеется, днем в доме будет многолюдно, будут сновать, как обычно, слуги, рабочие, реставраторы, однако к вечеру, как сейчас, все стихнет, и кроме них двоих — ее и Рича — в доме не останется ни души.

Она лениво размышляла, пока до ее слуха не донеслось урчание мотора. К дому, хрустя шинами по гравию, подъехала машина. Вирджиния интуитивно догадалась, что это вернулся Рич, отвозивший Нэнси на станцию.