Гусейнкули Гулам-заде - Гнев. История одной жизни. Книга первая

• Название: Гнев. История одной жизни. Книга первая
• Автор: Гусейнкули Гулам-заде
• Издательство: Туркменистан
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1966

…Горы молчат. Все затаилось: скалы, низкорослые кусты, деревья, птицы… Кажется, сама природа напряглась в ожида-нии смертельного поединка. Укрывшиеся в ущелье шахские сарбазы подкарауливали восставших курдских смельчаков. И вот они встретились, — орлы войска Ходоу-сердара и наемные убийцы. Бой упорный. Сарбазы оседлали скалы, обстреливают сверху. Курды стремятся на прорыв, сметают головной заслон врага. У них одна дорога — только вперед…

Это один из центральных и наиболее драматических эпизодов книги Гусейнкули Гулам-заде «Гнев» — книги о восстании иранских курдов в Хорасане в 1917—20 гг. Волнующее и занимательное произведение написано на достоверных фактах.

---

Солдат не очень испугался, однако повернулся и зашагал прочь.

В это время из городских ворот выехали три богато одетых всадника, степенно миновали мост и направились к развесистому дереву. Мы следили за ними и только сейчас обратили внимание, что под деревом, которое росло неподалеку от палаток, сидят офицеры: человек пять-шесть. Всадники направились к ним. Захваченные любопытством мы подошли к офицерам. Трое на лошадях оказались людьми из знатного дома, причем, одна из них женщина.

— Если я не ошибаюсь, вы приехали из Мешхеда? —

обратилась она к старшему офицеру. — Вы присланы нашим другом Кавам-эс-Салтане?

Звучный и властный голос заставил офицера вскочить на ноги и отдать честь:

— Так точно, ханым! Мы прибыли занять место офицеров, погибших под Гиляном. По личному распоряжению его превосходительства губернатора, ханым!

— Надеюсь, что вы и ваши солдаты на этот раз сумеете расправиться с проклятым разбойником?! — голос ее звучал аристократически, подчеркнуто небрежно. — Мы ждем, когда вы избавите нас от страха и беспокойства за нашу жизнь. Меня зовут Мансура! — вдруг назвалась она. — Я — супруга Фараджолла-хана. Вы, конечно, слышали о нем?

Услышав столь известное в Кучане имя, офицер еще раз приложил руку к фуражке, а его товарищи проворно поднялись на ноги, смущенно оправляя мундиры.

— Сразу видно, вы люди храбрые, — улыбнулась женщина. — Когда же отправляетесь в Гилян?

— Завтра, ханым. Сегодня ждем резервную часть. Должен подойти из Тегерана батальон пехотинцев. Завтра непременно выступим в горы.

— Хорошо, — кивнула женщина. — Аллах вам поможет в дороге… Не стану мешать и утруждать перед битвой. До свидания, господа!

Они вновь переехали мостик и направились к городским воротам. Аббас все время не сводил взгляда с всадников, о чем-то напряженно думал. Наконец сказал тихонечко мне:

— А ведь эта женщина обманывала офицеров! Ты догадался, Гусейнкули?

— А ты разве видел хоть одного богача, который бы не умел обманывать? Если разобраться, то вот эти господа и напомаженные дамы продают нашу страну англичанам. Разным дурманом затуманивают голову простому народу!

— Ай, я не об этом, — нетерпеливо оборвал мою речь Аббас. — Я говорю, что эта женщина на самом деле не та, за кого себя выдает. Я несколько раз видел жену Фараджолла-хана, она нисколько не похожа на эту ханым. И лицо не такое, и голос другой.

— Кто же она?

— Давай последим, куда они поехали?

Мы вошли в город и начали расспрашивать у встречных, куда повернули три богато одетых всадника. Постепенно выяснили, что они направились к дому бедняка по имени Фаттах-апо.

— Уж не к отцу ли нашего Шамо направились эти трое? — пошутил Аббас.

Шутка его оказалась пророческой. Именно во дворе старика Фаттаха и укрылись всадники.

Когда мы постучались и вошли, то сразу увидели нерасседланных коней, что стояли возле сарая иод навесом. Фаттах обнял Аббаса, как родного сына, пожал мою руку. Я назвал свое имя.

— Извините, уважаемый Фаттах-апо, за столь неожиданное вторжение, — проговорил Аббас. — Мы пришли засвидетельствовать свое почтение Мансуре-ханым, жене почтенного Фараджолла-хана.

Старик довольно засмеялся, ему понравилась шутка Аббаса и он повел нас в дом, у дверей которого стояли два молодых джигита — слуги «Мансуры».

Женщина в комнате у окна, не спеша снимала покрывало. Когда мы вошли, она вопросительно посмотрела на Фаттаха. На лице у нее не дрогнул ни один мускул, хотя было понятно, что она насторожилась.

— Знакомьтесь, господа! — весело сказал Фаттах-апо. — Это Суйрголь. А это, — она указала на меня и дружка, — командир эскадрона «Курдлеви» Гусейнкули и его друг Аббас. Оба они — верные друзья моего сына Шамо.

Женщина слегка наклонила голову, улыбнулась. Аббас воскликнул:

— О! Мы рады вас видеть в Кучане, храбрая Суйрголь-ханым! Мы много слышали о вас и, ей-богу, искренне завидуем вам! Странно ведь получается, женщины воюют, а мы — молодые и сильные бездельничаем, занимаемся муштрой!

— Интересно, где и от кого вы слышали обо мне? — Суйрголь вскинула густые, черные брови. — О таких, как я, в галетах не пишут.

— Нам запомнился день, когда вы расправились в селе Чапан с одним вашим врагом… Мы были там на свадьбе.

— А! Тогда понятно, кто вы! — опять улыбнулась Суйрголь.

— Мы мечтали увидеть вас, дорогая Суйрголь, мы гордимся вами. Вы — единственная женщина-курдянка, вставшая на защиту Родины против угнетателей! — поддержал я разговор.

— Что вы, богатыри, я не единственная! — с усмешкой ответила Суйрголь. — Дядюшка Фаттах, пригласи сюда моих телохранителей! — попросила она старика и засмеялась, повела плечом так, что задрожали ее высокие груди и длинные косы.

В комнату вошли те двое, что стояли у порога. Суйрголь подошла к джигитам, сняла с них папахи. Черные жгучие косы упали на плечи у одной женщины. Другая попридержала свои волосы рукой. Да, это были самые настоящие курдянки, переодетые в мужское.

— Вай, аллах! — вырвалось у Аббаса. — Не увидел бы собственными глазами, никогда бы не поверил!

— Ловко, Суйрголь-ханым! Ох, как ловко! — я тоже не мог сдержать своего восхищения.

Молодые джигиты оказались снохами Суйрголь. Это были Дорна и Новрузголь.

— Вы рискуете, — озабоченно сказал Аббас после того как вдоволь насмеялись над преображением джигитов. — Город полон жандармов и доносчиков, дорогая Суйрголь.

— Пугливый джейран боится тени. Если бояться, то из дому не надо выходить. А из дому не выйдешь, ничего хорошего не увидишь и не сделаешь. Не так ли, Гусейнкули? Что-то вы подозрительно молчите?

— Думаю, все думаю, дорогая Суйрголь, что мы с вами из одной материи сотканы. Как у вас на Гилянском фронте?

— Да, из одной материи, это правильно, — подтвердила Суйрголь. — Мне рассказал о вас Абдулали. Я очень рада, что мы встретились. На гилянском фронте все хорошо. Связь между отрядами налажена. В основном действуем в окрестностях Ширвана. Ночью вылазки, набеги…

— А как с продовольствием, боеприпасами?

— С этим плохо. Туго, плачевно! Как хотите понимайте! Патроны вот-вот кончатся. Основной поставщик боеприпасов — сам враг. Погибая, он оставляет и оружие и патроны…

Интересно, как настроение ихних солдат?

— Вы же этих вояк видели, — за мостом? Солдаты не хотят воевать, в офицеров тоже зря верит правительство.

Ей-богу, они толком не знают, за что кладут свои головы. А те, кто знает, работают против своих же. Недавно на улицах Ширвана появились листовки, ночью наклеили: «Эй. братья солдаты, вы обмануты вашим старшим командованием! Вы убиваете своих же братьев». Правительственная армия потихоньку распадается, ненадежной стала. В последнее время, все чаще солдат жандармерии отправляют в тыл, а на место их подходят сипаи из Индии. Много их — ей-богу! От Гиляна до самого Хосара растянулись их палатки, почти на сто километров… А как у вас тут в Кучане?

Мы с Аббасом рассказали ей о работе нашей группы: о ночных прокламациях, о приезде чиновника Кавама-эс-Салтане. Я говорил и все время думал об оружии. Неужели так и не удастся нам взять склад с боеприпасами? Кроме дерзкого нападения я не видел иного выхода. Но разве это возможно? Если б даже поднялся весь эскадрон, то все равно мы оказались бы бессильными в стычке с войсками кучанского гарнизона. Мы не знали, как поведут себя жандармы.

Об оружии мы не сказали Суйрголь ни слова: ни Аббас, ни я. Хотя могли бы сказать, что ни на минуту не забываем о том, что Ходоу-сердар нуждается в боеприпасах. После встречи с Шамо, мы постоянно изучали подхода к складу: можно ли в него проникнуть не возбудив внимания часовых? Оказывается, этого сделать невозможно. Через каждые тридцать-сорок метров стоит часовой. Охрана с обеих сторон пакгауза. Все же оставались кое-какие способы проникновения. Первый: подготовить побольше солдат к ограблению, а затем, когда часть их будет нести охрану, проникнуть в склад. Этот вариант мы отклонили. Пришлось бы слишком многих посвящать в тайну и наверняка нашелся бы какой-нибудь доносчик, подлец. Заговор наш был бы раскрыт.

Днем на посту стояло часовых вдвое меньше, двери пакгауза были открыты. В складе то перебирали ящики, то сгружали привезенные винтовки, пулеметы и боеприпасы. Это делали наши же солдаты из «Курдлеви», Именно днем мы и решили забрать и вывезти оружие за город, а там переправить его к Ходоу-сердару. Но когда настанет этот день? Когда из нашего эскадрона затребуют людей на работу в склад? Решили терпеливо и настороженно ждать этого дня.

Обсудив все дела, мы простились с Суйрголь и её «джигитами» — снохами. Они проводили нас до ворот. Самая младшая из трех — Дорна, когда я обернулся, послала мне воздушный поцелуй. В груди у меня шевельнулся игривый плутоватый бесенок…