Павел Стовбчатый - В бегах. Цена свободы

• Название: В бегах. Цена свободы
• Автор: Павел Стовбчатый
• Издательство: АСТ-ПРЕСС КНИГА
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-462-00649-4

Долгих шестнадцать лет вор-рецидивист Михей вынашивал мечту о побеге. Первая попытка вырваться с зоны оказалась неудачной, и он вновь оказался на нарах. Но судьба предоставила Михею еще один шанс. Один из тысячи! И не воспользоваться им было бы непростительно. Тем более что запах свободы и смертельный риск пьянили и обостряли все чувства до предела. Будто затравленные звери, пробираются Михей и его подельник по кличке Граф по непроходимой тайге. Любая их попытка войти в контакт с людьми становится смертельно опасной и для них самих, и для окружающих. За все приходится платить, а за свободу вдвойне. И цена этой свободы — велика.

---

Я шел еще часа полтора или два, и вдруг лес внезапно кончился. Не совсем, вдали он снова виднелся, но огромная территория, пожалуй в несколько тысяч гектаров, была вырублена до основания. Первое, что я заметил, оказалось шалашом. Да, самым настоящим шалашом посредине поля. Я смело пошел к нему, так как был уверен, что в шалаше никого нет. Когда я миновал шалаш и прошел по открытой местности еще пятьсот — шестьсот метров, моему взору открылась следующая картина: вдали виднелся небольшой, но добротный мост, рядом с которым были раскинуты какие-то постройки. Их было всего несколько, кажется три. Реки я еще не видел, но она наверняка протекала под мостом, иначе бы не строили. Брошенная, поржавевшая техника — тракторы, бульдозеры и разбитые машины сиротливо торчали тут и там на всем этом безлюдном пространстве. Когда-то здесь кипела жизнь, сейчас же все замерло. Я с интересом рассматривал все, что попадалось мне на глаза, и прямым курсом шел к мосту. Вот и он, мост без перил и ограждений, но выстроенный основательно, из гранита и булыжника, на века. Высотой метра четыре или, может, чуть меньше. Внизу протекала река, довольно широкая, но мелкая. Течение стремительное. Я остановился и посмотрел вниз, дно было видно как на ладони. Вот где экология и чистота! Солнце стояло почти в зените. И тишина! Лишь журчание воды да стрекот кузнечиков.

Прямо от моста вверх тянулась дорога, а сбоку от него, еще на этой стороне, находились те самые постройки. Да, их было три. Деревянная, но наполовину обшитая металлом будка продолговатой формы, сруб и чуть дальше, над самим берегом, еще один. Я перешел мост. Одного моего взгляда на дорогу было достаточно для того, чтобы определить — это и есть Свердловский тракт. Мое сердце невольно екнуло. Я ступил на нее с каким-то священным трепетом, мне просто не верилось, что я дошел. Метрах в десяти от моста, на самой обочине, лежал отполированный, белый ствол дерева чуть ли не метрового диаметра. Видимо, на нем когда-то сидели по вечерам девки и парни, молодежь, а днем взрослые, все, кто ждал транспорт, чтобы добраться до города. Сколько лет этому дереву? Сто, двести? Я подошел к нему, погладил рукой теплую, потрескавшуюся поверхность и присел. Небо было чистым и ясным, не таким, как утром. В памяти всплыло лицо Графа, затем я услышал его последние слова: «Пристрели меня, брат!» Господи! Как глупо он погиб, и как близко мы были от цели! Я даже схоронить его не мог. Где теперь будет его могила и кто о ней узнает? Никто.

Сделав над собой усилие, я переключил мысли, чтобы не рвать сердце. Так страдают и близкие тех, кого мне пришлось убить. Впрочем, им еще хуже…

Перекинув одну ногу за ствол, я растянулся на нем во весь рост и закрыл глаза. Как хорошо! Так бы и лежал здесь целую вечность. Я смертельно устал, но боялся заснуть, просто лежал и грелся на солнышке в открытую. Мне чертовски надоел лес и так хотелось хоть немного расслабиться перед тем, как идти дальше. А еще я хотел обследовать постройки. Хотя ничего интересного там, скорее всего, нет и быть не может. Зря только потрачу время. Меня быстро разморило, и я не заметил, как мои мысли перешли в сон. В крепкий, мертвецкий сон, когда хоть выноси вон. Картина еще та! Тепленький, с автоматом на боку. Могу представить собственное пробуждение, если бы меня обнаружили менты. Но ментов не было. Мне снилась какая-то большая птица, которая все время кружила надо мной, словно некая тревога или опасность в живом виде. Из-за нее я и проснулся. Когда до меня дошло, где я и что со мной, я вскочил как ошпаренный. Посмотрев на солнце, попробовал определить, сколько времени я проспал. Не менее часа, а то и двух. Дела! Ну хоть отдохнул, слава богу.

Я встал и все-таки пошел к постройкам. В будке я обнаружил несколько разобранных пружинных коек и больше ничего. В первом срубе — дрова и кое-какой хлам, кучи мусора рядом. Зато во втором! Второй сруб был баней, настоящей русской банькой с парилкой и полками. Единственно, чего здесь не хватало, так это березового веничка. А так все на месте. Растапливай, мойся, парься и ныряй в холодную речку внизу. Прямо от сруба к реке шли ступеньки, лесенка с деревянными перилами. Я спустился вниз, напился водицы и снова обратил внимание на свое заросшее щетиной лицо. «Побриться бы». Поднявшись в баню, я обследовал ее еще раз и, видит бог, нашел новехонькое лезвие в упаковке. «Нева». Как будто специально для меня оставленное. Мыла здесь хватало. Станка, правда, не нашлось. Впрочем, это было уже не важно — побреюсь по-зэковски, с помощью палочки. Я стал искать в куче мусора осколок зеркала или хоть кусок стекла… Мне так хотелось как следует помыться, попариться, но я не рискнул так расслабляться. Хотя и был на грани этого, разжечь огонь — не проблема.

Я снова спустился к воде, пристроил перед собой найденный мною осколок зеркала и намылил лицо. «Нева» почти не брала мою грязную жесткую щетину, но с грехом пополам я все-таки брился. Я даже не добрился до конца, не успел, заслышав где-то в стороне от меня чьи-то голоса. Бросив зеркало и наскоро ополоснув недобритое лицо, я пулей бросился вверх. Спрятавшись за банькой, стал наблюдать. Никого. Неужели показалось? Я ведь четко слышал голоса, причем со стороны дороги, где всего двадцать минут назад я лежал на дереве. Но как я ни вслушивался и ни всматривался, никого не увидел. Складывалось такое впечатление, что кто-то прошел мимо. Сказал несколько слов и ушел. Но куда? Этого не могло быть, вся территория просматривалась до самого дальнего леса. Невероятно! Уж не слуховая ли это галлюцинация часом? Этого мне только не хватало.

Я выждал минут десять, а то и все двадцать, прежде чем обнаружил предмет моих волнений и тревог. Человек, кто же еще. Он вышел из будки или из-за будки. Из той самой будки, в которой лежали разобранные койки. Тип среднего роста, в шляпе и коричневом пиджаке. Его лица я пока что не видел. Но с кем он говорил? Значит, есть кто-то еще?.. И действительно, через минуту или две из-за будки вышел еще один. Коротышка в кепке и кирзовых сапогах, по виду явный дедок лет семидесяти. Они медленно прохаживались рядом с будкой и о чем-то тихо говорили. Я затаился и терпеливо ждал. В принципе я мог тихонько свалить в противоположную от них сторону и, отойдя на несколько километров, вновь выйти на тракт. Но я не спешил. Не менты, чего щекотаться! Выждав еще некоторое время и окончательно убедившись в том, что «гостей» всего двое, а не больше, я быстро припрятал автомат за банькой и пошел к ним. «Глушак» находился у меня за поясом, и он мне ничуть не мешал. Хватит и его, если что.

Глава двадцать восьмая

«Гости» стояли ко мне спиной и не видели, что к ним кто-то приближается. А я шел осторожно, как кот на мягких лапах, боясь сделать резкое движение. И когда я подошел к ним совсем близко и окликнул их, мужиков просто развернуло. Мне стало смешно. Я опасался их, а они испугались меня. Наступила пауза. Я рассматривал их, они — меня.

— Здравствуйте, люди, — поздоровался я с ними, чтобы хоть как-то выказать свои невраждебные намерения. Мужики молча кивнули в ответ, но по-прежнему находились в оцепенении. Первый, тот, что был в шляпе, походил на холеного толстенького еврейчика. Он был к тому же в очках — интеллигент чистой воды даже со спины. Второй был попроще, старик, я не ошибся. Из простых деревенских.

Когда их удивление и оцепенение малость прошли, они спросили меня, откуда я здесь взялся.

— Мы здесь уже три дня и никого не встречали, — сказал первый, тот, что в шляпе. Он оказался инженером по лесу, не знаю, как их прозывают, инженеров этих. Вместе с дедом они производили здесь какие-то мудреные замеры и ждали сменщиков. В течение десяти минут я выяснил у них все, что хотел. Они были из Свердловской области, оттуда же ждали смену. И мы, конечно же, находились на Свердловском тракте. Все ровно. Я не стал особо распространяться, сказал им только, что я поселенец из Пермской области, который случайно заплутал. Они, понятно, мне не поверили, но виду не подавали. Их рюкзаки лежали рядом с будкой, на земле. Дедок, его звали Никитой, быстро оттаял и уже через пару минут болтал со мной как со старым знакомым. Инженер, наоборот, держался как-то особняком, солидничал и больше слушал. Дед был прикольным, шустрым и бесхитростным. Стопроцентный селянин. Дед Никита рассказывал мне о деревне, которая когда-то давно, лет тридцать назад, стояла здесь над речкой, о житье-бытье и даже о девках, которых он водил на сеновалы. Никита был родом из этих мест и поехал с инженером не столько ради заработка и работы, сколько из-за тоски по родине. Ему было почти семьдесят пять, жить осталось не так уж много, и он решил посмотреть хотя бы на землю, по которой бегал когда-то босоногим мальчишкой. Он от души сочувствовал мне, жалел и все спрашивал, сколько же лет я провел в тюрьме. Я вообще не хотел говорить на эту тему, но он выпросил.

— Пятнадцать, дед. Пятнадцать пасок.