Ева Хорнунг - Дог-бой

• Название: Дог-бой
• Автор: Ева Хорнунг
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-227-02281-3

Москва. Наши дни. Маленький Ромочка остается один в брошенном доме. Съев все найденные в буфете припасы, он одевается и выходит на улицу. Прохожие не обращают на него внимания. Ромочка видит красивую большую собаку и идет за ней. Так он попадает в собачью стаю. Проходит время, и мальчик становится своим среди одичавших псов. Но будет ли так всегда?..

---

Они с Белой развернулись, готовые драться. Но когда их преследователи подбежали к ним поближе, Ромочка понял: сопротивляться бесполезно. Охотников очень много, и все почти взрослые. Высокие парни с короткими волосами. Ромочка пригнулся, широко расставил ноги и занес над головой дубинку. Белая оскалилась и грозно зарычала. И все же Ромочка понимал: их, собак, всего двое — им не выстоять.

Он очнулся, услышав визг и рычание Белой. Ей больно! Не открывая глаз, он прислушивался. Ее визг звучал и злобно, и униженно. Она чего-то очень боялась. В ответ на ее рычание слышались смех, ругань и глухие удары. Потом кто-то подошел к Ромочке, наклонился к нему. У него болела голова. Руки и ноги были свободны, но он не касался ступнями пола. Пока он был без сознания, его раздели догола и подвесили к стене за волосы. Ромочка не мог дотянуться до земли. По лицу у него побежала холодная вода; он поежился. Волосы откинули назад, и лицо оказалось полностью беззащитным.

Прищурившись и посмотрев в улыбающееся лицо врага, Ромочка замахнулся ногой и попытался лягнуть его в лицо. Он открыл глаза и зарычал. Когда он взмахнул ногой, тело безвольно закачалось в воздухе, и удар вышел гораздо слабее, чем рассчитывал Ромочка. Он только спугнул и разозлил своего врага. Высокий юнец отскочил подальше, держась за лицо и вопя. Остальные обернулись к ним и захохотали.

Ромочка огляделся. Их с Белой приволокли в большой полутемный склад, заваленный какими-то трубами и столбами. Здешние обитатели или неподвижно валялись по углам, или толпились вокруг Белой. Белая скулила, не в силах поднять голову — ее ухо прибили к полу большим гвоздем.

Ромочка успел лишь мельком заметить, как Белая отчаянно извивается, а мучители тычут в нее заостренной палкой. Кто-то сильно ударил его по голове, и все кругом почернело.

Он проголодался и хотел пить. Кожа черепа натянулась и болела. На складе осталось меньше больших парней, но все равно достаточно. Мучить Белую им надоело. Она по-прежнему припадала к полу прибитым ухом. Лапы у нее дрожали. Ромочка учуял еду — горячую еду. Большие парни что-то ели из бумажных пакетов. Он узнал пакеты «Стардогз» и «Сабвэй». Он всхлипнул, и все повернулись к нему. К нему подошел смуглый парень в кожаной куртке. Его короткие волосы стояли на голове торчком. Парень схватил Ромочку за ногу и качнул. Ромочка зашатался, как пьяный, из стороны в сторону, размахивая руками и ногами и пытаясь остановиться. Парни захохотали, давясь едой. Они смотрели на него ясными глазами, и Ромочка понял: дело плохо. Эти ребята — не бомжи. У них у всех короткие волосы. Они в домашней одежде, в джинсах и теплых куртках; судя по запаху, они моются мылом и стирают одежду.

Ромочка страшно перепугался. Домашние дети ненавидят бомжат. Он забрел на чужую территорию. Для этих парней он — лютый враг. Он украдкой огляделся по сторонам, когда парень в кожаной куртке снова качнул его. Так вот какое их логово! Но постоянно они здесь не живут. Они живут в домах, квартирах, и у каждого есть мама и дядя. Большие парни вдруг показались ему какими-то ненастоящими. Могут ли они оказаться сыновьями тех женщин, которых он грабил? Может, кто-то из них обитает в квартире с маленькой собачкой? Нет, непохоже.

По стенам стояли просевшие, поломанные диваны. Между ними кто-то втиснул самодельную печурку, в которой пылал жаркий огонь, и стол. Большие парни играли в игрушки — шумные, переливающиеся разными цветами. Ромочка таких еще не видел. Почти у всех имелись ножи. Они все время косились но сторонам, чтобы понять, чем заняты другие. Проследив за их взглядами, Ромочка увидел, что в логове находятся и две девушки или молодые женщины. Одна спала на диване, и на ее длинные голые руки падали оранжевые отблески пламени. Вторая сидела напротив, прижавшись к очень высокому парню, и-смотрела на Ромочку в упор. На ее лице застыло скучающее выражение.

— Слушай, а ты это чудо природы трахнешь? — вдруг спросил один парень, подталкивая к Ромочке тощего мальчишку.

— Трахайся с ним сам! — огрызнулся тощий, пихнув своего обидчика.

— Трахни его! Да-вай, да-вай! — хором закричали другие, громко хохоча.

Все вскочили, подбежали к Ромочке. Они стояли полукругом, хлопая в ладоши, крича и двигая бедрами. Тощий ухмыльнулся и набросился на них с кулаками.

— Уж лучше трахнуть собаку, чем этого козла вонючего! — сказал он, и все покатились со смеху и принялись подталкивать его к Белой.

— Сам ты козел вонючий, — прохрипел Ромочка.

Все разом замолчали и повернулись к нему.

Большие парни окружили Ромочку и начали тыкать в него палками.

— А ну, повтори, повтори, повтори! — закричали они.

Они хотели, чтобы он говорил, — и он говорил. Они требовали, чтобы он плакал, и он плакал; крупные слезы текли по его щекам и груди. Они хотели, чтобы он боялся их, и он показывал им свой страх.

Он мочился для них. Показывал им свой член. Пел для них. Просил, умолял, стучал пятками по доскам. Дрался с каждым из них по очереди, болтаясь и раскачиваясь на стене, как марионетка, и беспомощно тыча их в лица кулаками. Он готов был сделать что угодно, лишь бы они не мучили Белую. И при этом он не переставая думал: «Мамочка, Мамочка, мама, мама, приди ко мне, спаси меня! Приходи скорее, приводи всех на подмогу!» Он заметил, что у одного из мальчишек выпал длинный обнаженный нож и валяется под столом вдалеке. Как невозможно далек этот чудесный одинокий зуб!

Наступила ночь. Постепенно парням надоело возиться с новой игрушкой — куклой, которая умеет в чем-то подражать людям. Они стали испытывать его на выносливость. Проверяли, какую боль он способен вытерпеть. Они протыкали ему уши. Прижигали руки сигаретами. Потом стали резать ножом грудь, и Ромочка громко завыл от боли. Он выл, пока не охрип. Он понимал, что в конце концов его убьют — может, не нарочно, а просто так. Случайно. Как он тогда убил в драке большого рыжего кота. Наружная оболочка куда-то уплыла; он съежился в комок, крепясь из последних сил.

Мамочка, Мамочка!

— Мы еще не отмечали день твоего рождения?

Смеясь, он покачал головой. Какая Мамочка смешная — неужели правда хочет праздновать день его рождения?

— Значит, сейчас отметим. Вот тебе корона.

Ромочка позволил Мамочке надеть себе на голову павлинью корону. Он сидел рядом с ней в зазубренном ковше красного трактора. Первой по пустырю прибежала Белая; она положила к Ромочкиным ногам еще теплого голубя. Потом пришла Золотистая, принесла ему ощипанную курицу. Потом Черная — с окровавленной мышью-полевкой. Все шагали очень торжественно и, сложив подарки к ногам Ромочки, садились рядом. Топча золотистые одуванчики, пришел Черный и принес цаплю, за ним Серый — три крапчатых яйца. Потом Коричневый… и Коричневый тоже! Радостный и неуклюжий, как всегда, он бросил к Ромочкиным ногам свежезадранного зайца. Коричневый никогда не ловил зайцев. За Коричневым бежали Пятнашка и Золотинка; они держали за края батон хлеба. Гора подарков росла, и все смотрели на них и исходили слюной. Последним прибежал Щенок; он бесцеремонно швырнул в общую кучу целлофановый пакет, от которого вкусно пахло горячими пирожками с картошкой и мясом. Этот запах перебил пряный запах крови, мокрой шерсти и перьев. Собаки дрожали, сдерживаемые лишь важностью случая. А Мамочка по-прежнему сидела рядом — теплая, добрая. Ее не прельщали лакомства, сваленные в кучу у Ромочкиных ног. Мамочка просто сидела рядом с ним в красном ковше экскаватора, величественная и мудрая.

— С днем рождения, любимый! Ну что? — Мамочка ткнулась в него носом.

Не в силах утерпеть, он повернулся к ней.

— Ну а ты что мне подаришь. Мамочка, Мамочка?

— Острые клыки. Я уже бегу, милый. Спешу тебе на помощь.

Внутри он чувствовал себя проворным и уверенным, но вот внешняя оболочка сделалась какой-то вялой. Не сразу до него дошло, что Белая встрепенулась и дергает свободным ухом. Наконец, он понял: наверное, Мамочка и остальные уже близко — с той стороны склада.

Он заставил себя вернуться в тело, которое уже почти покинул. Услышал смех, дернулся, вспомнил, что его волосы привязаны. Он завыл от боли. Какой-то парень поджигал его длинные, похожие на веревки, волосы — одну прядь за другой. Парень все время зажимал нос и радостно вскрикивал, когда потрескивали загоревшиеся волосы. Он, наверное, хотел развеселить остальных, но все заскучали. Ромочка застонал, чтобы отвлечь их внимание от двери. Голос пропал; он лишь шипел почти беззвучно. И все же ему удалось их отвлечь. Когда на склад вбежали собаки, здешние парни смотрели не на них, а на Ромочку.

Его спутанная, вся в колтунах грива вспыхнула. Сгорела веревка, привязавшая его к выступу в стене, и Ромочка упал на землю. Ему показалось, что он несколько секунд проспал, хотя видел, что на складе началась замечательная драка — чудесная, восхитительная битва. Ему как будто передалась сила его стаи, и он оживился. Но тело его не слушалось. Девушка со скучающим лицом подошла к нему. Не вынимая изо рта сигареты и ругаясь, она затоптала ногами его тлеющие волосы. Потом она тоже бросилась в гущу драки.