Грегори Бейтсон - Экология разума

• Название: Экология разума
• Автор: Грегори Бейтсон
• Издательство: Смысл
• Жанр: Философия
• Год: 2000
• ISBN: 5-89357-081-2

Грегори Бейтсон (1904-1980) - выдающийся мыслитель 20 века, философ, эколог, кибернетик и системный теоретик. Его книга "Шаги в направлении экологии разума" впервые вышла на языке оригинала в 1972 году, неоднократно переиздавалась и стала культовым интеллектуальным бестселлером в англоязычном мире.

В этой книге Г.Бейтсон намечает подходы к решению поставленной им широкомасштабной задачи по ревизии и модификации фундаментальных основ гуманитарного знания в свете современных положений кибернетики , теории информации и теории систем, а также созданию новой синтетической науки о живом, которую он назвал "экология разума". В данное издание вошли статьи по биологии и теории эволюции, в которых различные биологические процессы - от морфогенеза до эволюции в целом - рассматриваются с точки зрения детерминирующих их информационных и коммуникативных процессов, а также статьи общетеоретического плана, в которых обсуждается применение принципов кибернетики к живым системам, неоднозначная роль сознания, а также негативные последствия человеческих действий, нарушающих общесистемные принципы, лежащие в основе всего живого. Главной особенностью книги "Избранные статьи по теории эволюции и эпистемологии" является то, что в нее включена часть "Биология и эволюция", по техническим причинам не вошедшая в первое издание.

Рекомендуется философам, методологам науки, биологам, психологам, культурологам, этнографам, экологам, а также широкому кругу читателей, желающих лучше понять самих себя и свой мир.

---

Имманентный разум достиг бы того же финального результата, но без печали и без гнева. У имманентного разума нет отдельных внеземных каналов, через которые он мог бы знать или действовать. Поэтому у него не может быть отдельных эмоций или оценочных комментариев. Имманентное будет отличаться от трансцендентного в сторону большего детерминизма.

Святой Павел сказал: "Не обманывайтесь, Бог поругаем не бывает" [Послание к Галатам, 6:7]. Подобным же образом имманентный разум не проявляет ни мстительности, ни попустительства. Нет никакого смысла просить прощения: имманентный разум "поругаем не бывает".

Однако коль скоро наши разумы, включая наши инструменты и наши действия, - это только части большего разума, его вычисления могут быть искажены нашими противоречиями и искажениями. Коль скоро имманентный разум включает наше безумие, он сам неизбежно подвержен возможному безумию. С помощью нашей технологии мы вполне способны вызвать безумие большей системы, частью которой являемся.

В последней части этой книги я рассмотрю некоторые из таких патогенных ментальных процессов.

Кризис в экологии разума

От Версаля до кибернетики[34] 

Я хочу поговорить о недавней истории. Какой она представляется моему поколению? Какой - вашему? Когда я прилетел сегодня утром, в моей голове начали звучать слова. Я сам никогда не смог бы сочинить эти громоподобные фразы. Первая: "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина" [Иер.31:29, Иез.18:2]. Вторая (высказывание Джойса): "История - это кошмар, от которого нет пробуждения". Третья: "Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня" [Исх.20:5]. Последняя, не столь животрепещущая, но все же, я полагаю, имеющая отношение к проблемам социальных механизмов, такова: "Тот, кто станет делать благо другому, должен делать это в мелких частностях. Общее благо - это оправдание мерзавцев, лицемеров и льстецов".

Мы говорим о серьезных вещах. Я назвал эту лекцию "От Версаля до кибернетики", упомянув два исторических события двадцатого века. Слово "кибернетика" знакомо, не так ли? Но многие ли из вас знают, что случилось в Версале в 1919 году?

Вопрос в том, что следует считать важным в истории последних шестидесяти лет. Мне шестьдесят два, и, когда я начинаю думать, свидетелем каких исторических событий я стал за свою жизнь, мне кажется, что я видел только два момента, которые с точки зрения антрополога могут расцениваться как действительно важные. Одним моментом были события, приведшие к Версальскому договору, вторым - кибернетический прорыв. Вы можете быть удивлены или шокированы, что я не упомянул атомную бомбу и даже Вторую мировую войну. Я не упомянул распространение автомобиля, радио и телевидения, а также многие другие вещи, произошедшие за последние шестьдесят лет.

Позвольте мне сформулировать свой критерий исторической важности.

Млекопитающие в целом (а люди среди них) придают огромное значение не эпизодам, а паттернам своих отношений. Когда вы открываете дверцу холодильника, а кошка подходит и начинает издавать определенные звуки, она говорит не о печенке или молоке, хотя вы можете прекрасно знать, что она этого хочет. Вы можете правильно догадаться и дать ей это (если только это есть в холодильнике). В действительности кошка говорит нечто об отношениях между нею и вами. Если перевести ее сообщение в слова, это было бы нечто вроде: "Зависимость, зависимость, зависимость". Фактически она говорит о весьма абстрактном паттерне в рамках отношений. Ожидается, что из этого высказывания о паттерне вы пойдете от общего к частному, к дедукции "молока" или "печенки".

Это принципиально важно. Это и значит быть млекопитающим. Они озабочены паттернами отношений, ставящими их в положение любви, ненависти, уважения, зависимости, доверия и прочих подобных абстракций по отношению к кому-то другому. Именно здесь ошибки причиняют нам боль. Если мы доверяем и обнаруживаем, что то, чему мы доверяли, доверия не заслуживает, либо если мы не доверяем и обнаруживаем, что тому, чему мы не доверяли, фактически можно было доверять, мы чувствуем себя плохо. Такой тип ошибок может причинять человеческим существам и всем прочим млекопитающим крайнюю боль. Следовательно, если мы действительно хотим обнаружить в истории важные пункты, мы должны поискать в истории такие моменты, когда изменялись общие позиции (attitudes). В такие моменты люди испытывают боль из-за своих прежних "ценностей".

Вспомните термостат в своем доме. Погода на улице меняется, температура в комнате падает, термоэлемент делает свое дело и включает печь, печь нагревает комнату и, когда комната нагрета, термоэлемент снова выключает печь. Такая система называется гомеостатическим контуром, или серво-контуром. Однако в жилой комнате на стене есть маленькая коробочка, в которой находится установка термостата. Если в последнюю неделю в доме было слишком холодно, вы должны поднять установку с ее нынешнего значения, чтобы система осциллировала вокруг нового значения. Никакая погода (жаркая или холодная) не может изменить эту установку, которая называется "смещением" системы. Температура дома будет колебаться, она будет повышаться или понижаться в соответствии с различными обстоятельствами, однако эти изменения не будут изменять установку механизма. Но когда вы подходите и сдвигаете смещение, вы изменяете то, что можно назвать "позицией" системы.

Аналогично, важный вопрос об истории таков: изменилось ли смещение (установка)? Эпизодическая отработка событий под воздействием заданной стационарной установки вполне тривиальна. Именно это я имел в виду, когда сказал, что двумя самыми важными историческими событиями в моей жизни были Версальский договор и открытие кибернетики.

Большинство из вас, вероятно, плохо представляет себе обстоятельства Версальского договора. История очень проста. Первая мировая война тянулась и тянулась; было вполне очевидно, что немцы проигрывают. И тут у Джорджа Кри-ла (George Creel), специалиста по связям с общественностью, возникла идея (прошу не забывать, что этот человек был дедушкой современной концепции связей с общественностью). Идея была такова: возможно, немцы сдадутся, если мы предложим им мягкие условия прекращения военных действий. Он составил такой пакет мягких условий, согласно которым не предполагалось карательных мер. Эти условия были изложены в четырнадцати пунктах. Эти "Четырнадцать пунктов" Крил передал президенту Вильсону. Если вы собираетесь кого-то обмануть, вам лучше выбрать в посланцы честного человека. Президент Вильсон был гуманитарием и почти патологически честным человеком. Он детально разработал эти пункты в многочисленных речах: "Не будет аннексий, не будет контрибуций, не будет карательных мер..." и т.д. И немцы сдались.

Мы же, британцы и американцы, а особенно британцы, продолжали, разумеется, блокаду Германии, поскольку до подписания договора хотели сбить с немцев спесь. И они продолжали помирать с голоду еще год.

Мирная Конференция была живо описана Мейнардом Кейнсом в "Экономических последствиях мира" (Keynes, 1919).

Договор окончательно составили четыре человека: "тигр" Клемансо, который хотел раздавить Германию; Ллойд Джордж, который полагал, что будет политически целесообразно получить от Германии значительные репарации, а также отомстить; и Вильсон, который должен был наводить тень на плетень. Когда Вильсон вспоминал о своих "Четырнадцати пунктах", первые двое вели его на военные кладбища и заставляли стыдиться того, что он не зол на немцев. Кто был еще? Орландо, итальянец.

Это было одним из величайших предательств в истории нашей цивилизации. Это поразительное событие прямо и неизбежно вело ко Второй мировой войне. Но, возможно, гораздо более интересен тот факт, что оно вело к тотальной деморализации германской политики. Если вы что-то обещаете своему сыну, а затем отказываетесь от своих слов, и при этом вся ситуация включена во фрейм высоких этических понятий, то вы, вероятно, обнаружите не только то, что он очень зол на вас, но также и то, что его моральные устои деградируют, пока его чувства оскорблены вашей нечестностью. Дело не только в том, что Вторая мировая война - естественный ответ нации, с которой обошлись подобным образом, гораздо важнее то, что после такого обращения деморализации нации следовало ожидать. Деморализация Германии также деморализовала и нас. Вот почему я говорю, что Версальский договор был поворотным пунктом в позиции.

Я полагаю, что нам придется пережить еще несколько рецидивов последствий этого предательства. Фактически мы подобны членам дома Атрея из греческой трагедии: сначала Тиест совратил жену Атрея; потом Атрей убил трех детей Тие-ста, приготовил из них кушанье и подал Тиесту на пиру в честь перемирия; затем сын Тиеста Эгист убил сына Атрея Агамемнона, и наконец Орест убил Эгиста и Клитемнестру.