Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №15 от 10.04.2012

• Название: Газета "Своими Именами" №15 от 10.04.2012
• Автор: Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

“Летом 1932 года Радек рассказывал мне, что от Троцкого пришло послание о том, что он ведет переговоры с немцами и что он уже пообещал немцам некоторые территориальные уступки, включая Украину...

Я должен сказать, что тогда, в то время, я возражал Радеку. Радек подтвердил это в своих показаниях, как он точно также подтвердил свои разногласия со мной, подтвердил, что я возражал ему, что я считал необходимым, что он, Радек, должен написать и рассказать Троцкому, что тот в своих переговорах зашел слишком далеко, что это может повредить не только ему, но и всем его союзникам, в особенности нам, правым заговорщикам, и что для нас это представляет некую катастрофу. Я понимал, что с ростом патриотизма масс, в чем не было никаких сомнений, такая позиция Троцкого была политически неблагоразумной”.

“Я выдвинул аргумент, что поскольку это должен быть военный переворот, тогда по логике вещей группа военных заговорщиков должна иметь чрезвычайно большое влияние, и, как это всегда бывает в таких случаях, было бы справедливо полагать, что из среды этой группы влиятельных контрреволюционеров, которые будут управлять большими материальными силами, а значит и политическими силами, может вырасти своеобразная угроза бонапартизма. И бонапартисты - я думал именно о Тухачевском - могли бы начать избавляться от своих союзников и, что называется, действовать в “стиле Наполеона”. В своих переговорах я всегда называл Тухачевского “потенциальный маленький Наполеон”, а вы знаете, как поступил Наполеон с так называемыми идеологами.

“Вышинский: “И вы считали себя идеологом?”

Бухарин: “Как идеологом контрреволюционного переворота, так и его участником. Вы, конечно, предпочли бы услышать, что я считаю себя шпионом, но я никогда не считал себя шпионом, в том числе и сейчас не считаю”.

Вышинский: “Более правильным было бы, если вы именно так считали”.

Бухарин: “Это ваше мнение, у меня другое мнение”.

Когда подошло время для его последнего слова, Бухарин уже знал, что его дело пропащее. Коэн может выискать в этом выступлении “блестящую защиту действительного большевизма” и“осуждение cталинизма”. С другой стороны, коммунисты слышат человека, много лет боровшегося против социализма, который бесповоротно встал на позиции ревизионизма и который, глядя в могилу, осознал, что его ревизионизм, захватывавший его в ходе жестокой классовой борьбы, привел его к измене.

“Эта чистая логика борьбы сопровождалась вырождением идей и расстройством психологии...

На этом основании для меня выглядит вполне возможным то, что каждый из нас, сидящих здесь на скамье подсудимых, страдал от особого раздвоения ума, не веря сам себе, что он участвует в контрреволюционном деле... Отсюда и был полупаралич воли, запаздывание рефлексов.... Противоречия, возникшие между ростом нашего предательства и замедлением рефлексов, отражали отношение контрреволюционера, или растущего контрреволюционера, в условиях развивающегося социалистического строительства. Возникает двойная психология...

Даже я иногда был увлечен сюжетами социалистического строительства, о которых писал, хотя еще утром я отвергал это практическими делами преступного характера. И возникало то, что в философии Гегеля носит название самого несчастного разума. Этот несчастный разум отличается от обычного несчастного разума только тем, что он еще и преступный разум.

Мощь пролетарского государства нашла свое выражение не только в том, что оно разгромило контрреволюционные банды, но и в том, что его враги разложились изнутри, их воля была дезорганизована. Никогда ничего подобного не могло произойти в какой-либо капиталистической стране...

Раскаяние часто сопровождается различными абсолютно абсурдными вещами, подобно посыпанию головы золой. За себя я должен сказать, что в тюрьме, где я находился около года, я работал, читал и был в полном благоразумии. Это будет служить отрицанию всех небылиц и абсурдных контрреволюционных выдумок.

Предположат и гипноз. Но я проводил свою защиту в суде с легальной позиции, хотя и поставившей меня в затруднительное положение, споря с государственным обвинителем; и любой человек, имея даже самый малый опыт в этой области медицины, должен признать, что гипноз такого рода совершенно невозможен...

Сейчас я должен высказаться о причинах моего раскаяния. Конечно, надо признать, что вменяемые мне улики играют важную роль. Три месяца я отказывался говорить. Затем я начал давать показания. Почему? Потому что, находясь в тюрьме, я сделал переоценку всего моего прошлого. Ибо когда вы спрашиваете себя: “Если ты должен умереть, то ради чего ты умираешь?” - абсолютно черная пустота возникает внезапно перед вами с пугающей очевидностью. Умирать не за что, если хочешь умереть без покаяния. И напротив, все положительное, что сверкает и блестит в Советском Союзе, приобрело новое измерение в умах людей. Это полностью разоружило меня и заставило согнуть колени перед партией и страной...

Дело, конечно, не просто в раскаянии или в моем особом раскаянии. Суд может выдать приговор без него. Признание обвиняемых не суть важно. Признание обвиняемых - это средневековый принцип юриспруденции. Но здесь мы имеем дело с внутренним разложением и уничтожением сил контрреволюции. И надо быть Троцким, чтобы не сложить оружия.

Я чувствую своим долгом сказать здесь, что среди всех сил, на которых основывалась тактика контрреволюционеров, Троцкий был принципиальной движущей силой.

Я сразу могу предположить, что Троцкий и другие мои союзники по преступлению, как и Второй Интернационал, в особенности после моих бесед с Николаевским, будут пытаться защитить нас, особенно и специально - меня. Я отказываюсь от этой защиты, потому что я склоняюсь перед страной, перед партией, перед всем народом”.

(Продолжение следует)

Людо Мартенс, Из книги «Запрещённый Сталин»

ШУКАЙТЕ ЖIНКУ

Как бы ни старались политики вбить клин во взаимоотношения русского и украинского народов, удаётся им это нелегко. У меня много друзей на Украине, которые подтверждают наше братство. Да и было время, когда мы жили единой семьёй, у нас были общие герои, такие как Богдан Хмельницкий. Его портрет блистал на Ордене его имени. Разве это выбросишь из истории? Исследования жизни и деятельности Богдана Хмельницкого актуальны и сегодня, они служат укреплению наших связей с Украиной.

Независимо от тонкостей научных оценок, украинский народ всегда любил и почитал гетмана, освободителя и защитника «Всея Руси» – Богдана Зи-новия Хмельницкого. Для украинского народа он остается героической личностью, которая вы-вела его на путь национального и социально-экономического освобождения. А началось «вхождение» в политику 50-летнего сотника Чигиринского казацкого полка после личной драмы.

Известно, что гетман Войска Запорожского был женат трижды. Но о его избранницах в исторической литературе сказано скороговоркой. Сын прославленного чигиринского сотника Михайла Хмельницкого Богдан владел в Субботове хутором. Когда отец погиб под Цецерой, будущий гетман, воевавший рядом с ним, попал в плен. Из турецкой неволи его будто бы выкупила мать, которая вторично вышла замуж за королевского жолнера Василия Ставецкого. Возвратившись из Константинополя, Богдан принялся хозяйствовать. Появились строения, пасеки, тока, мельницы, рыбные пруды, варились меды и пиво. Возможно, росту его личного благосостояния содействовала женитьба в 1625 году (точной даты нет) на дочери богатого переяславльского купца Ганне Сомко, сестре Якима Сомко, позднее наказного гетмана Левобережной Украины.

В ту пору Богдану было около тридцати лет. Причина столь затяжной холостяцкой жизни неизвестна, потому что будущий бунтарь никогда не был равнодушным к женской красоте, а даже наоборот…

Была Ганна болезненной, ласкового характера и целиком отдавалась домашнему хозяйству. Брак с Ганной оказался удачным. Двадцать лет прожили они в согласии. Вырастили двоих сыновей – Тимоша и Юрия (последнему дважды вручали гетманскую булаву) и четырех дочек – Катерину, Степаниду, имена двух младших не установлены.

Историк Ярослав Дашкевич полагает, что Хмельницкий имел от первого брака, по крайней мере, троих сыновей (Тимоша, Юрия и, вероятно, Андрея) и шесть дочерей, известны имена лишь двух.

Историк Иван Крипякевич в очерке «Богдан Хмельницкий» пишет, что об этом есть весть из Корсуня от октября 1651 г.:«Съехалась вся семья Хмельницкого, жена с детьми, четыре уже подрастающие дочери, двое младших сыновей, а третий Тимошка старший…».