Борис Островский - Остров Врангеля

• Название: Остров Врангеля
• Автор: Борис Островский
• Издательство: ОГИЗ - Севкрайгиз
• Жанр: История
• Год: 1935

В популярной для массового читателя форме дается описание: истории открытий и исследований на острове Врангеля, географии, геологического строения, условий навигации, климата, флоры и фауны, жизни и работы зимовщиков.

---

Экспедицию поселенцев на остров возглавлял приобревший ныне широкую известность выдающийся полярный исследователь Г. А. Ушаков. Его спутниками были врач Н. П. Савенко и опытный полярник, принявший на себя обязанности заведующего хозяйством, И. М. Павлов. Все они отправились с женами, явившимися таким образом первыми европейскими женщинами-поселенцами на острове Врангеля. Если прибавим сюда еще 50 чукчей и эскимосов, переселившихся на остров с материка (бухты Провидения и мыса Чаплина), и двух русских промышленников, — перед нами весь состав поселенцев.

Остров был в полном смысле необитаем. Все предметы обихода, снаряжения и оборудования, а также разобранный дом пришлось поэтому везти с собой. Провианта было взято на три года. Благоприятный в ледовом отношении 1926 год позволил без труда пароходу «Ставрополь» совершить плавание к острову. Выйдя 15 июля из Владивостока, «Ставрополь» прошел Берингов пролив 4 августа, а через 4 дня уже бросил якорь в бухте Роджерс. В летописях истории походов на остров Врангеля этот, несомненно, исключительный случай заслуживает особого внимания. Помня предшествующий поход Давыдова на ледоколе «Красный Октябрь», капитан «Ставрополя», чтобы лучше ориентироваться и учесть все грядущие возможности, собрал в Уэллене сведения о ледовом режиме минувшей зимы. Оказалось, что как в районе Уэллена, так и в Беринговом проливе лед не становился в течение всей зимы, старого же льда к началу зимнего периода не было вовсе. Образовавшийся за зиму новый лед, вследствие господствующих здесь ветров, не смог следовательно сформироваться в целостный покров.

Далее выяснилось, что в районе мыса Сердце-Камень лед взломало и отнесло от берегов еще в первых числах июня. В конце июня и в первых числах июля очистились ото льдов районы Колючинской губы и мыса Северного. Благоприятствовали и ветры: в районе Уэллена в течение июля почти беспрерывно дули южные ветры. Все эти обстоятельства и помогли «Ставрополю» в кратчайший сравнительно срок достичь острова Врангеля и благополучно выполнить свою нелегкую миссию.

Поселок решено было основать в наиболее удобной в судоходном отношении уже известной нам бухте Роджерс. Разгрузка корабля, как и подобает в подобных случаях, осуществлялась силами всего экипажа. С раннего утра до позднего вечера шныряли шлюпки между кораблем и берегом, освобождая от различной клади поместительные трюмы «Ставрополя». Пока выгружали кладь и сооружали на берегу помещения, небольшой судовой самолет-разведчик облетел вокруг острова, тщательно изучая ледовое состояние моря. Это особенно было важно для «Ставрополя» ввиду его скорого отплытия. Самолет принес весьма благоприятные вести: вокруг всего острова и далее на юг держалась чистая вода. Летчик сообщил также, что, пролетев низко над северным берегом, он наблюдал здесь много пушных и морских зверей. Известие это сильно обрадовало наших поселенцев и команду корабля.

15 августа «Ставрополь» покидал берега острова.[15] В письмах, которые корабль отвозил на материк, зимовщики еще раз прощались с родными и просили их не беспокоиться; эскимосы же через моряков «Ставрополя» отправили на родину словесную корреспонденцию: они просили передать их сородичам, чтобы при первой же возможности они последовали их примеру и переселились на остров, так как здесь охота обширная и надежная, мяса нерпы сколько угодно, словом, с приездом сюда они сами и собаки их будут сыты.

Не мало прошло времени, пока обитатели острова смогли отдаться тщательному исследованию и изучению своего местопребывания. Колония, имевшая свыше сотни собак и состоявшая преимущественно из эскимосов, должна была прежде всего обеспечить себе продовольственную базу — организовать охоту на морского зверя. Не один раз при этом приходилось рисковать жизнью, чтобы снабдить колонию моржовым мясом на долгую полярную зиму. Особенно памятной останется для участников этой экспедиции первая охота на моржа в начале зимовки.

«Северовосточный ветер, — вспоминает Ушаков, — густой массой гонит лед вдоль берега. В миле от берега я замечаю льдину с небольшим стадом моржей. Эскимосы тоже видят моржей, но на этот раз они не бегут стремглав к лодкам, а, сбившись в кучу, угрюмо рассматривают море. Оно сегодня не манит охотников».[16]

В чем же дело? Почему эти бесстрашные охотники бездействуют? Причиною этого льды. Ветер нагнал в залив массу льда. Ломающиеся на тысячу осколков, они при одном неловком движении рулевого в мгновение обратят в щепки злополучную ладью. Но обитателям острова Врангеля надо во что бы то ни стало «вырвать мясо у грохочущих льдин и пенящихся волн». И Ушаков решается на чрезвычайно смелое предприятие. Он подходит к храброму Иероку — эскимосу, пользующемуся славой лучшего рулевого на всем чукотском побережье, и отзывает его в сторону. Между ними происходит такой разговор:

— Иерок, у нас нет мяса.

— Да, начальник, у нас нет мяса, — вполне согласен с этим и Иерок.

— Надо ехать.

— Да, надо ехать.

— Почему же никто не двигается?

— Они боятся. Видишь, как быстро гонит лед, какой плохой ветер.

— Но зима без мяса еще страшнее.

— Да, начальник, без мяса зима страшна.

— А ты поедешь?

— С тобой поеду. А если мы скажем — надо ехать, они тоже поедут с нами.

Опытный Иерок оказался прав. Эскимосов не пришлось упрашивать. Лишь только они увидели, что Ушаков с Иероком взяли ружья и решительным шагом направились к вельботу, как тотчас к ним присоединилось еще 5 человек. «Вельбот, подхваченный попутным ветром, под умелой рукой Иерока на полном ходу огибает огромные льдины и, как змея, проскальзывает в узких щелях между ними. Вокруг нас грохот. Приходится кричать, чтобы сосед услышал твои слова. Льдины то и дело сталкиваются друг с другом. Часто их столкновение настолько сильно, что они разлетаются на куски. Одна из них, похожая на гриб, сильно обиженная нашим невниманием, с шумом перевертывается позади проскользнувшего вельбота. Несколько мгновений на ее месте огромная бурлящая воронка. Потом появляется высокий ледяной столб, но он недолго задерживается и вскоре с треском падает на бок, обдавая нас тучей брызг».

Вдали виднеются моржи, они расположились почти у самой кромки льда, а за льдом — бешено несущиеся пенящиеся валы. Волнение и движение льда здесь быстрее — опасность огромная. «Иероком овладевает настоящее вдохновение. Без рукавиц и без шапки, с развевающимися волосами, он словно прирос к рулю. Каждое движение, малейший поворот руля у него точны. Мы пролетаем в такие щели, где вельбот обоими бортами чуть не чертит о соседние льдины».

Уголок поселка на острове Врангеля (рис. М. Разулевича)

К моржам надо подходить с осторожностью, их легко спугнуть, один неудачный выстрел — и все пропало! Надо убить сразу. Даем залп, и два огромных самца остаются нам в награду за риск».

Надо возвращаться на берег. Но путь назад уже почти закрыт сгрудившимся льдом, нельзя медлить ни секунды. Но как быть с моржами? Не свежевать же их здесь на льду! Туши пришвартовывают к бортам вельбота и пытаются протискаться с этим грузом к берегу. «Мы окружены густым льдом. Парусом пользоваться нельзя. Приходится двигаться вместе со льдом. Каждый шаг достается с боя. Всем нам ясно наше положение, и поэтому каждый делает все возможное. Время от времени нам удается раздвинуть две соседние льдины и придвинуться на несколько десятков метров к берегу. Вельбот часто сжимается двумя льдинами, и мы с замиранием сердца ждем, что вот-вот он треснет, как орех. Но пришвартованные к бортам туши моржей спасают нас. Они действуют, как хорошие буфера».

Моржи-буфера спасают охотников, и те выходят победителями из казалось бы неминуемой катастрофы, когда вельбот вдруг вместе с моржами застревает между двумя льдинами. «Раздается треск…, но, к счастью, лопнула только верхняя доска». Еще несколько часов упорной борьбы, и охотники, вконец измученные от усилий и острых переживаний, на берегу. «Эти две моржовых туши, — замечает Ушаков, — могли стоить жизни восьми человек. Но недостаток мяса зимой поведет к еще большим жертвам. Поэтому мы должны пользоваться каждой возможностью…»

Наступала полярная ночь. «23 ноября показался только верхний край диска. Все небо горело. Вода казалась черной вороненой сталью. Снег переливался розовыми, оранжевыми, синими и фиолетовыми цветами. На следующий день солнце уже не показалось. Скоро поблекли все краски. Весь ландшафт посерел, словно кто-то его посыпал пеплом. Началась полярная ночь! Она была первой и самой трудной в жизни колонии. Морозы доходили до 60 °C. Жестокие беспрерывные метели и отсутствие солнца часто делали невозможными сколько-нибудь отдаленные поездки. Запасы мяса быстро стали уменьшаться. Собак начали кормить вареным рисом и потеряли их почти половину».