Наташа Купер - Жертва

• Название: Жертва
• Автор: Наташа Купер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044284-3, 978-5-9713-5837-4, 978-5-9762-3616-5

Убийство смертельно больного старика, у которого не было надежды на выздоровление…

Акт милосердия?

Нет. Преступление.

Преступление, за которое его дочь Дебора получит пожизненное заключение.

Адвокат Триш Магуайр неохотно берется за это дело, но все-таки рассчитывает на победу: она надеется построить линию защиты на чувствах Деборы, желавшей избавить отца от страданий.

Но постепенно она понимает: Дебора не совершала убийства.

Тогда кто же преступник?

---

— Потом она осмотрела меня с ног до головы с таким видом, будто ей глядеть противно, и говорит: «Да, Малкольм, сомнений быть не может. У нее твой кошмарный нос картошкой».

Каролина почувствовала, как ее брови ползут вверх. С того места, где она сидела, нос Кейт напоминал что угодно, только не картошку. Вокруг ноздрей имелось небольшое, едва заметное утолщение, только и всего.

— А потом она сказала: «Что ж, Малкольм, постарайся сделать так, чтобы она нам не мешала».

Кейт попыталась изобразить Лору Чейз, и в голосе девочки появились надменные, будто рубленые, интонации. Каролина понятия не имела, насколько точно Кейт передразнивала жену Чейза, но воображение тут же нарисовало сержанту деятельную, агрессивную и старомодную особу. Каролина таких терпеть не могла.

— «Если ей нужны деньги, — продолжала Кейт передразнивать Лору, — дай немного и пускай уходит отсюда как можно скорее».

Каролина хотела сказать что-нибудь ободряющее, но так и не смогла ничего придумать. Она увидела, как Триш Магуайр снова гладит Кейт по плечу, и понадеялась, что это хоть немного поможет. Девочка судорожно сглотнула.

— Потом она повернулась ко мне и заговорила чуть-чуть помягче. Она сказала: «Я знаю, что Малкольм твой отец, однако он не может позволить тебе житье ним в одном доме. Я не хочу показаться злой, и все-таки будет лучше, если ты останешься с теми людьми, которые тебя вырастили. Ты меня поняла?» Я сказала, что, конечно, поняла. Сказала, что хотела только повидаться с ним, поговорить. Пообещала, что ничем не буду им обоим мешать и ничего от них не требую, в особенности денег. Единственное, чего я хотела, это познакомиться с отцом, хотя бы чуть-чуть.

Триш Магуайр хотела что-то вставить, но Каролина сделала знак не прерывать девочку и дать ей закончить.

— Тогда она снова заговорила со мной и казалась уже почти милой. Она сказала, что у Малкольма очень ответственная работа, поэтому репутация у него должна быть безупречная. Сказала, если люди узнают, что у Малкольма есть ребенок от женщины, которая сидит за убийство, это может разрушить всю его карьеру, а я ведь не хочу такого поворота событий.

— Ты, наверное, здорово рассердилась на нее? — спросила Каролина.

Кейт сначала удивленно приподняла брови, а затем кивнула.

— Ну да. Наверное. Просто в тот момент я так запуталась, что злиться было некогда. Я ответила, что нет, конечно, я не хочу разрушить его карьеру, хотя моя мама никого на самом деле не убивала и не должна сидеть в тюрьме. Тогда миссис Чейз улыбнулась и сказала, что она очень рада, что я оказалась такой благоразумной, и про нос-картошку она будто бы пошутила, и с радостью поможет мне с университетом, если я не разболтаю всем про отца.

— Все понятно, — сказала Каролина, когда к ней вернулся дар речи.

Судя по всему, Лора Чейз — самая настоящая стерва. Если кого-то и следовало застрелить, то ее, а не Малкольма.

— Потом она ушла, — продолжала Кейт, — а Малкольм заварил мне чаю и открыл коробку с печеньем.

Кейт улыбнулась и на секунду стала похожа на обычного ребенка, который искренне радуется какому-то пустяку.

— Печенье называлось «Шоколадный Оливер». Я спросила, где его можно купить, потому что я хочу отвезти такого же Милли и братишкам, а Малкольм велел забрать всю коробку с собой. Он был так добр ко мне, понимаете? Мы с ним поговорили про остальных детей, и он сказал, что сразу видно, как сильно они во мне нуждаются. Даже больше, чем он сам.

Триш наклонилась вперед и, к удивлению Каролины, спросила:

— Кейт, скажи, он спрашивал что-нибудь о твоем официальном отце, об Адаме?

— Да, немного.

Кейт выглядела такой же удивленной, как и Каролина. Вся ее радость мгновенно испарилась.

— А почему вы спрашиваете?

— Просто интересно. Они ведь были знакомы друг с другом, когда твои родители обручились, разве нет?

— Я не знала.

— Ну ладно. Сейчас это не важно, — сказала Каролина, выразительно посмотрев на Триш. Прежде чем прерывать, вспомнила бы, что допрос ведет не она. — А что он говорил о твоей маме?

— Говорил, что очень сильно любил ее, а понял это, только когда было слишком поздно.

Кейт снова прижала скомканный платок к глазам и всхлипнула.

— А зачем вы спрашиваете? Я ведь рассказала все Триш вчера вечером.

— Я знаю, Кейт. Мне необходимо услышать это именно от тебя, а не от Триш. Вспомни, пожалуйста, когда ты разговаривала со своей мамой в последний раз? Какого числа она рассказала, что твой отец уговаривал ее сделать аборт?

Кейт замерла, положив руки на колени, а из ее глаз снова потекли слезы. Она молчала. Триш удивленно подняла брови и уже открыла рот, чтобы опять встрять в беседу, но, к счастью, вовремя прикусила язык. Обе — и Триш, и Каролина — терпеливо ждали. Кейт залилась румянцем и опустила голову так, чтобы длинные волосы свесились вниз и закрыли все лицо.

— Кейт, — твердо сказала Каролина, — ты знаешь, что обязана сказать мне правду.

— В пятницу, — ответила Кейт, подняв наконец голову.

В ее огромных глазах стояла боль, а слезы лились все быстрее и быстрее. Каролина вышла из кабинета, чтобы принести бумажные носовые платки.

Вернулась она с маленькой нераспечатанной коробкой «Клинекса» и спросила:

— В последнюю пятницу или в ту, что была за неделю до убийства?

Кейт снова покраснела, выдав себя с головой. Триш подалась вперед, но Каролина не позволила ей вмешаться.

— Кейт?

— За неделю до убийства, — ответила Кейт и заплакала навзрыд, как ребенок, который при помощи слез надеется избежать наказания.

— Сержант, — сказала Триш твердым тоном профессионального защитника, — я думаю, будет лучше, если мы с Кейт пару минут поговорим наедине.

— Нет-нет, все в порядке. — Кейт шмыгнула носом. — Правда, Триш, все в порядке. Я не собиралась никого обманывать. Мне просто легче было не вдаваться в подробности. Простите меня, пожалуйста. Я позвонила ему из театра, потому что сильно расстроилась из-за маминых слов про аборт. Поэтому я и хотела повидаться с ним еще раз и поговорить.

Каролина поняла, что Триш собирается посоветовать Кейт ничего больше не рассказывать. Сержант быстро наклонилась к девочке, ласково ей улыбнулась и сказала:

— Будет гораздо лучше, если ты сразу расскажешь нам всю правду. Ты ведь передала ему мамины слова про аборт, я угадала?

Кейт кивнула.

— И что он сказал?

— Что я должна постараться понять, в каком он тогда находился положении. Что он не именно меня не хотел, а просто ребенка как такового. Как вы вчера и сказали, Триш. В то время он еще понятия не имел, что такое быть отцом, и чувствовал себя не готовым к браку. Он сказал, что тогда был совершенно зеленым, а позднее очень жалел и о маме, и обо мне. Поэтому он так обрадовался, когда я пришла к нему домой. Он хотел узнать меня поближе и хоть как-то помочь, чтобы исправить ошибки молодости.

— А твой отец… я имею в виду, Адам, знал, что тебе мама рассказала в ту пятницу?

Кейт замерла. Ее губы не двигались, а глаза смотрели так, словно она решает в уме какую-то очень сложную задачу.

— Нет, — наконец проговорила она.

Каролина ей не поверила.

— Ты уверена?

— Абсолютно уверена.

Каролина посмотрела на Триш, и та отвела взгляд в сторону.

— Ладно. Сейчас я отдам напечатать твои показания, и ты их подпишешь.

Каролина подумала, что надо срочно послать кого-нибудь к Адаму Гибберту и снова допросить его, пока он не успел переговорить с дочерью.

Кейт казалась совершенно разбитой. Ее глаза очень быстро высохли, но цвет лица напоминал сырой картофель, а на серовато-бледной коже виднелось несколько крохотных прыщиков.

— Не хотите выпить чаю, пока печатают показания? — спросила Каролина.

Кейт молча кивнула.

Как только сержант Лайалт вышла из кабинета, Кейт повернулась к Триш:

— Она думает, что это я его убила, да?

Триш отрицательно покачала головой и снова погладила Кейт по плечу. Такого смехотворного утешения, конечно, было недостаточно. К сожалению, ничего другого Триш так и не смогла придумать.

— Нет, — сказала она и пожалела, что не знает таких слов, которые избавили бы Кейт от всех ее трудностей. — Ни один человек в здравом уме не обвинит тебя в убийстве.

— Тогда обвинят Адама. Я чувствую, что они подозревают одного из нас. Только он не мог никого убить. Я точно знаю, не мог. Никогда и ни за что.

Триш улыбнулась, надеясь, что улыбка скроет ее чувства. Не важно, что Кейт Гибберт известно или неизвестно о своем приемном отце. Триш отлично понимала, что слабые и милые люди могут быть очень опасны, когда обстоятельства загоняют их в угол. Бледное лицо Кейт снова вспыхнуло румянцем. Она дрожала, а ее глаза, все еще красные, были совершенно сухими.