Виктор Жигунов - Четыре солнца

• Название: Четыре солнца
• Автор: Виктор Жигунов
• Жанр: Языкознание

«Четыре солнца». Так я назвал книгу, которую написал больше 30 лет назад. Она до сих пор не издана, хотя были собраны рецензии виднейших учёных: лауреата Государственной премии М. Л. Гаспарова, автора учебника древнерусской литературы В. В. Кускова, председателя Всесоюзного общества книголюбов Е. И. Осетрова. Неодолимым препятствием стало то, что я слишком многих невольно обидел, решив проблему, над которой бились 200 лет, написали 3000 работ, — раскрыл стихосложение «Слова о полку Игореве». А они-то чего тогда стoят, за что получают зарплату? Находка восстанавливает повреждённый переписчиками текст, читаются «тёмные места», и открылось столько нового! Слышны даже интонации и произношение автора. Книга нужна каждому школьнику, студенту и всем, в ней сведения о Киевской Руси, о походе Игоря, сама поэма, перевод с разъяснениями.

---

Вдобавок, не будь равенств, кто-нибудь выдвинул бы возражение, что и и ы — не один звукотип.

И, если бы автор этой книги в своё время покрепче запомнил учебники (им не всегда обязательно верить), то посомневался бы объединить е с «ять», последнее ведь даже называется не «еть», в пару ему казалось бы не менее годящимся я.

Но это имеет значение главным образом для узких специалистов. Другим же читателям важно, в частности, что равногласие точно указывает концы фраз. Не говоря уж о мелочах, примерно в 30 местах поэмы (по сравнению с изданием «Библиотеки поэта») пришлось переставить знаки препинания так, что изменился смысл. Пять раз даже границы абзацев оказывались устроены… посередине предложений. Да и мелочи тоже бывают разные, порой замена одной буквы преображает всю фразу.

Составление длинных равенств требует долгого времени. А в последней главе «Слова» много коротких стихов, часто неточных. Однако арифметику и здесь не сочтёшь случайной, так как подсказываемые ею паузы не противоречат смыслу. Можно думать, что поэт спешил: Игорь внезапно вернулся, надо было к его торжественной встрече завершить произведение. Через восемь столетий понятны даже настроение автора, условия его работы.

Чем непривычней находка, тем больше прежних мнений она заставляет пересмотреть, тем труднее с ней дальше, — пусть даже она бесспорна, поскольку основывается на арифметике в пределах одного-двух десятков. К открытию самого принципа привело элементарное, хотя и необычное рассуждение. Сложнее оказалось много раз просчитать поэму. Потом была изготовлена картотека, в которой каждый стих со всеми вариантами и предположениями, с историческими и прочими сведениями занял отдельный листок; одних только отверстий в карточках вручную сделано около шести тысяч. В начале книги, едва найдены равенства, сразу сказано о связи формы и содержания в «Слове», а ведь между этими страницами — полгода размышлений. Но вот потом около 40 статей о равногласии безнадёжно завязло в редакциях… Первая увидела свет лишь через год, и то в безграмотно пересочинённом виде. Известнейший на ту пору учёный не ответил на пять письменных обращений к нему, понимать приходится так: опровергнуть не мог, но и не хотел подтверждать, что сам-то всю жизнь глядел не в ту сторону. С другим, того же ранга, состоялась примерно такая беседа: «Вот поэма, а стихов не видно». — «Ну и что? Она в прозе». — «Нет, тут равенства». — «Ну и что? Случайность». — «По теории вероятностей этого не может быть». — «Ну и что?» Ничего. Не представляет загадки будущая судьба этой книги. (Спустя более 30 лет добавляю: как в воду глядел. О злоключениях рукописи роман можно написать. Спасибо, что сам жив остался.)

В числе упрёков от рецензентов был такой: правлю «Слово», чтобы создать впечатление о широком распространении равногласия в нём. Иначе говоря, подделываю под теорию. Это обвинение и в Энциклопедию «Слова» попало. Что ж, немудрено, если на полях одной из возвращённых мне рукописей обнаружилась просьба академика к доктору наук: «Посчитайте это для меня». Считать там надо было до семи — академик литературы, значит, до стольких не умел. Филологи не очень-то знают цену математике и попросту пропускают страницы с цифрами, какова в начале этой книги главка «Вероятность». Из неё видно, что равногласие не нуждается в выдуманных доказательствах: будь в поэме хоть одно большое равенство, и то уже понятно, что оно не случайно. Вспомните, сколько равенств — в том числе не потребовавших ни малейших поправок, — вы увидели выше. Изменения в текст вношу, когда правка проясняет тёмные места или получается особенно красивое сочетание чисел. А ради одного лишь подтверждения теории – незачем, даже если уточнение напрашивается по грамматике или по соседним написаниям тех же слов.

Зато в названной Энциклопедии нет осмеянного мной утверждения, будто стихосложение «Слова» состоит в том, что ритм меняется в соответствии со смыслом. Признали-таки глупостью. А ведь книга, в которой она глубокомысленно высказана, переиздавалась несчётное число раз, в каждой школьной библиотеке по десятку экземпляров. В ней ещё и фактические ошибки: битва якобы длилась трое суток, Игоря ранили в правую руку; так он и изображён на гравюре. Сочинивший сие Д. С. Лихачёв и художник В. А. Фаворский потом стали академиками.

Два кандидата наук, муж и жена, в совместной рецензии привели отрывки из разных текстов, якобы выполняющие равногласие. Причём под руку попались не научные труды (видно, далеко засунуты), а издания вроде «Мурзилки»: понятно, что в семье был ребёнок. Взять хоть само название «Мурзилка» – в нём равенство 1 - - 1 1, III. Да подобных соотношений на малых числах сколько угодно везде. У меня в имени-отчестве – Виктор Васильевич – 3 и, 3 других гласных. У академика Лихачёва совершеннее – Дмитрий Сергеевич – 3 и, 3 е. Нет вот, попробуйте отыскать в случайном тексте 3-3-3-3-3 или 8-1-8-1-9, да чтобы равенств были сотни!

Если уж о критике, то никто не подвергал равногласие таким сомнениям, как я сам. В «Слове» есть фразы, разбившиеся по равенствам на короткие отрезки, среди которых ещё и встречаются вообще не имеющие арифметических совпадений. Можно только гадать, был ли неаккуратен переписчик или поэт считал достаточными маленькие равенства. Не исключено также, что он кое-где и вовсе не создавал их, так как система сложная, читателю или слушателю не заметить несоответствий. Тем не менее выше, в тексте поэмы, цифры стоят везде. Ведь подсчёты всё равно проведены, а кто-нибудь может оказаться наблюдательнее меня или знает больше – и увидит длинные равенства.

Но действительно интересное замечание высказал доктор наук, впоследствии академик и лауреат Государственной премии М. Л. Гаспаров: «Система стихосложения — то, что делает строение текста предсказуемым. Читатель ямба знает заранее, что на следующем слоге может появиться ударение, а на послеследующем вряд ли. А что знает заранее читатель равногласия? Что где-то когда-то число разных гласных, неизвестно каких, сравняется, и тут будет конец стиха. Для того, чтобы ощущать текст как стихотворный, этого мало». Дополню от себя: читателю могло быть известно ещё меньше — видимо, даже о самом равногласии знали немногие. Иначе писцы не допускали бы ошибок, свято копировали бы каждую букву. М. Л. Гаспаров и определяет равногласие как орнаментальный приём.

Выбор — за читателями, за специалистами. Система — основа, она обязательна. Приём — украшение, его может не быть. Значит, в первом случае заранее известно, что гласные нужно считать, во втором даже и такое указание отсутствует, чтение ещё более запутывается: когда надо считать, когда не надо? Что же до предсказуемости, то существует, например, интонационно-фразовое стихосложение, в нём ничего нельзя предвидеть, кроме того, что рано или поздно будет пауза; тем не менее его относят к системам. Да и ямб не вполне строг: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» — двух ударений не хватает на положенных местах.

Имеются в древнем стихосложении и другие неясности. Есть ли какой-то закон в чередовании разных типов равенств? Может быть, количество гласных связано с цифровым значением букв? — а употреблялось как 1, в — 2, г — 3 и так далее, два и в древнерусской азбуке потому и называются восьмеричным и десятеричным, что означали 8 и 10. Или здесь следует искать указаний на мелодию? Наводит на размышления то, что в отрывках, содержащих образы из народных песен, равенств нет.

Не позднее X века на Руси переведена псалтырь, сборник церковных поэтических сочинений. Они перелагались в стихах Ломоносовым, Державиным, Пушкиным, Шевченко и многими другими. Начало 81-го псалма: Богъ ставъ сънме богъ, посреде же богъ и рассудить (2 4 4 2 1, III). Доколе судите неправду и лиць гряшничь обинуетеся (3 3 5 5 3, Д).

Всем известна «Повесть временных лет» — летопись, составленная в начале XII века. Она содержит песнопение-похвалу в честь первых русских святых Бориса и Глеба: Радуйтася, страстотерпца Христова, заступника Русьскыя земля (10 2 2 3 3, II), яже ицеленье подаета (3 1 5 1 —, II) приходящим къ вама верою и любовью (3 3 1 3 3, IV) и т. д. В издании, откуда взята цитата, проведено иное разделение: яже ицеленье подаета приходящим къ вама – и на другой строке верою и любовью. То есть всем приходящим даётся исцеление верой и любовью. А настоящий смысл – оно даётся только тем, кто приходит с этими чувствами.

В XII веке создано «Слово о погибели Русской земли»: О, светло светлая (2 2 2 —, III) и украсно украшена земля Русьская! (6 1 2 1 3, II) И многими красотами (2 2 — 4 —, II) удивлена еси (1 — 2 2 1, III). Затем следует, как уже говорилось в главке «А мои ти куряни…», перечисление на и-ы.