Олег Куваев - Олег Куваев Избранное Том 2

• Название: Олег Куваев Избранное Том 2
• Автор: Олег Куваев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00139-7, 5-235-00138-9

Во второй том Избранных произведений известного советского писателя Олега Куваева вошли повести, написанные в 70-е годы XX века: «Дом для бродяг», «К вам и сразу обратно», роман «Территория», получивший широкое общественное признание, и последнее произведение О. М. Куваева, законченное им незадолго до смерти, - роман «Правила бегства».

---

— Скажите там, за окном… — пробормотал Чинков. Лидия Макаровна вышла, и тотчас шум за окном как будто обрезало.

— Я прочел вашу докладную записку, — тихо и тонко сказал Чинков.

— Ага, — на всякий случай согласился Баклаков. Ему было очень неуютно. Мешали руки, ноги, и сам он был лишним.

— В ваших соображениях есть безусловный смысл. Но не настолько большой, как вам показалось. Статистика требует масштабного опыта. У нас нет для этого ни кадров, ни средств. Кроме того, статистика затемняет внутреннюю сущность предмета исследований. В наших условиях лучше по старинке полагаться на собственную интуицию, умение мыслить в обобщать. Вы согласны?

— Статистика не затемняет, а выявляет внутренние закономерности, — возразил Баклаков. Он как бы подлаживался под доверительный тон Будды. — Это обобщение опыта, который…

— Интуиция есть лучшее обобщение опыта. Я предлагаю вам, Баклаков, продумать маршрут и организацию рекогносцировочной партии. Условно назовем ее Кольцевой. Маршрут этой партии должен пройти по пределам земель управления. Задача партии — собрать данные по кольцу, внутри которого будут работать другие партии. Цель ее — увязать в единую систему все съемочные разрозненные планшеты. Ожидаемый результат — отчет, в котором будет дан прогноз золотоносности Территории на основании всех предыдущих работ. Начальником партии сезона предлагаю быть вам. Соавтором отчета буду я. В качестве промывальщика я дам вам Куценко. Съемщиком советую взять Гурина. У Гурина светлая голова, если я, конечно, не ошибаюсь. Вопросы?

— У меня с Гуриным нет контакта. По личным причинам.

— Личные причины меня, Баклаков, не интересуют.

— Пусть начальником партии будет Гурин. Он старше меня по возрасту, опыту.

— Людям типа Гурина я не верю. Они не относятся к постоянному контингенту. Начальником партии будете вы, Баклаков. Еще вопросы?

— В докладной записке я писал о разломах. О возможном типе ловушек для россыпей…

— Нельзя сказать, что вы фундаментально знаете теорию россыпных месторождений. Случай, предложенный вами, известен. Но вы угадали. В долине Эльгая должен быть именно этот тип ловушки. Как видите, можно вполне обойтись без статистики. — Чинков, не поднимая глаз, скупо улыбнулся, фыркнул носом. — Я, кстати, думаю, что вы угадали для всей Территории.

Баклаков промолчал.

— Я предлагаю вам самую сложную и важную партию в управлении. Через неделю мне нужен проект. Запомните, Баклаков, какой бы сложности и длительности маршрут вы ни наметили, его все равно будет мало. Это одно. Второе: если партия не выполнит задания, отвечать будете только вы. Третье: вы получили задание с двойным дном. Я хочу, чтобы вы сами догадались об этом.

…Баклаков вышел в пустой управленческий коридор. Внизу стоял Копков в цигейковой безрукавке и явно его ожидал.

Баклаков быстро спустился, и они прошли в его кабинет.

— Наш идол предложил мне кольцевую рекогносцировочную партию, — сказал Баклаков. — Всеобщий, единый и окончательный маршрут.

— И в человецех благоволение, — загадочно пробурчал Копков. — Что там потому что? Лучше не может быть, потому что иначе не годится.

— Ты о чем?

— У меня тоже разговор состоялся. Он предложил мне составить на разведку киновари двухлетний проект. Но первый год заниматься съемкой, то есть все тем же золотом. На второй год обещал двойные деньги и рабочих. Киноварь–де моя еще не созрела за отсутствием объективной потребности ее обнаружить. Я ведь, правда, гривы–лошади, случайно об эту сопку запнулся.

— Почему не тебе дали рекогносцировку? Это твоя работа, любой скажет.

Копков наклонил голову и с крестьянской хитростью глянул на Баклакова:

— Тоже разговор… состоялся. Это я тебя предложил. Стар я для такого маршрута. Кроме того, я открыл киноварь, а ты ничего еще не открыл.

— Ты у нас Менделеев.

— Я — Семен Копков. А посему: планы Будды — одно, мои планы — другое. Деньги все–таки выданы на разведку. Никто меня не осудит. Понимаешь, есть желание оставить след. Карта, съемка — это не то. Придет другой съемщик и все перекроит. Твое место в графе «история». Месторождение — прочная штучка. Может, оно и вправду сейчас ни к чему. Но ведь время придет? Моих работяг, кстати, интересует: что мы такое открыли. Обязан пойти навстречу.

— А золото?

— Я пишу дополнительный отчет по острову. Сам предложил Будде.

— Зачем?

— Я всегда считал, что остров этот — отложения древнего устья Реки. Тогда эта идея была без надобности. Сейчас — нужна.

— Ух ты! Смыкаемся, значит, с мировой геологией? В люди выходим?

— Мы всегда были в людях. — Семен Копков застегнул наглухо ворот ковбойки, подошел к стеллажам с образцами.

— Тебе, Серега, нужны точные кадры для такого маршрута. Без кадров ты голый нуль. Как нарисуешь свой вариант маршрута, зайди ко мне.

Копков потрогал один образец, другой и, сгорбившись, быстро вышел. «Я и сам все чудесно знаю про кадры, — думал Баклаков, оставшись один. — Куценко? Допустим, он. За шлихи я уже спокоен. Но будет ли мне подчиняться адъютант самого Будды? Адъютанты самолюбивы, так утверждает Монголов. Гурин? Головы у него не отнять. А личные взаимоотношения? С Гуриным никогда и ничто неясно. Предстоит мужской разговор. Седой? Этот без вопросов. Сил у него не очень много, пожалуй, но самолюбия через край. Седого надо затребовать от Монголова. Личности есть, но нет коллектива. А для коллектива надо взять газорезчика Вальку Карзубина. Водку по утрам не пьет, жизнь понимает. В тундре первый раз, значит, все его будут учить. Друг к другу меньше придираться будут».

Баклаков взял обзорную карту Территории и заштриховал обследованные участки. Заштриховал Лосиную — вотчину Жоры Апрятина, обвел контуром район Кетунгского нагорья, где побывал Копков.

Два варианта маршрута со всей очевидностью лежали на карте. Указанный Чинковым — «по пределам земель управления». Выполнить его в течение сезона одной партии невозможно.

Второй маршрут был очевиден. Получался вытянутый косой овал, какая–то однобокая груша. За пределами груши лежали маршруты Копкова, и совсем на востоке звездочкой торчало месторождение «Огненное». Если бы Копков взялся сделать несколько радиальных маршрутов по Кетунгскому нагорью, то в принципе задание Чинкова можно считать выполненным. Жора Апрятин протянет маршрут на юг, сомкнет съемку. Жоре это нетрудно.

Опираясь на плечи друзей…

Он поднялся наверх к кабинету Жоры Апрятина. Там был один Гурин.

— Чинков предложил нам обобщающий кольцевой маршрут, — без предисловия начал Баклаков. — Составь маршрутную карту. Я займусь текстом проекта и сметой. Проект нужен через неделю.

— Стари–и–ик! — насмешливо ответил Гурин. — Я ведь еще не дал согласия участвовать в твоем харакири.

— Объясняйся с Буддой. Или иди к черту, — сказал Баклаков. Ему не хотелось словесной игры. Он не терпел пижонского обращения «старик».

— Стари–и–ик! — все так же насмешливо продолжал Гурин, поглядывая поверх очков. — Но я ведь и не отказываюсь. Я — японец в душе. Одинокий буддийский монах под дырявым зонтиком — это я. Я также апологет миролюбивой секты Дзен. Кроме того, я самурай, который…

— Кончай треп. Да или нет?

— Как начальник, ты не подарочек. Нет у тебя такта и руководящего ума тоже не видно.

— Иди тогда ты…

— Но с тобой работать можно. Не чесать языком, для этого ты не партнер, а работать. Я что–то зажирел. И чувствую, что скоро мне на крыло. Хочу оставить память на Территории. Доктор Гурин — сподвижник безумцев. Согласен, начальник!

— Просто не мог согласиться?

— Просто всегда скушно.

— Да, — ответил Баклаков. — Для таких, как ты. Интеллектуалов. Я серый вятский инженер. Мускулы с высшим образованием и примитивным честолюбием. Даже до лапотцев и иконок, как всякий выскочка, не дорос.

— Ну что ты, нача–аль–ник! — Гурин смеялся, а Баклакову казалось, что в глазах у Гурина мелькает пустыня.

— Давай договоримся, Доктор. Нам вместе работать и об отношениях придется забыть до осени. Если очень припечет, потолкуй о том, какая я сволочь, со спальным мешком. Договорились?

Гурин открыл сейф. Вынул стаканчики и бутылку.

— Скрепим договор? — насмешливо спросил он.

— Если без этого нельзя, то давай скрепим. Нарушим дисциплину для будущей дисциплины. Никак все–таки не пойму, кто ты есть.

— Единичный философ, — серьезно ответил Гурин.

Когда начался очередной южак Баклаков забрал документы и ушел домой. Гурина не было. Электростанция не работала, и Баклаков сидел при свечке. Свечное пламя прыгало, и прыгали тени по стенам. Ночью ветер оборвал закрывавшую окно оленью шкуру, и между рамами плотно напрессовался снег. За эти три дня Баклаков пришел к выводу, что намеченный им вариант — единственно возможный и правильный. Все остальное нереально. Следовательно, нужен Копков.