Джефф Лонг - Год зеро

• Название: Год зеро
• Автор: Джефф Лонг
• Издательство: Экмо; Домино
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54444-8

Украденная и проданная на черном рынке реликвия библейских времен оказалась вместилищем вируса-убийцы, и теперь он вырвался на свободу. А поскольку иммунитет был утрачен в незапамятные времена, человечеству угрожает полное вымирание. Счет потерь идет на миллионы, и единственную зыбкую надежду дает проект «Год зеро» — он располагает всем необходимым для клонирования людей, погребенных две тысячи лет назад. Возможно, останки, найденные на Голгофе, сохранили в себе генетический след, по которому можно воссоздать спасительные антитела.

И вот клоны рождены и выращены до полной зрелости. В сущности, это просто лабораторные крысы в человеческом обличье. Но один из них ведет себя очень странно. Кажется, он помнит далекое прошлое.

И он утверждает, что его зовут Иисус Христос.

---

— Это же в другом полушарии, — сказала шеф лаборатории. — С таким же успехом можно полюбоваться картинками, присланными с Марса. Мы страну-то пересечь не в состоянии, не говоря уж о межконтинентальной прогулке.

— Но ведь любой из этих выживших может стать ответом, который мы ищем, — резко возразила Миранда. — Нашим будущим.

— Если вы забыли, напоминаю, что ВМС США понесли колоссальные потери, разыскивая таких вот выживших. — Ученые повернулись к Кавендишу, сидевшему на дальнем конце стола: он напоминал тонкий стебель с горящими глазами. — Целые армады исчезли. Мы остались без крыльев.

Кавендиш показал рукой на спутниковое изображение на экране.

— Даже наши глаза отказываются нам служить. Мы получаем информацию со спутников, которые падают на Землю. Вы понимаете, Миранда? Мы больше не в состоянии планировать свои действия в этом мире. Мы растратили свой потенциал. Нам не принадлежит ни ночь, ни день. Нам необходимо снаряжать хорошо вооруженную экспедицию, чтобы всего лишь наведаться на пару часов в Альбукерке. Калькутта! — фыркнул он. Светящийся зеленый силуэт на экране подбросил в свой маленький костер еще одну ветку. — Все это лишь доказывает, что на свете существует другая жизнь, ни больше ни меньше.

Миранда почувствовала, что все смотрят на нее. В который раз она оказалась единственным голосом инакомыслия, оптимизма или чего-то еще. На мгновение ее возмутило их малодушие. Но эта трусость была ей понятна. У многих из них семьи. Они смертны, а Кавендиш беспощаден. Их работа — наука, а не мученичество.

— Значит, сдаемся, лапки кверху? — бросила она.

— Работаем с тем, что у нас есть, — сказал Кавендиш. — Когда придет время, отступим в бункер WIPP[59] согласно плану вашего отца. А увиденное нами сейчас лишь отвлекает внимание, дает людям ложную надежду.

«Когда, — вся кипела Миранда, — а не если». Отступим. В бункер. В преисподнюю ее отца. Она пробежала взглядом по лицам, пытаясь измерить степень их уныния и страха. В убежище они верят сильнее, чем в исцеление. А его еще даже не достроили. Изначально спланированный как хранилище ядерных отходов, бункер WIPP в процессе строительства превращался в огромное убежище для населения Лос-Аламоса. В пустыне на границе с Техасом, под сводом соляного купола на глубине двух тысяч футов высекали в скале двенадцать этажей небольших комнат и горизонтальных перекрытий. Убежище оборудуют аппаратурой лабораторий. Исследование будет продолжаться, даже когда все укроются там от зараженного мира. Настанет день, возможно, десятки лет спустя, и они выйдут оттуда с вакциной.

Но Миранда с небольшой группой единомышленников считали бункер WIPP чудовищной ошибкой. Никакими средствами не создать под землей такую мощь лабораторий, какой они обладают в Лос-Аламосе сейчас. Помещения будут тесными и лишенными света — вечная ночь. К тому же обитатели бункера окажутся крайне уязвимы даже для одной нити вируса. В таком тесном контакте чума сожрет их в один присест. Разговор об отступлении вреден в любом случае.

— Нам поручена миссия, — возразила она.

— Не следует уповать на химеры, — парировал Кавендиш. — Некоторые вещи возможны, Миранда. А что-то — нет.

В этот момент пискнул телефон Мэплса. Он ответил на звонок, а затем обвел всех взглядом.

— Последние данные. Тридцать девять объектов.

— В масштабах планеты? — подала голос блондинка из Йоханнесбурга. — Бог мой, и это все? Тридцать девять человек. И это из нескольких миллиардов?

Население страны этой женщины было уничтожено уже давно. Миранде был понятен ее пессимизм, но он не объяснял насмешливость ее тона. Она и, вероятно, большинство в этой комнате своими репликами сейчас демонстрировали преданность Кавендишу. Миранда заметила, как женщина обменялась восхищенным взглядом — нет, не с Кавендишем, а с его бессловесным клоном, стоящим за креслом-каталкой. Выходит, подумала Миранда, не зря сплетничают. Клон и с ней переспал. Но кто же он такой?

— Выживших будет больше тридцати девяти, — упорствовала Миранда.

— Ну, несколько сотен, — презрительно фыркнула женщина.

— Один, два или десять на миллион, — сказала Миранда. — Это лучше, чем ничего.

— Да, но вы говорите всего лишь о возможности существования. — Женщина показала на тепловой контур «троглодита», сидящего на корточках в развалинах Калькутты. — Если это наше будущее, значит, с цивилизацией покончено.

— Нет, — возразила Миранда. — Пока Лос-Аламос жив — нет. — Открыто брошенный ею вызов звучал как неуместное бодрячество, и она отчаянно пыталась скрыть это. Но молчать не могла. — Ведь мы — твердыня на холме, — заявила она. — Город света.

«Откуда это — город света?»

Все смотрели на нее. Миранде хотелось верить, что они молчат, погрузившись в задумчивость, но она знала: им сейчас неловко. Щеки горели.

— Если мы не в состоянии отправиться на поиск выживших, — закончила она, — тогда в один прекрасный день они найдут нас.

— Значит, ждем пловца-олимпийца? — сострил Кавендиш.

Удачный укол. Океаны, как в древности, вновь стали серьезной преградой.

— И в Америке будут уцелевшие, — уверенно сказала Миранда. Она вдруг представила себя где-то далеко-далеко, будто висит, ухватившись за сук дерева, и раскачивается на ветру. — Переживут эпидемию и появятся здесь.

— Как мотыльки? — спросил Кавендиш. — Прилетят на свет?

— Я сдаваться не собираюсь, — сказала Миранда.

Вот этого говорить не стоило. Все решили, что она бросает им обвинение. Она, конечно, укоряла их, но не отталкивала, а хотела вдохновить. «Чем — упреками, оскорблениями?» Миранда вздохнула. В этом она не мастерица. Глаза их словно остекленели. Когда она подняла взгляд, Кавендиш лучезарно улыбался ей.

21 ВОСКРЕСЕНИЕ

11 августа

Всякий раз, когда она приходила сюда, стояла мертвая тишина. Но в этот вечер на глубине в пять этажей в Приюте все выло и вопило. Пока Миранда со всех ног бежала по коридору, ей казалось, будто от дикого бешенства клонов вибрируют стальные стены. Ее саму охватила ярость.

Они выли, как банши. Некоторые колотились в железные двери. Другие прятались в углах или под кроватями. Вот к плексигласовой щели со стуком прижалось лицо с обезумевшими глазами. Следующее окошко было забрызгано кровью.

В конце коридора у закрытой двери дожидались двое охранников. На пластиковой табличке значилось «01–01N». Клон номер Один. Версия Первая. Неандерталец.

— В чем дело? — спросила она.

— Натан Ли вошел, — решился ответить здоровенный тяжелоатлет. — Сел. Девчонка разоралась. А потом завыли остальные.

Миранда вгляделась в трехдюймовое оконце. Камера Безымяшки являла собой кошмар: измазанные экскрементами стены и отпечатки ладоней в виде каких-то шаманских узоров. Ребенок весь был перепачкан собственными фекалиями. Но сегодня на руках девочки и даже на стенах оказалась кровь. Миранда с облегчением поняла, что это кровь Натана Ли, а не ребенка. Мужчина сидел у ее ног. От визга Безымяшка едва не потеряла голос и сипела: звук был таким, будто со стен счищали ржавчину.

— Что он ей сделал?

— Да ничего. Вошел просто. Сел. И все дела.

Как бы не так! У девочки отняли ее комнату с осинкой за окном и радугой на стене. У нее отобрали игрушки и любимые фломастеры, закрыли в клетке глубоко под землей. Птичка со сломанными крыльями.

У ребенка отобрали мир, урезав его до размеров клетки. Она никогда не пересекала центр камеры. Ходьба по периметру — так это называлось, симптом аутизма, неустанное, бесконечное путешествие вдоль стен. И сейчас, поняла Миранда, Натан Ли осмелился вторгнуться в ее мирок, нарушить то малое, что у нее осталось. Он своим телом загородил ей привычный путь, лишил бессмысленного пешего туризма.

— Кто дал ему войти?

Охранников напугал ее гнев. Такой Миранду они никогда не видели.

— Я повернулся спиной, — сказал тот, у кого была стрижка «под горшок». — А он открыл дверь.

Миранда опять заглянула в смотровое окошко.

— Он мог заразить ее.

— Мы это обсудили. Натан Ли сказал: что хуже — быть больным или мертвым?

— Ах, вы даже обсудили?!

Охранники заметно струхнули.

— Сколько он там сидит? — спросила она.

Тяжелоатлет сверился со своими часами:

— Двадцать три минуты.

Пришел капитан. Заглянул в смотровое окошко.

— Молодец, — проворчал он. — Все-таки решился.

— Вы знали, что он собирался войти? — спросила она.

— Предчувствовал.

— А как же указание «никаких контактов»? — Прежде она не повышала голос на капитана, но сдерживаться сил не оставалось.

— Его предупреждали.

— Она и без того много перенесла. — Миранда готова была ударить кого-нибудь. — Уберите его. Слышите?