Константин Циолковский - Черты из моей жизни

• Название: Черты из моей жизни
• Автор: Константин Циолковский
• Издательство: Золотая аллея
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

Автобиографические заметки гениального ученого, основоположника космонавтики К. Э. Циолковского подготовлены к изданию научными сотрудниками Государственного музея истории космонавтики им. К. Э. Циолковского при участии Фонда К. Э. Циолковского.

Книга проиллюстрирована фотодокументами и произведениями искусства из собрания ГМИК. Многие материалы публикуются впервые.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

В 1897 году мне дали уроки математики в казенном реальном училище. Там были недовольны тем, что у меня не вышло ни одной годовой двойки. Кроме того, приехал новый директор и отобрал у меня уроки для себя76.

В это время я сильно утомлялся. Из своего училища шел в реальное, оттуда — в третье училище точить свои болванки для моделей77! Другому бы ничего, а я со своим слабым здоровьем не вынес — заболел воспалением брюшины. Я думал, что помру. Тут я в первый раз узнал, что такое обморок. Во время приступа ужасных болей потерял сознание. Жена испугалась и стала звать на помощь, а я очнулся и, как ни в чем не бывало, спрашиваю: «Что ты кричишь?» Тогда она мне все объяснила, и я узнал, что пробыл некоторое время в «небытии». Результаты перитонита сказались не сразу… После него я постоянно чувствовал тяжесть в пищеварительной области, но грыжа появилась позднее, под влиянием еще и физического труда; паховая, примерно, в 1906 г., а пупочная еще лет через 20. Носил бандажи.

Калужское епархиальное женское училище

В 1898 году мне предложили уроки физики в местном женском епархиальном училище78. Я согласился, а через год ушел совсем из уездного училища. Уроков сначала было мало, но потом я получил еще уроки математики. Приходилось заниматься почти со взрослыми девушками, а это было гораздо легче, тем более, что девочки раньше зреют, чем мальчики. Здесь не преследовали за мои хорошие отметки и не требовали двоек.

Однажды одной слабой девице, по ошибке, я поставил пять, но не стал ее огорчать и не зачеркивал балл. Спрашиваю урок в другой раз. Отвечает на пять. Заметил, что дурные баллы уменьшают силу учащихся и вредны во всех отношениях. В этом училище мне, калеке, было очень хорошо, так как во время урока был особый надзор79. Только после 1905 года он был почти уничтожен, но и тогда я справлялся благополучно.

К. Э. Циолковский (в первом ряду крайний справа) в группе учителей Калужского епархиального женского училища. 1914 г. Фотография. Из собрания ГМИК

Тела геометрической формы, сделанные К. Э. Циолковским и служившие ученому для изготовления бумажных моделей для аэродинамических опытов. 1910 г. Фото К. Э. Циолковского. Из собрания ГМИК

Поблизости моей квартиры был Загородный сад. Я часто ходил туда думать или отдыхать — и зимой, и летом. Однажды встретил там знакомого велосипедиста. Он предложил мне поучиться ездить на велосипеде. Попробовал, но безуспешно — все падаю. Тогда я заявил: «Нет, никогда я не выучусь кататься на двухколеске». На другой год (в 1902 г.) купил старый велосипед и в два дня научился. Было мне 45 лет. Теперь можно отпраздновать 30-летие моей езды на велосипеде. Выучились и все мои дети, даже девушки (кроме старшей).

Автограф К. Э. Циолковского на обороте фотографии

Велосипед был для моего здоровья чрезвычайно полезен: улучшил легкие и развил мускулы ног, в особенности икряные. Я стал меньше задыхаться при восхождении на гору, но ослабился интерес к конькам и водному спорту.

Благодаря этой машине, я мог каждый день, летом, в хорошую погоду ездить за город в лес. Это облегчило и купанье, так как Ока была далеко. В училище надо было ходить за три версты, и все стало нетрудно80. По городу же на велосипеде я редко ездил. Мои средства производства опытов по сопротивлению воздуха были истощены, и я обратился к председателю физико-химического Общества, профессору Петрушевскому. Он очень любезно ответил. Но средства Общества были израсходованы на издание учебника этого профессора. Помогла Академия наук, выдав около 470 рублей. Огромный отчет об этих опытах с таблицами и чертежами хранится у меня до сих пор81. В трудах Академии он не был напечатан отчасти по моему упрямству. Но извлечения из опытов появились во многих журналах.

К. Э. Циолковский во дворе дома № 1 по ул. Циолковского. 1934 г. Фото Ф. А. Чмиля. Из собрания ГМИК

Между тем я продолжал педагогическую деятельность в женском училище. Благодаря общественному надзору, оно было самым гуманным и очень многочисленным. В каждом классе (в двух отделениях) было около 100 человек. В первых столько же, сколько и в последних. Не было этого ужаса, что я видел в казенном реальном училище: в первом классе — 100, а в пятом — четыре ученика. Училище как раз подходило к моему калечеству, ибо надзор был превосходный. Сам по глухоте я не мог следить за порядком. Больше объяснял, чем спрашивал, а спрашивал стоя. Девица становилась рядом со мной у левого уха. Голоса молодые, звонкие, и я добросовестно мог выслушивать и оценивать знание. Впоследствии я устроил себе особую слуховую трубу, но тогда ее не было. Микрофонные приборы высылались плохие, и я ими не пользовался. Большого значения школьному просвещению я не придавал, но все же оставался кое-какой след. Ученицы иногда выходили замуж за собственных учителей. Были споры у супругов по физике, и жены побеждали. Однажды у меня ассистенткой на экзамене была женщина-врач. Слушая ответы учениц, она заметила потом мне: «Только теперь я начинаю понимать физику».

Преподавал я всегда стоя. Делал попытку ставить балл по согласию с отвечающей, но это мне ввести не удалось. Спрашиваешь: «Сколько вам поставить?» Самолюбие и стыдливость мешали ей прибавить себе балл, а хотелось бы. Поэтому ответ был такой: «Ставьте, сколько заслуживаю». Сказывалась полная надежда на снисходительность учителя. В каждом классе было две, три хорошеньких. Но на меня никогда не жаловались и не говорили: «Он ставит балл за красоту, а не за знание!»

Д. И. Иванов. Анна Циолковская, младшая дочь К. Э. Циолковского. Гравюра. 1998 г. Из собрания ГМИК

Глядеть на девиц было некогда, да и стыдно было бы оказать малейшее предпочтение. Я даже прибавлял дурнушкам, чтобы не вызывать ни малейшего подозрения в пристрастии. Опыты показывались раза два в месяц, ибо на них не хватало времени. Более других нравились опыты с паром, воздухом и электричеством.

Перед роспуском [на каникулы] дети волновались и не учили уроки. Вот тут-то часто я забавлял их опытами. Например, предлагал вынуть серебряный рубль из таза с водой. Многие перепробовали, но никому это не удавалось. Иные же страшились, видя корчи и бессилие товарок. Наконец, классная воспитательница захотела отличиться. Однако не отличилась. Разливалась вода, даже били посуду, но вытащить монету никто не мог. Много было смеха и веселья, тем более, что радостно собирались домой (большинство жило при училище на полном пенсионе).

Физический кабинет был полуразрушен. Мне приходилось, что можно, поправлять. Но я и сам много приборов производил заново. Делал, напр[имер], простые и сложные блоки разных сортов, сухие гальванические элементы и батареи, и электродвигатели. Химические опыты тоже производились моим иждивением: добывание газов, сжигание железа в кислороде и проч[ее].

Зажженный водород у меня свистел и дудел на разные голоса. В пятом классе [я] всегда показывал монгольфьер. Он летал по классу на ниточке, и я давал держать эту ниточку желающим. Большой летающий шар, особенно с легкой куклой, производил всеобщее оживление и радость. Склеенный мною бумажный шар, весь в ранах и заплатах, служил более 15 лет.82

Дети К. Э. Циолковского у дома № 61 по ул. Коровинской, 1909 г. Фото К. Э. Циолковского. Из собрания ГМИК

Семья Циолковских и семья Еремеевых. 1909 г. Фото К. Э. Циолковского. Из собрания ГМИК

К. Э. Циолковский и В. И. Ассонов с моделями оболочки дирижабля конструкции ученого на веранде дома К. Э. Циолковского (ул. Коровинская, 61). 1913 г. Фото А. В. Ассонова. Из собрания ГМИК

Комбинировал разные опыты с воздушным насосом.

Давление воздуха испытывалось всем классом: я предлагал оторвать колокол (магдебургские полушария были испорчены) всем желающим и сомневающимся. Класс видел, как несколько человек, несмотря на все усилия, не могли оторвать стеклянный колпак от тарелки насоса. Паровая машина была со свистком Девицы самолично орудовали со свистком, и это доставляло им большое удовольствие. С этим свистком машины вышел анекдот. Прихожу в учительскую. «Что это был за свист?» — спрашивает один из педагогов. Я объясняю. «Нет, это освистали тебя девицы, Сережа», — шутит другой учитель.

Был я аккуратен и входил до звонка. Дело в том, что мне скучно в учительской, так как слышал звуки, но разговоров не разбирал и из 10 слов усваивал не более одного…

…Работы мои печатались в журналах, но проходили незамеченными. Только в душе моей они оставляли след, и я, благодаря им, стремился все выше и дальше. Около этого времени я писал и печатал свою работу «Аэростат и аэроплан», ныне переизданную («Цельнометаллич[еский] дирижабль»)83.